— А что я говорил? Ты запомнила? — жадно спросил он. — Обычно мои видения сбываются, я стараюсь их записывать.
— Я мало что запомнила, пытаясь вырваться. Хоть ты и тощий, но ужасно цепкий. Наверное, синяки останутся.
Парнишка снова покраснел.
— Прости.
Мне стало его жаль.
— Ты говорил о чем-то хорошем. Что меня ждет дальняя дорога, которая принесет мне много радости, — выпалила я, одновременно подумав, будет ли ложь ради поддержки считаться чем-то вроде благотворительности и не аукнется ли мне это благодеяние выпавшими перьями.
Парнишка заулыбался.
— Это же замечательно. Значит, ты не зря оказалась здесь именно в эту минуту. Теперь ты знаешь, что впереди тебя ожидает радость, — захлебывающимся от восторга голосом выдал он. — Приятно было познакомиться, а мне пора. После видений мне нужен отдых, они отнимают много сил.
Юноша, махнув на прощание рукой, исчез в переплетении коридоров. Я покрутила пальцем у виска, одновременно отметив, что пространство вокруг снова заполнилось ангелами. Что ж, хоть одна польза от всей этой истории: аппетит у меня пропал. Немного подумав, я вернулась в комнату Мирослава. Юноши вопросительно уставились на меня.
— Я просто посижу здесь, хорошо? Если вы, конечно, не сплетничаете про девчонок-хранительниц. Тогда я, пожалуй, погуляю. — Я уселась на свободный стул. — Впрочем, нет, я все равно останусь здесь. На сегодня встреч с психами с меня хватит.
— Что случилось? Ты какая-то нервная, — спросил Мирослав.
Я вкратце пересказал им случившееся в коридоре, опустив середину предсказания и рассказав только о последней его части.
— Прямо так и сказал? — Глеб аж подпрыгнул от удивления. — Про страшную судьбу?
Мирослав выглядел задумчивым.
— Это был Аврелий, в своем роде парнишка местная знаменитость. Видения посещают его случайно, он с детского возраста пытается их обуздать, но ничего не получается. Такой уж это дар. И я бы серьезно отнесся к его словам: все предсказания, которые он делает, сбываются.
— Прямо-таки все?
— Все. Абсолютно, — спокойно подтвердил Мирослав.
Я сглотнула.
— Так, понятно. Не стоило мне сюда прилетать. Третье Небо явно не моя стихия.
— Напротив. Ты видишь только одну сторону медали, переверни ее и увидишь вторую. Любой мудрый скажет тебе, что случайностей не бывает, на все…
— Да-да, воля Семи Небес, — продолжила я. — Не понимаю только, почему я должна источать оптимизм. Мне предрекли ужасную судьбу.
— Ты хотя бы знаешь, что тебя ждет, и можешь подготовиться. Вот, возьми. — Мирослав извлек из складок своего одеяния кулон на длинной цепочке. Лившийся из небольшого окошка под потолком свет заиграл на гранях искусно выполненного в форме ключа с крыльями украшения. — Мне кажется, что эта вещь должна быть у тебя.
— Какая прелесть! — Я залюбовалась необычной серебристой вещицей. — Но я не могу принять такой изысканный подарок.
— Будучи учеником, я разбирал старые свитки и к одному из них был подколот этот кулон, — Мирослав будто и не слышал меня.
— Что за свиток? — решил уточнить Глеб.
— Он рассыпался, как только я прочитал то, что в нем было написано. Это значит, что вещь попала в нужные руки.
— А с чего ты решил отдать его мне? Судя по всему, этот ключ что-то открывает. — Я осторожно взяла украшение. Оно оказалось довольно легким, почти невесомым. В центр верхней части был вправлен крупный лунный камень.
— Вряд ли. Скорее всего, это просто фантазия автора украшения. На кулоне надпись, с обратной стороны, переверни.
Я послушно перевернула ключик и прочитала выгравированную по ободку надпись:
— Dextra — lux, ad sinistram — tenebris. Право — свет, лево — тьма. И еще цифра три после надписи. О чем это? И при чем здесь я?
— В рассыпавшемся свитке было написано, что только тот, кому предназначен этот кулон, сможет прочитать надпись, — торжественно произнес Мирослав. — Я никакой надписи на нем не вижу.
— Да ладно. Это розыгрыш такой? — подозрительно спросила я, перевод взгляд с Мирослава на Глеба. — Вы договорились, пока меня не было в комнате.
Мирослав отрицательно покачал головой, да и весь его вид словно кричал о том, что шутки на Третьем небе отсутствуют как жанр, а Глеб, тот вообще сидел с открытым ртом. Я всунула ключ ему в руки.
— Ты тоже ничего не видишь?
Он боязливо прикоснулся к кулону, словно тот был живым скорпионом, и, осторожно повертев его в руках, почему-то шепотом сказал:
— Нет, пусто.
Я в задумчивости пожевала губу и обратилась к Мирославу:
— Может быть, тебе стоит походить поспрашивать, ну знаешь, еще кого-нибудь. Вряд ли я одна увидела эту гравировку.
— Не думай, что я показал этот кулон тебе одной. Я обращался к Совету Мудрых. Они сказали, что не стоит бегать по всем семи небесам и выискивать того, кому эта вещь предназначена. Она сама найдет владельца.
Что ж, спорить с Советом Мудрых не стоило, к тому же украшение мне понравилось.
— Убедил! — Я решительно забрала у Глеба кулон и повесила себе на шею. Ключик удобно лег в основании груди и приятно холодил кожу.
Довольно мило проболтав пару часов, причем теперь Мирослав был куда разговорчивей, отведав безвкусных сухофруктов (дикая гадость!), которые заготавливали ученики мудрых, и еще раз поблагодарив Мирослава за кулон, мы откланялись.
Когда мы вернулись на Первое Небо, там царил дикий переполох. Вход был оцеплен воинами Пятого Неба. Сверкали золотые доспехи и эфесы мечей. Я завертела головой по сторонам.
— Что за переполох? Кто-то спер сову Деметрия?
К нам подбежала Велизара, моя бывшая одноклассница по школе хранителей.
— Слышали новость? Варлаам пропал!
Глава 4
Мы с Глебом разинули рты. Кошмарно длинный день продолжался.
— То есть как пропал?
Велизара, главная сплетница всея Семи Небес, была в своей стихи и выстреливала новости как принтер свеженапечатанные листы.
— У Варлаама была назначена встреча с представителями Шестого Неба по поводу одного падшего, но, когда они зашли в его кабинет, то нашли там только окровавленный кинжал верховного! На кинжале, что бы вы думали, была кровь демона! Представляете, демоны разгуливают по Первому Небу, как у себя дома! Сейчас в кабинете Варлаама сидит капитан ангельского воинства и допрашивает всех, кто сегодня беседовал с верховным.
— Могу поспорить, ты узнала это, даже не заходя на территорию, — пробормотала я.
Мне показалось, что в толпе хранителей мелькнули серебряные волосы Элая и, оставив Глеба и Велизару вдвоем, я направилась через толпу. Далеко, однако, я не продвинулась. Ко мне подскочил какой-то мускулистый воин в начищенных до блеска доспехах и, гаркнув: «Хранительница Амалия, с вами хочет побеседовать капитан Маврикий», сделал приглашающий жест в сторону ворот Обители. Множество хранителей тотчас уставились на нас.
— А можно говорить чуть тише? Не хотелось бы, чтобы в мире людей тоже об этом узнали, — проворчала я, но лицо воина оставалось непроницаемым. Я вздохнула и послушно поплелась за ним.
— Поистине черные дни, Амалия, — покачал головой расстроенный Деметрий.
Я кивнула.
Спустя пару часов, которые показались мне неделей, я в буквальном смысле выползла из оцепленной воинами канцелярии. Элай бросился ко мне.
— А ты что здесь делаешь? — устало спросила я.
— Вели сказала, что тебя увели на допрос. Держи, — Элай достал из кармана грушу и яблоко и безошибочно протянул мне грушу.
— Шпашибо, — невнятно пробормотала я, жадно впиваясь зубами в сочный плод.
— Как ты вообще оказалась в Обители? Ты же должна быть с Региной, — удивился Элай.
Как же мне захотелось рассказать ему обо всем, но приказ Варлаама следовало соблюдать даже при сложившихся обстоятельствах.
— Подростки — трудный народ, — только и объяснила я.
— Что там было? — Элай кивнул в сторону канцелярии.
— А Велизара не ввела тебя в курс дела? — ехидно поинтересовалась я, облизывая липкую от сока груши руку. — Я-то думала, она сквозь стену способна подсмотреть, когда ей любопытно.
— Ты не любишь ее, — укоризненно покачал головой Элай.
Я решила не комментировать это утверждение.
— Я так устала. Все рассказы только после того, как я смогу сесть, а еще лучше лечь.
Мы направились к ближайшему холму. Взобравшись на него, с наслаждением вытянулись на мягкой траве. Безоблачное закатное небо радовало глаз всеми оттенками красного. Около уха стрекотал кузнечик. Я глубоко вдохнула и брякнула:
— Я теперь, кстати, главный подозреваемый в деле об исчезновении Варлаама.
Элай приподнялся на локте. Вид у него был ошарашенный.
— Но это же полный бред!
— Угу, давай вернемся и ты скажешь это господину Сияющие Доспехи.
Я вспомнила капитана Маврикия, который больше был похож на огромного усатого таракана в золотом панцире, нежели на уважаемого капитана Пятого Неба, и передернулась. На протяжении двух часов он задавал мне одни и те же вопросы, причем все это время я стояла с расправленными крыльями, чтобы в случае чего, меня могли моментально поймать на лжи, которую бы выдали выпадающие перья.
Как и говорила Велизара, сегодня утром, после того, как я вышла из кабинета Варлаама, и до того, как туда вошли посланники судий, верховный страж пропал. Все в кабинете было перевернуто вверх дном, однако ничего не пропало, если не считать самого Варлаама. Ранее верховный страж, если ему нужно было отлучиться по делам, всегда предупреждал секретаря. Запросы, которые разослали по всем Семи Небесам, не принесли утешительных новостей: в указанный промежуток времени Варлаам нигде не появлялся. Посреди кабинета, словно напоминание о случившемся, в луже черной демонической крови тускло отсвечивал золоченый кинжал верховного.
— А его сойка? — спросила я и, повертев головой по сторонам, заметила среди ветвей бука синий гребешок. Птица спокойно себе дрыхла в дупле.
— При чем здесь бестолковая птица? — шевельнув усами, спросил Маврикий.