Только успели занять строй, зацокали копыта лошадей. А вот и сам Тибболт Третий пожаловал. Уж его то повозку мы хорошо знаем, сколько раз уже бегать за ней пришлось. Еще и строем бегать, охрана есть охрана. Лакарл с офицерами подошел с повозке. А вот и Его Величество. Интересно, почему не дали команду на приветствие? Он же Верховный Командующий, а войско безмолвствует. Все чуднее и чуднее с каждой минутой.
Из повозки еще двое вышли, их тоже знаю. Министр иностранных дел и канцлер. Крысы еще те. Оба новые, их Тибболт Третий с собой привел после коронации. Офицеры вокруг Короля сразу круг сделали, от кого только охранять собрались, ведь кроме нас на площади нет никого.
Пошли в центр. Король улыбается как то зловеще, это я краем глаза заметил. А Лакарл темнее тучи. Я его еще таким не видел. Смотрю, Тибболт у него молот взял и как по гонгу вдарит, я чуть от неожиданности на месте не подпрыгнул.
Из всех домов сразу хафлинги повылазили. Стали на площади собираться. Аккурат между нашими линиями оцепления. Вижу, по домам пехотинцы побежали, оставшихся подгоняют. Что же происходит то? Ловим то кого? Уж не хафлингов, это точно. Говорю же, на них полсотни пехоты хватило бы, что бы они изнутри двери забили и на улицу неделю не показывались. Нет, тут что то другое. Но почему то так муторно на душе...
А вот и Клуттик, старейшина хафлингов, подошел. Предмет какой то, завернутый в ткань, в руках держит, легкий совсем. Типа обруча. Тибболт к свертку руку протянул, а Клуттик не отдает и на камень показывает.
Оба-на, а похоже у Тибболта что то ценное украли. Я тогда, когда свой ремень выкупал, тоже на камень руку клал и говорил, что это мой ремень. Камень тогда еще потеплел и розовым стал, ну мне ремень в обмен на четверть медяшки и отдали.
Непонятно, королю четверть медяшки жалко? Да в жисть не поверю! Что бы из-за этого пять сотен солдат в ночь гнать.. Нет, тут что то не то. Ого, Лакарл руку с сжатым кулаком к правому плечу приложил. Это у нас знак такой, означает "полная готовность к атаке". У нас много таких знаков, но их только гвардейцы знают. В пехоте все команды голосом отдают. А мы же часто в сопровождении в чужие города ходим, там голосом не покомандуешь. Вот и придумали знаки, что бы противник ничего не понял. Но какая атака в Дженрайсе? Тут атаковать то некого. Не хафлингов же...
Тибболт постоял- постоял, потом с ухмылочкой положил руку на камень. Что сказал - я не расслышал - и неожиданно ударил молотом по камню. Камень разлетелся на несколько частей. И одновременно Лакарл вскинул руку вверх с разжатыми пальцами. В момент, когда рука полностью распрямилась, Лакарл снова сжал ее в кулак. И разжал... Мамочки, это же сигнал атаки. И не просто атаки. А атаковать, в плен не брать.
Прежде, чем я осознал, что происходит, руки сами сжали топор. Шаг вперед - удар - и тщедушный хафлинг отлетел в сторону. Рядом блеснули топоры и молоты. Многолетняя муштра дала себя знать. Прежде чем я успел осознать, что я делаю, передо мной уже не осталось ни одного живого хафлинга.
Боевые рефлексы сильнее разума. В бою нельзя думать, в бою думает тело. Будешь думать - погибнешь. Это нам вбивали на всех занятиях по боевой подготовке. И как выяснилось, вполне успешно. Бойня закончилась за несколько минут. Это была именно бойня - невооруженные хафлинги против элиты войска дворфов. Как я понял, почти все мои сослуживцы осознали, что произошло, только когда уже все было закончено. Мы стояли в странном оцепенении. Не о такой войне я мечтал, когда просился в гвардию.
А Тибболт Третий спокойно стоял среди потоков текущей по мостовой крови. И улыбался. Он откровенно наслаждался творящимся вокруг. А рядом стоял Лакарл. Дворфы вообще невозмутимы, но сейчас его лицо напоминало маску. И это была маска мертвого дворфа, словно вместе с приказом об атаке на уничтожение он выпустил из себя душу.
Пока мы приходили в себя, с северной окраины потянуло дымом. Пехотинцы прочесывали дома, и не найдя никого живого, поджигали его. Если находили живых, то тоже поджигали. В эту секунду Лакарл дал приказ на отход и мы строем вышли из обреченного Дженрайса через южные ворота. Шли молча, говорить никому не хотелось. Сразу за околицей отряд остановился и Лакарл скомандовал привал.
- Чистить оружие и доспехи - скомандовал десятник Фгарф каким то безжизненным голосом. - У кого найду хоть следы крови - пожалеет, что на свет родился.
И первый снял с себя шлем, потом наручи и кольчугу, бросив ее на песок. Отстегнув поножи, Фгарф в какой то странной задумчивости отошел к дереву. Дальше все произошло все молниеносно. С дерева буквально свалился низкорослый хафлинг и, неумело замахнувшись, ударил Фгарфа в горло кинжалом. Фгарф не успел среагировать и упал на колени, пытаясь зажать пробитую артерию. Зато успел среагировать Дэнгвар, недаром он один из немногих имел боевой опыт. Брошенный им молот буквально расплющил хафлинга об дерево.
Даже не глядя на результат броска, Дэнгвар рванул из лежащего заплечного мешка амулет жизни и склонился над истекающим кровью десятником. К нам уже бежал Лакарл. Дэнгвар попытался отнять руки Фгарфа от раны, что бы приложить амулет прямо к ране, но неожиданно для всех Фгарф отшвырнул руку Дэнгвара от себя и завалился на бок, не давая притронутся к ране. Буквально через секунду его тело дернулось и нашего десятника не стало. Мы в растерянности стояли рядом и не знали что делать. Подбежавший Лакарл все понял сразу. Ни на секунду не задумавшись, Лакарл дал команду на построение десятка.
- Вы сейчас потеряли своего командира. - слишком спокойным голосом произнес Лакард.- поскольку приказом Его Величества короля Тибболта Третьего данная операция считается военной, десятник Фгарф считается погибшим в бою. Его семье будет выплачена соответствующая компенсация. Командование десяткой примет Дэнгвар. Вопросы есть?
- Есть, командир - Дэнгвар сделал шаг вперед. - У меня завтра заканчивается срок службы. И я больше не хочу служить в Гвардии Короля. И еле слышно добавил - в ТАКОЙ гвардии ТАКОГО короля.
Лакарл, разумеется, все слышал. Но слышать и расслышать - это ведь разные вещи, особенно если не хочешь слышать.
- Хорошо, с утра придешь за расчетом. - теперь в голосе Лакарла была только усталость, помноженная на грусть. - А десятку примет - он обвел взглядом наш изрядно поредевший строй - рядовой Андел. - уж у него то точно срок службы кончится лет так через двести.
Вот так я и стал десятником. Хотя никакой радости я почему то от этого не испытывал. В голове звучали слова Дэнгвара " я больше не хочу служить в гвардии Короля. Такой гвардии такого короля". И почему то мне показалось, что Фгарф вполне мог успеть среагировать на этот неумелый удар хафлинга. Мог. Но не захотел. Как и дать Дэнгвару себя вылечить. И поэтому его сейчас нет. А я принимаю командование над оставшимися семью дворфами и думаю - "а хочу ли я служить в такой гвардии такого короля?"
Редреджис, Ре-хафлинг
Пот застилает глаза. Рана на плече кровоточит и как будто жжет огнем. Хорошо еще проклятый дворф зацепил своим топором на излете и он не перерубил меня напополам. Не всем так повезло, и теперь из почти полутысячи живших в нашем поселении Дженрайс ре-хафлингов осталось не более полутора сотен, из которых почти две трети - женщины и дети, и только треть уцелевших после нападения дворфов мужчин. Большая часть нашего маленького отряда ранены, мы все очень устали, но продолжаем карабкаться на эту проклятую гору. А сзади по пятам следует смерть - отряд почти из двух сотен дворфов. Если они нас догонят, то не пощадят никого, как не пощадили никого из тех, кого смогли застать врасплох при нападении на Дженрайс на рассвете три дня назад.
А ведь ничего не предвещало такой беды. Уже несколько столетий мы мирно жили в долине (посмотреть географию).Наше поселение ре-хафлингов соседствовало с Тваффордом дворфов, чуть дальше располагался поселок людей, на склонах было поселение полулис, а уж в городке Миркуд кого только не было, ну разве что троллей и горных великанов. И все жили мирно. Ну или почти мирно. Случались, конечно, стычки, и до смертоубийства доходило. Но так, что бы один поселок практически уничтожил другой - такого даже в летописях не упоминалось.
Но все по порядку. Мы, ре- хафлинги - родственники обычных хафлингов. Такие же низкорослые, узкие в кости, по меркам людей - недомерки. И так же, как и обычные хафлинги, не можем пройти мимо того, что плохо лежит. Нет, это не воровство, это просто инстинкт такой у нас. Но есть у нас и отличие от обычных хафлингов. Если простые хафлинги заимствуют понравившуюся им или плохо лежащую вещь, то мы всегда позаимствованную вещь возвращаем. Правда, не бесплатно - за четверть медной монетки. Любую вещь, независимо от ее стоимости, будь это плетеная из бересты корзинка или мифриловый эльфийский меч. Мы бы и меньше брали, но это самая мелкая монетка, которая вообще есть в обращении в наших краях. И соседи на нас не обижались, наоборот, смеялись и говорили, что наше присутствие заставляет их не терять бдительности.
Но было еще одно условие - хозяин вещи должен подтвердить, что данная вещь действительно принадлежит ему и попала в его владение законным путем. Процедура установления законности владения очень проста - надо было положить ладонь на магический камень, который находился на центральной площади Дженрайса, и произнести фразу : - "Данная вещь принадлежит мне и только мне". После этого, если вещь действительно принадлежит произносящему слова, камень менял окраску с серого на розовый, претендент отдавал четверть медняшки и забирал свою вещь.
Если же камень оставался серым, вещь оставалась в нашем владении до момента, пока не появится законный владелец. Все об этом знали, и если у кого то были сомнения в том, что укр.. то есть позаимствованная у него вещь действительно является его собственностью, то, как правило, за этой вещью никто не обращался. Вот и росло благосостояние нашего клана, пополняясь медными монетками, которые раз в месяц менялись на необходимые для нас предметы, или полезными вещами, на которые никто не претендовал.