Только пара внушительных, словно памятники, генералов, Барков и они вдвоём.
— Хотите ли вы, Егорова Елена Андреевна, взять замуж Коваля Виктора Афанасьевича?
Лена подняла голову и чётко, словно на параде, произнесла:
— Да.
— Хотите ли вы, Коваль Виктор Афанасьевич, взять в жёны Егорову Елену Андреевну?
— Да.
Молодая девушка, сочетавшая браком эту странную пару, улыбнулась, словно до последнего не верила, что всё пройдёт хорошо.
— Властью, данной мне правительством России, объявляю вас мужем и женой.
Гром наклонился к Лене и сначала робко, а потом, словно отвечая на взметнувшийся из неё жар, впился долгим поцелуем в сочные губы своей избранницы.
На улице их встречали не только охранники, но и внушительная толпа из журналистов всех городских средств массовой информации, как-то прослышавших, что в городском Дворце бракосочетаний женится Герой России полковник Коваль.
— Почему вы решили сочетаться браком именно во Владивостоке?
— Красивый город, — спокойно ответил Гром, ведя под руку свою жену и зорко поглядывая по сторонам. — Кроме того, решение о бракосочетании было принято… нами довольно внезапно, и мы воспользовались тем, что у нас огромная страна. И если где-то ночь, то где-то уже утро.
— А в свадебное путешествие куда поедете?
— Я хочу предложить своей супруге несколько вариантов, чтобы она сделала выбор. — С этими словами Виктор помог Лене сесть в машину и, нырнув сам, захлопнул дверцу.
— Ну, агрессор! — Лена, уперев кулаки в бока, грозно посмотрела на мужа, а потом неожиданно рассмеялась: — Знаешь, ждала, что ты потащишь меня в гостиницу, ну, или в крайнем случае к кому-нибудь из друзей на квартиру…
— А я не хочу тайком и украдкой. — Виктор мотнул головой и приобнял жену за узкую талию. — С тобой или так, или никак.
— А куда всё же поедем?
— Можем просто проехаться по стране, можем завалиться куда-нибудь на тёплый песок. Но я предлагаю, — Виктор понизил голос до заговорщицкого тона, — не тратить время на отдых. — Он достал из кармана сложенный пополам документ. — Держи. Это твоё предписание.
— Явиться в распоряжение кадрового управления Госслужбы по улице…
— Служить будешь в моей епархии, но подчиняться непосредственно своему руководству. Око государево и нам не помешает.
— Не боишься? — Лена, чуть прищурившись, посмотрела на мужа.
— Нет, Лена, не боюсь. — Гром твёрдо встретил её взгляд. — Воровать не собираюсь, а если какой беспорядок в хозяйстве, так лучше его сразу почистить. Но больше будет, наверное, просто глупостей и нераспорядительности, чем саботажа и воровства. Гражданских там ещё немного, но будут прибывать постоянно, и весь контроль за ними на тебе.
— Это какая-то база? — заинтересованно спросила Лена.
— Ну, почти. Да ты сама скоро всё увидишь. — Двери лимузина распахнулись, и они поднялись на борт огромного правительственного самолёта. — А пока — праздник.
Свадьбу отмечали тихо, по-семейному, прямо на борту лайнера, где накрыли столы для немногочисленных гостей. И первая брачная ночь прошла тоже в воздухе, на широкой, словно вертолётная площадка, кровати.
Потом они на некоторое время разлучились, чтобы Лена собрала свои вещи и попрощалась с друзьями, и уже к вечеру следующего дня они встретились на подмосковном аэродроме, где сел пассажирский бот с несущего крейсера Ратвон, приписанного к корпусу.
— Располагайся. — Коваль, как и Барков, щеголявший новенькими генеральскими погонами, небрежно затолкал вещи в багажный отсек и кивнул знакомому пилоту.
— Это что? — Лена с удивлением осматривалась внутри странной, вытянутой, словно гоночный болид, машины, совершенно непохожей на самолёты.
— Это? — Гром с наигранным удивлением поднял бровь. — Грузо-пассажирский бот. Конечно, комфорт так себе, но скорость и надёжность выше всяких похвал.
С коротким вжиканьем закрылась дверца люка, и ускорение мягко вдавило пассажиров в кресло. Земля за иллюминатором стала проваливаться, словно в бездну, и скоро небо за стёклами стало из синего фиолетовым, а ещё через несколько секунд бархатно-чёрным, и на его фоне, словно бриллианты, засверкали огромные звёзды.
— Мы что, в космосе? — Лена, глаза которой из больших стали просто огромными от удивления, не могла оторвать взгляд от окна.
— Уже да. — Коваль, почувствовав, как бот закладывает вираж, встал и начал поправлять форму.
— Готовишься к встрече с начальством? — Лена понимающе кивнула Виктору.
— Ну, почти. — Наконец бот, притянутый швартовыми устройствами, замер, и над входом замигала зелёная лампа. — Пойдём. — Он помог Лене подняться.
Двери бота открылись, и они через короткий переходной коридор попали в большой ангар, куда стыковались десантные боты. Высокий статный офицер в незнакомой Елене форме что-то произнёс, прижал кулак правой руки к левому плечу и вскинул руку, давая команду почётному караулу.
Солдаты, стоявшие в две шеренги, вскинули диковинного вида оружие «на караул», и сначала Барков, а потом и Виктор с Еленой прошли по образованному ими коридору.
— Витя, это что? — тихо спросила Лена, когда они остались одни в каюте.
— Чего? — Коваль удивлённо посмотрел на жену и махнул рукой: — А, это они по поводу твоего присутствия. Решили сделать приятное начальству. Не бери в голову. Обычно всё происходит куда менее торжественно. Имперцы вообще любители всяких церемоний.
— Какие имперцы? — страшным шёпотом произнесла Елена и оглянулась. — Где мы вообще находимся и куда летим?
— Находимся на борту крейсера, приписанного к отдельному гвардейскому корпусу Третьего Круга, — спокойно пояснил Виктор. — Я — заместитель командира этого корпуса. А летим на Эронду. Она формально как бы собственность Барка, и там мы будем строить новую Россию. Пока на планете всего около ста шестидесяти тысяч россиян, а планируем довести численность до сорока миллионов. Ну и будем готовы принять всех остальных в случае войны. — Гром распахнул дверь в каюту и пропустил Елену вперёд.
— Вот ни хрена ж себе! — Лена от избытка чувств плюхнулась в глубокое кресло. — А почему у нас никто об этом не знает?
— Ну, кто надо наверняка знает, — дипломатично ответил Гром. — Ну ты же знаешь, всё, что можно, засекретим, а всё, что нельзя, — утопим в море дезы.
— А эта империя? Она что?
— Так, Лена. Я сейчас тебе включу кино, которое подготовили наши ребята для переселенцев с Земли, а сам отлучусь по делам. Если какие-то вопросы будут, задашь после моего возвращения. А вообще расслабься и получай удовольствие. Теперь тебе нет нужды ходить с охраной и оглядываться по сторонам. Пока не наживёшь себе новых врагов.
Когда он вернулся в каюту, Елена уже спала, уютно свернувшись калачиком на широком диване в адмиральской каюте.
Гром аккуратно поднял жену на руки, донёс до кровати и, положив, прикрыл лёгким покрывалом.
— Витя… — Не открывая глаз, Лена потянулась, словно кошка.
— Спи, малышаня, — Коваль погладил её по волосам. — Я сейчас в душ и приду к тебе.
— Тогда я первая! — Она пулей взвилась с кровати и умчалась по направлению к санблоку.
Через десять часов крейсер вышел из очередного коридора и, совершив несколько коротких прыжков, оказался в системе Эронды. На земле бот тоже ждала торжественная встреча, но на этот раз без парадов. Офицеры, лично знавшие Грома, пришли поздравить его с женитьбой и посмотреть на жену замкомандира, чтобы было что рассказать знакомым. А вечером состоялся настоящий пир, для которого были поставлены навесы на высоком берегу Ирнаты, которую земляне между собой называли Волгой.
Жили пока под временными куполами, которые называли шатрами, а на плоской вершине горы, возвышающейся над всем Центральным нагорьем, ударными темпами возводили Храм Георгия Победоносца. Отец Акинфий, в прошлом главный инженер одного из трестов спецстроя, и Иерей Никифор, в не таком уж далёком прошлом именитый московский архитектор, спорили до хрипоты, тыкая друг друга в чертежи, но, несмотря на не прекращающийся ни на секунду скандал, храм рос с потрясающей воображение скоростью. Работали посменно солдаты и офицеры всех частей корпуса и прикомандированные специалисты. В один из дней и Анатолий разгрёб дела и вышел на работу вместе со штабом и ротой охраны.
ГЛАВА 14
Если у кого-нибудь из тех, кто продолжает читать новости, вдруг зародилась мысль о том, что все вокруг сошли с ума, то я могу его поздравить. Он сам близок к выздоровлению. Вот уже который месяц мы с изумлением, плавно переходящим в оторопь, наблюдаем, что сетевые мжухи, не способные ранее ни на что более значимое, чем травить себе подобных, вдруг созрели для политической борьбы и на всех углах проклинают императора, а также всю его администрацию, забывая по своему скудоумию, что у государства длинная память. И что им всем очень сильно повезёт, если в грядущей заварушке про них просто забудут.
Тем, кто перехватывает деньги от враждующих Домов, ещё, может, и хватит ресурсов, чтобы отлежаться на дне взбаламученного водоёма. А что делать им, простым мжухам, пошедшим в поводу у опытных погонщиков человеческого стада? Утро пробуждения будет нерадостным. Государство терпит крикунов, пока они не переходят определённой границы, и граница эта отчерчена не законодательством и не правилами, а положением, в котором это государство находится. И в случае проблем внешнего или внутреннего характера эта граница может достичь такого уровня, при котором даже домашняя болтовня или политические анекдоты будут преследоваться.
Большинство, конечно, просто разгонят по щелям, но посадят на крючок такого размера, что хватит на десяток таких, как вы. И будут эти вчерашние революционеры и ниспровергатели честно и добросовестно информировать органы о происходящем вокруг них. И это в лучшем. Потому что в стандартном варианте их будут ждать рабочая профессия и маленький городок, где они быстро превратятся в живую рекламу фонда «Мир без психотропов».