В прихожей было душно. Верзила в безвкусной униформе произнес:
— Добро пожаловать, сэр. Что угодно, сэр?
Его глаза сверлили Флэндри, словно обсидиановые сверла.
— Тебя зовут Лем? — спросил Флэндри.
— Гм, да, а тебя?
— Я приглашен.
— Лады. Тогда на гравитационном лифте вверх, на шестой этаж, там спустишься вниз и иди по залу до двери номер 666, встанешь перед экраном сканера[5] и жди. Откроется дверь — войдешь, поднимешься по лестнице.
— Шесть — шесть — шесть, — бормотал Флэндри.
— Как ты думаешь, гражданин Аммон — юморист?
— Никаких имен! — Лем пощупал на бедре станер[6]. — Ступай, парень.
Флэндри подчинился, даже разрешил себя обыскать и оставил свое оружие на стойке. Дверь номер 666 открылась, и он вошел. Это был поступок на уровне садомазохизма. Флэндри с любопытством поглядывал по сторонам.
Помещение, в котором он находился, своим великолепием напоминало Землю в миниатюре. На стене красовалась цветная мультипликация, изображавшая розарий. Таково было первое впечатление. Потом Флэндри увидел и некоторую запущенность старой обстановки и аляповатость новой. Кроме Леона Аммона, вокруг не было ни души. Горзунский наемник стоял в углу, как косматая статуя. Когда Флэндри повернулся к нему спиной, мускусный запах, исходивший от этого существа, напомнил, что, если он не будет вести себя как следует, может быть изрублен на мелкие кусочки.
— Добр вечр, — сказал человек за столом. Он был ужасно толстым, лысым, потным. Несмотря на неопрятность его костюма, красная рубашка выглядела довольно красиво.
— Ты знаешь, кто я, — так ведь? Садись. Сигару? Брэнди? — голос был высок и резок.
Флэндри принял все предложенное. Угощение было высшего качества, как и рубашка хозяина. Он сказал об этом.
— Ты бы лучше покрепче держался за меня, — ответил Аммон, улыбнувшись одними губами. — Ты не доложил о приглашении, которое мой человек нашептал тебе прошлой ночью?
— Нет, сэр, конечно, нет.
— Если ты это сделал, пеняй на себя. Казалось бы — ничего предосудительного в том, чтобы пригласить молодого парня выпить и поиграть в карты. Не так ли? Но ты все-таки можешь попасть в неприятности. Это может быть очень большая неприятность, и никак не связанная с твоим командиром.
У Флэндри были догадки насчет происхождения многих субъектов, находившихся этажом ниже. Зрелые особи… после каналирования мозга и хирургического маскирования… задумавшись, он рассматривал кончик своей сигары.
— Не думаю, сэр, что вы сказали бы мне об этом здесь, если бы действительно считали, что я нуждаюсь в предостережении, — заметил он.
— Нет. Ты мне понравился, Доминик, — сказал Аммон. — С того самого момента, как появился в Старом Городе. Ты спокоен, уравновешен и молчалив. Я проверял твое прошлое.
Флэндри размышлял о своих подозрениях. Различные происшествия, пока он выполнял то или иное задание, постепенно принимали очертания хорошо подготовленных проверок его реакции.
— Совсем немного открытий, не так ли? — спросил он. — Я всего лишь младший офицер, вновь испеченный после двух месяцев службы здесь. В прошлом летчик, переученный на разведчика, посланный назад на Землю, чтобы поучиться этому ремеслу и затем на Айрумкло для скаутской службы.
— Этого я не могу вычислить наверняка, — сказал Аммон. — Если они имеют цель сделать из тебя шпиона, то почему ты провел целый год, порхая в систему и из нее?
— Мне нужна была практика наблюдения — в особенности за планетами, которые плохо изучены. Кроме того, миры с нечеловеческими цивилизациями нуждаются в наблюдении. Наши мерсеянские приятели могут построить передовую базу на одной из таких планет или устроить где-нибудь заварушку втайне от нас, если мы не оставим постоянного дежурства скаутских кораблей. «А ведь не исключено, что мерсеяне уже начали такую деятельность», — подумал Флэндри.
— Да, такой ответ я получал и раньше, когда спрашивал об этом, и сдается мне, что он свидетельствует о потере твоих импровизаторских способностей. Но тем не менее — ты здесь, на Айрумкло, я заметил тебя и изучил. Я узнал гораздо больше, чем имеется на любой доступной записи, юноша. Все дело Старкадов вращалось вокруг тебя.
Шокированный, Флэндри пытался понять, как глубоко проела крыса, если даже агент среднего уровня, вице-резидент на пограничной планете десятой значимости может получить такую информацию.
— Ну ладно, твои путешествия очень скоро закончатся, — сказал Аммон. — Никаких намеков на это не было, не так ли? Так. Не хотел бы ты получить хороший куш перед уходом? Очень хороший куш, обещаю тебе. — Он потер руки. — Очень хороший.
— Зависит от суммы, — произнес Флэндри. «Если бы он действительно исследовал меня так, как об этом заявляет, — размышлял Флэндри, — ему не понадобилось бы сейчас предлагать мне большие деньги, которые так необходимы ему самому для укрепления его сомнительного частного бизнеса».
— Но я присягнул на верность Империи.
— Конечно, конечно. Я не буду требовать, чтобы ты сделал что-нибудь против Его Величества. Я и сам житель Империи, не так ли? Нет, действительно, я скажу тебе все, что я хочу сделать, если ты сохранишь это в тайне.
— Без сомнения, болтовня не принесет мне ничего хорошего, особенно если учесть то, что вы мне рассказали.
Аммон хихикнул:
— Вот-вот! Ты довольно сообразителен, Доминик. И красив, — добавил он, испытующе глядя на Флэндри.
— Я бы хотел, чтобы со мной расплатились за проницательность теперь и купить себе красоту потом, — ответил Флэндри. Действительно, хотя ему и нравилось быть сероглазым, Флэндри считал свое лицо слишком длинным и тонким и запланировал изменить его, как только появятся деньги.
Аммон вздохнул и вернулся к делу.
— Все, что мне нужно от тебя, — подбери мне подходящую планету. Ты можешь сделать это во время своего следующего разведывательного полета. Частное сообщение об этом будет стоить один миллион мелкими ассигнациями, или как ты пожелаешь. — Он залез в свой стол и достал пакет. — Если ты берешься за работу, вот аванс в сто тысяч.
«Миллион! Силы небесные!» — пронеслось в голове Флэндри.
Флэндри пытался сохранить на лице маску. «Действительно, не очень большая удача. Но достаточно для того, чтобы опериться, встать на ноги, — специальное оборудование, общественные контакты, — и не опустошать свой бюджет на удовольствия во время отпуска». Каким-то уголком своего подсознания он с удовольствием уловил, что тон его остался спокойным.
— Я должен нести предписанную мне службу.
— Я знаю, знаю. Я не прошу тебя снижать служебное рвение. Я же сказал тебе, что являюсь лояльным гражданином. Но если ты слегка собьешься с пути — это займет у тебя лишь пару дополнительных недель, не больше.
— Но это будет стоить мне головы, если кто-нибудь узнает, — сказал Флэндри.
Аммон кивнул:
— Вот поэтому-то я буду знать, что могу верить тебе, что ты будешь хранить молчание. А ты будешь верить мне, потому что подкуп имперского офицера тоже является уголовным преступлением, караемым смертной казнью. Как бы там ни было, оно действительно является таковым.
— Почему бы вам не послать свой собственный корабль для поиска планеты?
Аммон оставил свою манерность.
— У меня нет корабля. А если бы я и захватил гражданский корабль, какую пользу я бы мог из него извлечь? Особенно, если это корабль старого типа, такие действительно есть в Старом Городе. Наиболее вероятно, я закончил бы жизнь с дырой в горле, как только стало бы известно, для чего он потребовался. Ведь в сущности даже на этой дикой планете моя жизнь не так уж много стоит. — Он наклонился вперед. — А я хочу стать значительным.
Это желание светилось в его глазах, отражалось в голосе; в подтверждение сказанного он тряхнул головой.
— Как только я узнаю от тебя, что овчинка стоит выделки, я спущу все, что имею, и смогу вложить это в строительство надежной компании. Мы будем работать втайне в течение нескольких первых лет, продавать через запутанные каналы, утаивать доходы. Потом, может быть, я всплыву на поверхность, справлю себе легенду, начну платить налоги, перееду на Землю, найду пути к приобретению свидетельства о благородном происхождении, возможно, займусь политикой, я пока не знаю как, но я буду значительным. Ты понимаешь?
«Свежо предание, да верится с трудом», — подумал Флэндри.
Аммон коснулся влажного, блестевшего лба.
— Тебе не помешает иметь хорошего друга, — сказал он, — не так ли?
«Соучастника — да, — размышлял Флэндри. — Может быть, и так, если я должен буду влезть в это дело. Но никогда — друга, никогда».
Вслух он произнес:
— Думаю, мне удастся сочинить предлог задержки, сделать ложную запись. Мой корабль быстр, но уже устарел, а наши инспекторы, к счастью, сентиментальны. Но вы не сказали мне до сих пор, какого черта ради городится весь этот огород.
— Сейчас, сейчас, — Аммон собрался с духом. — Речь идет о потерянном сокровище, вот что это такое. Слушай. Пять сотен лет назад Полесотехническая Лига имела там базу. Ты слышал об этом? — Флэндри, который, похоже, превратил свое возбуждение в равнодушие, задумчиво кивнул. Ему бы жить в те светлые, одухотворенные времена принцев торговли, когда ни одно расстояние, ни одно дело не казалось непосильными человеку, а не в эти сумеречные дни угасающей Империи.
— Лига разрушилась в период Неприятностей, не так ли? — уточнил Флэндри.
— Точно. Однако некоторые подземные установки сохранились. Не в хорошем состоянии. Они отнюдь не безопасны для посетителей. Туннели, которые вот-вот обрушатся, полны ночных страшилищ — ты знаешь. Теперь я думаю, что те подземелья могли бы быть полезными для… А, пустое! Я их исследовал. Вызвал микрофайл. Он дал координаты и вычислил галактическую орбиту планетной системы, в которой расположена необитаемая планета. Компания «Мартианские Минералы» имела рудники на одном из миров этой системы. Они не обнародовали этого. Ты помнишь, какие трения возникали в конце эры Лиги? Вот почему все накопленные данные об этой системе были полностью потеряны, преданы забвению. Но они хранились в нужном месте, дожидаясь своего часа.