Первым делом Чумарь побежал в нужник. Мне стало стыдно: оставить парня без элементарной возможности сходить в туалет - слишком жестоко. И меня вовсе не оправдывает то, что свалился он нам, как снег на голову, да ещё и всё село перебаламутил.
Пока Чумарь справлял свои надобности, а потом умывался под капельным умывальником, я ждал его во дворе. С удовольствием курил, наконец-то ощущая аромат табака, а не только удушливое першение в горле...
Эдак я и напиться могу! - мысль была не лишена приятности. Но это мероприятие я решил отложить. До того времени, как разберёмся с Лихом...
Когда мы вошли в терем, там вовсю кипела жизнь.
Антигона гремела заслонками на кухне. Я не шучу. Печь здесь была русская, дровяная, старинная настолько, что в пору музею дарить. Чтобы поджарить элементарную яичницу, приходилось проделывать множество сложных и независимых эволюций. Да и готовить на живом огне - определённый опыт всё-таки нужен.
Кухню застилали клубы дыма. Антигона, тихо ругаясь, сидела на коленках перед печной заслонкой и тыкала в дрова зажигалкой. Проложенная меж красивых берёзовых полешек бумага с удовольствием горела, давая чёрный душный дым, а вот дрова разгораться не хотели.
- Ой, барышня, это не так надо делать, - Чумарь смело шагнул в кухню, но увидев московского дознавателя, замер, как мышь под метлой.
Владимир неспешно поднялся с лавки, - они с Алексом разглядывали какие-то бумаги - и подошел к рэперу.
- Ну здравствуй, друг ситный, - голос дознавателя грохотал каменными обвалами.
- Дядя Вова... - я не узнавал нашего гонористого московского гостя. Чумарь усох, сдулся, сбледнул с лица, и даже татухи не выглядели такими опасными и провокационными, как раньше.
- Я те дам, дядя Вова, - рэпер получил воспитательный подзатыльник, и "свесил буйну голову ниже плеч" - как поётся в популярной русской былине... - Я тебе разрешал из Москвы отлучаться? Говори! Разрешал?..
- Нет, но...
- Никаких "но". Мы сейчас же едем назад! У тебя же испытательный срок.
Чумарь засопел. Я даже испугался: вдруг он сейчас заплачет?
- Вообще-то, - кашлянул Алекс. - Нам бы ваша помощь не помешала.
Глаза рэпера вспыхнули надеждой.
- И моя тоже?..
- Ну, маны ты читать горазд, - пожал плечами шеф. - Да и Антигоне по хозяйству помочь некому...
- Хрен вам, а не хозяйство, - заявила девчонка, решительно поднимаясь с колен и захлопывая печную дверцу.
- Что с тобой, звезда моя? - ласково удивился Алекс. - Белены объелась?
- Хотите хозяйство - обеспечьте техникой, - отрезала Антигона. - Индукционная плита, кофемашина, холодильник... А иначе - бичпакеты жрите. Ой! Я забыла: здесь и воды-то не вскипятишь, полдня печь не протопив.
- Вот что блага цивилизации с людьми делают, - тихо посетовал шеф.
- Сергеич, вообще-то она права... - неожиданно поддержал Антигону московский дознаватель. - У тебя тут... каменный век. Ни электричества, ни нужника тёплого...
- Эх, молодёжь, - вздохнул Алекс. - Избаловала вас цивилизация. А в наше-то время... - он махнул рукой. - А может, я здесь душой отдыхаю? У меня, может, от электричества под черепом чешется. А?.. Я-то эти ваши "блага" терплю круглый год! И ничего, - отвернувшись к окну, он сложил руки на груди. - Можете все уходить, - неожиданно рявкнул шеф. - Я и один справлюсь.
Я понял, что с ними, с Антигоной и шефом, происходит. Всё то же Лихо. Оно добирается до нас самыми разными способами, и вот теперь решило попросту рассорить. Разделяй и властвуй.
На Владимира это не действует потому, что он здесь недавно. Чумарь так робеет перед авторитетом московского дознавателя, что подавляет все остальные чувства.
А вот почему это не действует на меня?.. Мешочек ведьмы Настасьи здесь ни при чём - у всех, кроме Владимира, они есть.
Я вспомнил о чётках из драконьего жемчуга. Всё возможно... В свои так называемые "магические способности" я верил меньше всего.
Всё-таки сложно человеку, воспитанному на диалектическом материализме, верить в магию-шмагию. Это ведь не призраки и вурдалаки, в конце концов... Трудно объяснить, в чём разница.
Возможно, всё дело в мифах и сказках: нам ещё в детстве как бы намекают на то, что существует удивительный мир волшебных зверей, предметов и чудовищ, и он совсем рядом. Волшебная палочка, меч-кладенец, говорящий волк и богатырский конь... И в то же время сказки недвусмысленно говорят: это мир потаённый, он доступен лишь Избранным. Нужно знать волшебное слово, владеть хитрым амулетом, жениться на принцессе, на худой конец...
Воображать, что я избранный - только курам на смех. Дохлый принц на коне-скелете.
Ссора тем временем набирала обороты. Антигона обвинила Алекса в том, что он-де развлекается, - по лесам скачет, рыбку полавливает - в то время как на ней лежит всё бремя домашней работы. Шеф же упирал на то, что киндер, кюхе и кирхе - это святая женская обязанность, и что более ей лезть никуда не надо.
- Волос долог - ум короток, - мрачно вещал шеф. - От этого все ваши бабьи трудности. Хотите с мужиками сравняться, а сами и печи растопить не умеете.
Антигона, уперев руки в бока и гневно сверкая глазами, на это заявила, что печь-то она растопит, со всем удовольствием, а топливом отлично послужат шефовы павлиньи костюмы и шелковые блузки с кружевами, которые в наше время любая баба надеть постесняется...
- Посмотрю я, как вы в одном исподнем подвиги совершать будете, - глумилась чертовка.
Алекс аж задохнулся. На святое покусилась!
- Во-о-он! - указующий перст упёрся в заднюю дверь, которая выходила на мостки к озеру. - Все выметайтесь! Чтобы духу здесь вашего не было.
Мечта выпить законную кружку кофе испарилась, как соляное озеро в жаркий солнечный день.
Я сгрёб брыкающуюся Антигону подмышку - девчонка пыталась расцарапать Алексу физиономию - и донеся её до края мостков, швырнул в воду.
Понимаю: жестоко. Вода ледяная. Но была надежда, что благословение отца Онуфрия распространилось, и чёрный морок раздора попросту смоет.
Чумарь выкатился за нами. Без грозного ока наставника он приободрился и принялся вылавливать подуспокоившуюся Антигону - мне она руки не подала.
- Все вы, мужики, за одно. Ходишь за Алексом, как собачонка, и в рот ему заглядываешь...
В чём-то она права. Приехав в Ненарадовку, мы без зазрения совести бросили девчонку одну, в тереме, вспоминая о ней лишь в самые критические моменты. И если бы не Лихо, она бы терпела. Понимая, что не за ради развлечения мы "по лесам скачем". Но под влиянием артефакта всё тайное становится явным.
В каждом есть дурные мысли и наклонности. А доброта человеческая заключается в том, чтобы не выпускать их наружу и не сваливать свои проблемы на окружающих. Лихо этой возможности лишало.
Владимир остался в тереме. Возможно, у него имеется способ справиться с безумием, накатившим на шефа...
Когда я вернулся в дом, оставив Антигону на берегу, сохнуть под присмотром Чумаря - или Аники, как он просил себя называть, - Шеф с Владимиром корпели над какими-то бумагами, разложенными на столе.
Среди бумаг были чужой телефон, планшет в переплёте из кожзаменителя и допотопный плейер с наушниками.
- Что это? - вспоминать ссору не хотелось. Да и есть ли в этом смысл? Алекс и сам прекрасно всё понимает.
- Бумаги и вещи покойных, переданные майору Котову отцом Онуфрием, - не отрываясь от чтения пожелтевшего листа, пояснил шеф. - Настоящих протоколов нет. Записки о времени смерти и причине оной составлены неким старцем Нестором, архивариусом при скитской канцелярии.
Я взял один из листков. Он был плотным, рифлёным, и буквы попадали в выемки этого рифления. Они были начертаны крупно, но строчки набегали одна на другую. Знаков препинания не было, и если бы не содержание, можно думать, что это развлекался ребёнок - учился правописанию, например.
- Странные письмена, - пробормотал я, силясь прочесть первую строчку.
- Архивариус Нестор ослеп тридцать лет назад, - пояснил шеф. - Должности он не оставил, и пользуется специальной бумагой для слепых.
- Кажется, я его видел, - я отложил лист и принялся перебирать вещи: телефон, плейер, планшет... - Высокий старик. Седые волосы ниже плеч, борода до пояса... Словно сошел с картины Васильева. Ну помните?.. Старик со свечой и филином.
Алекс с Владимиром переглянулись, но промолчали.
- Немного же после покойников осталось, - продолжил я, вертя в руках крошечный плейер с флэш-картой.
- В скиту не дозволяется иметь личные вещи, - сказал Владимир. - Молитвенники, одежда - всем этим обеспечивает церковь.
- Значит то, что мы видим, монахи держали у себя незаконно, - уточнил я.
- Скорее, против правил, - Алекс встал из-за стола, зачерпнул ковшиком холодной воды из фляги и принялся пить.
Вода-то святая, - вспомнил я. - Перед выездом в детский лагерь отец Онуфрий благословил...
Я заметил, что образ сержанта Щербака у меня в сознании всё больше замещается преподобным отцом Онуфрием. Всё правильно. Уж такой он человек, что везде - на своём месте. Позавидовать можно.
А как быть с мертвецом вроде меня? Смогу ли я отыскать своё место?..
- В гробу, - сказала бы Антигона. - Если не перестанешь ныть и рефлексировать по каждому поводу.
И была бы совершенно права. Может, если поменьше зацикливаться на том, кем я являюсь - жить станет легче?.. Впрочем, это уже оксюморон.
- Интересно, если пошукать: чего ещё можно отыскать в скромной обители? - задумчиво спросил я. Почему-то набор вещей не давал покоя. Словно чего-то не хватало.
- Наверняка это исключение из правил, - пожал плечами Алекс. - В скит люди вступают по своей воле, никто их туда не толкает. А знач