Видимо, кое-кто изрядно оторвался от корней, ну да ладно. Было занятно сидеть в «японском» ресторане на чужом континенте, сделанном, справедливости ради, достаточно аутентично. Напитки барной карты были импортом из Японии, приятно. Персонал кухни — эмигранты из Филиппин и Китая, но если не придираться, то стряпня тоже сойдёт.
А ещё через несколько недель Ишикава Рион поймала себя на мысли, что отношения, длящиеся большей частью по интернету, она воспринимает гораздо серьёзнее, чем всё предыдущее, что было до.
Хотя казалось бы.
— Мне будет поздно через столько часов, — повторила Ишикава, сердито топая пяткой в пол и требовательно глядя в экран.
— Извини. Я тоже очень тебя люблю! — Киёму похлопал глазами и зашептал, то и дело оглядываясь. — Сто раз предлагал: едь сюда, бросай своё болото! Это же ты не выходишь за меня! А я не…
— Всё. Отбой. Потом договорим. — Рион с досадой обрушила палец на красную иконку.
До чего же тупыми порой бывают даже неглупые мужчины. Не чувствуют момента, твоего настроения, эгоцентрично витают в своих местечковых делах, которые яйца выеденного не стоят — она никому не говорила, но будущего супруга видела не консортом, а полноценным соправителем.
Юридические моменты происхождения можно подшлифовать потом, после прихода к власти — народ никуда не денется. Признает как миленький, японцы дисциплинированы и послушны в массе.
С одной стороны, Киёму идеально подходил ей как личность. В выросшем за границей, в нём было много такого, что нужно ей, но у своих мужчин не встречается. Дате свободен от сексизма, моногамен, не посещает разные интересные места, которые в Японии норма (мужская физиология и любовь всё же очень разные вещи. Вставил (или дал) — вытащил — пошёл спокойно дальше. Ибо отношения с будущей женой — отдельная тема).
Обязательства обязательствами, а физиологических потребностей никто не отменял. Как цинично говорят на родных островах, нельзя запретить себе ходить в туалет только потому, что у тебя есть жена или девушка. Или медицинскими категориями: если некая физиологическая жидкость в организме вырабатывается, значит, и куда-то выходить она тоже должна. Наружу. Мужчина — не женщина.
Вот у нынешнего бойфренда подобных загибов в сознании не было, хоть спасибо воспитавшей его загранице говори. Он с самого начала декларировал моногамность и добросовестно её соблюдал.
С другой же стороны, при всех своих субъективных плюсах, Дате Киёму не мыслил как японец в ряде важных моментов. Как иллюстрация — к её Высокому статусу, который на всех языках пишется с большой буквы, он относится не то что несерьёзно, а даже и слова сходу не подберёшь.
Едва ли не самый близкий человек реально не понимает, что существуют люди, которые стоят выше других лишь по праву рождения. Несколько раз она пыталась объяснить, даже скандалили — бестолку.
«Это ты где-то там за морями — большой человек из монархической семьи», — смеялся он искренне, раздражая простодушной твердолобостью. — «В ваших диких менталитетах. А у нас, куда ты переедешь как моя жена, все равны. Никаких императоров, никаких особых прав, тронов тоже нет. Привыкай».
— Вот как так-то? — вздохнула Ишикава Рион, Принцесса Акисино, своему отражению в зеркальной поверхности металлического электрочайника премиального бренда. — Один раз в несколько дней хочется расслабиться — просто поболтать со своим мужиком! Неужели я так многого от него жду? А он… Зачем нужна эта его работа, если денег и без неё хватит до смерти⁈
Ладно. Видимо, даже у самого лучшего мужчины на земле поддержку можно получить далеко не всегда; кто не понимает роли Хризантемового Трона как социального явления, не поймёт и с ним связанных нюансов.
Наивно искать отклик у человека, который саму идею монархии воспринимает по разряду рабства для других. Или всё-таки выкроить время прямо на этой неделе и слетать к нему? Да, четырнадцать часов лёту в один конец плюс пересадки, но хоть перепихнуться? Да простят боги натурализм, она ещё раз задумчиво посмотрела на блестящий чайник.
Или набрать его снова и в тридцать пятый раз объяснить? Когда (не если) она займёт Трон, их будущим детям уготовано гораздо более интересное будущее, чем если жить в его странах!
Рион хлопнула ладонью по столу, зло сплюнула в мусорное ведро и взяла себя в руки. К демонам розовые сопли. Под влиянием неудачной виртуальной попытки прижаться к мужскому плечу её осенило: нужно не прятаться, а пойти на обострение.
Ишикава придвинула телефон и, не поднимая со столешницы, натыкала номер министра внутренних дел. Затем включила громкую связь:
— Мацуи-сан, до меня дошли слухи, что вы, не покладая рук, даже сейчас трудитесь на ниве защиты правопорядка?
— Это так. Вы что-то хотели? — после паузы уточнил чиновник.
— Позвольте приехать к вам лично — поговорить. Прямо сейчас. Где находитесь?
Если даже лучшие из имеющихся люди типа Томимацу не в состоянии выдать требуемый результат, возможно, в Японии других людей в распоряжении Трона попросту нет. Давай смотреть правде в глаза. Это раз.
Два. Если даже Дате Киёму не понимает спутницу полностью, как требовать понимания от тех, кто находится несоизмеримо ниже его в иерархии её личной симпатии?
Три. Видимо, кое-какие штуки в этой жизни нужно делать своими руками или хотя бы пытаться. Применительно к моменту: обкатывать собственный будущий уникальный статус нужно сейчас, пока в Конституции ничего ещё не прописано. Самопрокачку никто не отменял.
Нужно поехать и попытаться переломить ситуацию в свою пользу исключительно харизмой. Умением общаться, профессионализмом риторики, весом Августейшей Фамилии, наконец: Япония — пожалуй, единственная в мире страна, где нематериальные вещи в рамках уголовного процесса могут весить больше, чем определяемые законодательством.
— Заодно потренируюсь лишний раз, — сказала она другому отражению, уже в зеркале прихожей, покидая квартиру.
В её распоряжении имелся личный вертолёт-такси, предоставленный не профильным государственным управлением, а кое-кем из политических соратников. Именно его она вызвала на крышу небоскрёба и именно к нему направилась в лифте вверх, а не вниз.
Поехать туда можно и по земле. Было бы. Но вот возвращаться обратно.
Не к лицу Принцессе сливать в унитаз драгоценное время по утренним пробкам в часы пик.
— Слушаю, — Рион искренне удивилась данному абоненту в такое время.
Она махнула пилоту — жди минуту — и замерла перед вертолётом.
— Имею инструкцию держать вас в курсе всего, что у нас получает звёздочку. — безвестный сотрудник дежурной смены радиоперехвата (или как там оно у военных называется) не имел обязанности ей докладывать, но добросовестно соблюдал неписаные негласные договорённости своего начальства.
— Что-то срочное и важное?
— Вам решать — листаю журнал после предыдущей смены и вижу, что вам не сказали.
Интересно, как они передают друг другу контакт с ней? Обязательно выяснить. Не могут же они вести отдельный журнал? Или могут?
— Докладываю. Имел место контакт… — военный сообщил, что оябун Эдогава-кай по собственной инициативе созванивался с кем-то в Китае. — Абонент не определён, но судя по характеру разговора… — последовали интересные подробности.
— Вы уверены? Именно что высокий чин тамошней безопасности? — уточнила Рион.
— Да. Я бы не стал вас беспокоить ради непроверенного массива информации.
— Пожалуйста, не отключайтесь. Я думаю. — Принцесса бросила работающий телефон в карман, сложила ладони за затылком и покачалась с пяток на носки.
Про этого ханьского учёного, который выходит из тюрьмы, Акисино знала. Старая, поросшая мхом тема с участием всё того же Томимацу. Китаец сел в тюрьму не в последнюю очередь из-за просчёта японцев, однако сохранил кое-что интересное.
К опальному материковым учёному подбивают клинья сразу несколько собственных ведомств — на удивление, актуальности какие-то там его поползновения не утратили. Есть среди родных государственных органов и те, которые лично она бы сбрила с темы безоговорочно, будь её воля. Потому что не друзья, а противники. Политические.
Рион потянула телефон из кармана обратно:
— Спасибо большое, вы мне очень помогли. Чем могу отблагодарить лично вас?
— Это абсолютно лишнее, я лишь делаю свою работу. Хорошего дня.
Через минуту вертолёт взмыл в небо и развернулся в сторону базы полицейского спецотряда.
Она размышляла.
Если китайца не получится использовать для собственного укрепления, его нужно сдать родной коммунистической партии с потрохами — пусть идёт в их тюрягу по второму кругу, чтоб не усиливал её политических конкурентов.
Если в процессе слива Вана пострадают какие-то действующие сотрудники родных ведомств и министерств — пусть. Министерство иностранных дел к числу её личных союзников не относится — верных монархистов там нет. Стало быть, по заслугам и награда, а пострадавший хань — мелочь.
Разменная монета есть всегда разменная монета, увы слабакам. Надо было жизнь свою иначе строить, чтобы не служить фигурой в чужих руках. Тем более японских.
Где-то на заднем плане слабенько пискнула, но тут же затихла совесть: вопросы государственного порядка не должны использоваться в личных интересах.
Ишикава подумала ещё пару секунд и подвела черту окончательно: если что-то мешает её движению к власти, этому нет места в обновлённом японском государстве.
Не должно быть. Как там сказано в других местах и много веков назад? Государство — это я? Хорошая формула, хотя и чужая и старая.
Какое-то время заняли неизбежные в таком случае процессуальные мероприятия. Она добросовестно терпела и даже легчайшим намёком не выказывала раздражения — сама вызвалась, чего теперь кривиться.
К счастью, всё рано или поздно подходит к концу.
— Сейчас взлетать не можем. — Пилот щёлкнул пальцем по одному из многочисленных дисплеев. — Запрет диспетчера. Нужно подождать.