- Вода, правда, будет холодная, - извинился я. - Электричества у нас нет, а на печи кастрюля будет греться минут сорок.
- Ты забыл, что я ведьма, - улыбнулась Алевтина. - Согреть воды - это пара пустяков. Так что тащи вёдра, устроим горячую ванну.
Совершенно счастливый, я наскоро оделся и выскочил из комнаты. Игнорируя прожигающий взгляд Антигоны, выкатился за дверь и поджимая босые пальцы, застучал пятками по доскам причала.
Вёдра и большую лохань для ванны я отыскал в бане...
Бросив мельком взгляд на озеро, я поразился, как изменилась погода. Мягкие солнечные деньки конца лета, которые стояли с начала нашего приезда, казались теперь волшебным сном. Вода в озере сделалась свинцово-серой, шероховатой, как наждачная бумага. Косые струи дождя больно секли лицо, ветер наддавал в спину и презрительно окатывал холодным душем.
Лес подёрнулся мутной дымкой, из-за деревьев полз густой туман.
И казалось, что в этом тумане, кроме нашего терема и крохотного кусочка озера, больше ничего нет.
Туман пах пылью и почему-то порохом...
Но в тереме меня ждала Алевтина! Я вспоминал её улыбку, всполохи её тяжелых волос - они текли, как расплавленное золото. Её мягкую горячую кожу, её длинные ноги...
Чёрт с ним, с дождём. Так даже лучше: приятно посидеть в тёплой кухне за кружкой чая, слушая, как трещат дрова в печи.
Когда я зачерпывал воду, мне послышался далёкий стук движка. Моторная лодка?.. Ну и пёс с ней. Мало ли, кого нелёгкая в такую погоду на озеро вынесла.
Оставив вёдра с водой и большое оцинкованное корыто Алевтине, я всё-таки взял себя в руки и пошел вниз. Надо поговорить с Антигоной. Объяснить ей...
Я не представлял, что именно, но чувствовал, что без этого не обойтись.
Но они подружатся, я уверен. Конечно подружатся! Как же иначе?
- Ведьма должна уйти.
Я просто окаменел. Ни здрасьте, ни доброго утра...
- ?..
- Не люблю ведьм.
- Но...
- Пусть собирает манатки и валит ко всем чертям. Иначе я за себя не отвечаю.
- Она пришла помочь.
- Нет, нет, нетушки... - Антигона затрясла головой так сильно, что рыжие косички заходили ходуном. - И не проси, не уговаривай. Никаких ведьм на моей территории.
- Задание шефа, - я прибёг к крайнему средству. - Он просил ведьму помочь с охраной села. Так что не тебе принимать решения.
- Это по его заданию ты с ней шуры-муры крутишь? - голосом Антигоны можно было травить мух.
- Не твоё дело. Подумай лучше, как ТЫ объяснишь свои шашни с Чумарём.
- Он хотя бы не строит из себя невинную овечку.
- Да ну?.. А шефу будет интересно знать, чем ты тут без него занималась?
- Я взрослая женщина. Не ваше дело, чем я занимаюсь.
- Значит, и в мои дела тоже не лезь!
Разговор зашел в тупик. Так сильно мы с Антигоной ещё не ругались. Если подумать, мы вообще ни разу не ссорились - как-то не из-за чего было... Но сейчас я просто не мог её понять. Какая муха укусила нашу уравновешенную, рассудительную девочку? Опять Лихо? Не похоже. Тут что-то другое.
- Повторяю в последний раз, - тихо, стараясь не сорваться на крик, сказал я. - Присутствие ведьмы не обсуждается. Это приказ шефа. Она нужна для того, чтобы охранять людей. Если что-то не нравится - можешь уматывать в Питер. Отпуск всё равно закончился.
Ни слова ни говоря, Антигона встала из-за стола. Прямая, как палка, обошла меня по широкой дуге и направилась к выходу.
Хлопнула дверь - я невольно вздрогнул.
Через пять минут послышался рёв Хама, и я с трудом подавил порыв выскочить на крыльцо, остановить её, позвать назад, извиниться...
В это время на лестнице послышались лёгкие шаги и в горницу спустилась Алевтина. Свежая, как весеннее утро, с короной золотых волос вокруг головы. В моей любимой клетчатой рубашке и голубых джинсах.
Несмотря на прохладу, ведьма была босиком. Я с удовольствием полюбовался её маленькими изящными ступнями, красиво накрашенными алым лаком ноготками и серебряным браслетом на тонкой лодыжке.
Она улыбнулась, и моё дурное настроение схлынуло, как приливная волна.
Пусть проветрится, - подумал я про Антигону. - Прокатится, придёт в себя... Она поймёт, что была неправа, конечно поймёт. И вернётся - просить прощения.
- Я приготовлю завтрак, - сказала Алевтина. А потом провела ладонью над горкой дров, сложенных в топке, и те мгновенно запылали весёлым бездымным пламенем. В кухне сразу сделалось уютно... - Ты любишь оладушки?
Я моргнул.
- Наверное.
- А что так неуверенно?
- Не ел с детства. Не помню.
Последний раз я ел оладьи школьником. Перед тем, как уехать в концертный тур... Их напекла мама. Когда я вернулся, мама уже была мертва, а оладушки я с тех пор не ел принципиально.
На кухне у Алевтины всё спорилось. Летали миски, яйца словно сами прыгали ей в руки, венчик мешал тесто, сковородка довольно шипела на печи...
Я вспомнил, как мучалась с дровяной печью Антигона. Сердце кольнула тревога, но я запихал её подальше, отвернулся и перестал замечать.
Когда Алевтина ставила на стол громадную миску с румяными, как солнышки, оладьями, дверь чёрного хода бухнула и на порог ввалился мокрый, пахнущий порохом и озёрной водой... Сначала я решил, что это Векша - из-за раздутой колоколом плащ-палатки.
Но быстро понял свою ошибку и испытал облегчение. Помнится Настасья говорила, что Векша - это её незримый помощник, и я мгновенно решил, что снова оказался во временной петле...
Майор Котов точно не попадёт ни в какую временную петлю. Должность не позволит.
Сбросив мокрый брезент, под которым оказался тёмно-синий с желтыми полосами комбинезон с шевроном "служба МЧС России", он повёл носом в сторону оладьев, и ни на кого больше не глядя, протопал к столу.
Лысый череп майора блестел от капелек воды, кисти рук были синеватыми от холода, а нос беспрестанно хлюпал.
Алевтина быстро поставила перед ним стакан с раскалённым чаем, навалила полную тарелку оладьев и подвинула поближе сметану и варенье из малины.
- Алевтина, это майор Котов, - сказал я поспешно. - Яша, это Алевтина, она сестра ведьмы Настасьи, о которой мы тебе рассказывали.
- Приятно... - прочавкал майор сквозь оладьи, и углубился в стакан с чаем. Кадык у него жадно подёргивался, когда горячая, как лава, жидкость потекла в горло.
Мы с Алевтиной стояли рядом, и наблюдали, как Котов ест.
Через пару минут руки у него перестали дрожать, щеки наполнились здоровым румянцем, а плечи немного расслабились. Расстегнув куртку, майор откинулся на стуле.
- Благодарствую, хозяюшка, - он наклонил голову в сторону Алевтины. - Сутки на ногах, ни маковой росинки во рту. Замёрз, как собака...
- Что случилось? - спросил я.
- Наводнение в Питкяранте. Дорогу размыло, половину домов залило.
- Но дождь начался не так уж и давно, - тихо сказала Алевтина.
- То-то и оно, - она налила майору ещё один стакан чаю, тот кивнул, принимая. - Мы только из Куркиёкки уехали. Народ успокоили, пожары потушили... Ну, и решили вдоль берега прошвырнуться. Мало ли, где чего... До Имлилахти всё тихо. Там ещё берег такой... - он пошевелил пальцами. - Изрезанный. Лагуны, бухточки, болотца... А как к Питкяранте подкатили, смотрим - волна идёт. Я глазам не поверил.
- Цунами?
Я тут же понял, что сморозил глупость. Цунами бывает только в океане, и вызывается землетрясениями... Какое цунами на внутреннем озере?
- Очень похоже, - согласился майор. - Высокий такой вал воды, метров десять. Тут ещё дождь пошел, видимость ухудшилась... Мы рванули к населённому пункту - людей предупредить. Но не успели. Хорошо ещё, утро совсем раннее, народу на улицах почти не было.
- Это Лихо? - спросил я.
- Отец Онуфрий говорит - да, - кивнул майор.
Откинувшись на стуле, он достал откуда-то из недр куртки мятый носовой платок и принялся вытирать лицо и лысину.
- Батюшка? Откуда он там взялся?
- А он с нами ехал. Ещё в Хиитоле встретились - он там людей успокаивал. Ну, и попросился в бронетранспортёр - тоже хотел убедиться, что на побережье всё в порядке. Мировой мужик, говорит, вы давно знакомы... Он в Питкяранте остался, с моими ребятами, а я к вам рванул. Сергеич сказал, это срочно.
Котов посмотрел на меня вопросительно. Я пожал плечами, не зная, что и думать.
- Да где он там? - майор начал проявлять признаки нетерпения. - Бока до сих пор давит? Мог бы и поторопиться - сам же вызвал...
- Когда? - спросил я.
- Что когда?.. - майор искренне не понимал, что происходит. Я тоже.
- Когда он просил вас приехать?
- Да ночью, ночью же. Мы с ребятами только в гостиницу завалились - на пожаре дымом все пропахли, что твои индейцы. А тут он звонит. С твоего, между прочим, номера... Он-де, получил разрешение у епископа на изъятие каких-то шибко ценных рукописей в скитском скриптории... Они с Владимиром уже направляются в скит. И как только получат рукописи, рванут домой - текст надо перевести со старославянского, осмыслить и придумать, как применить для запечатывания Лиха. Меня заклинал быть как можно скорее - какая-то у него инфа по убийствам... Ну, я сразу поехать не мог, - Котов похлопал себя по карманам, достал мятую пачку сигарет, закурил. Алевтина пододвинула ему пустое блюдечко вместо пепельницы, я молча распахнул окно.
Шум дождя стал громче, подоконник покрылся мелкими бисеринами брызг. Пускай. Если Алекс учует, что в доме курили - будет нам нагоняй.
- Я сорвался. БТР, ребят взял - побережье заодно прошерстить. До сих пор деток из того лагеря забыть не могу. Потом волна эта, наводнение... Ну, я ребят оставил, хорошие ребята, без меня справятся. А сам - сюда. Где Сергеич-то?