Совершал геройские дела.
Но и демон бился беспримерно,
Направляя длинное копье.
А Мудрец показывал в сраженье
Дарованье чудное свое.
Утверждать поистине возможно,
Что с героем встретился герой:
Первый выдыхал и дым и пламя,
Радугою ослеплял второй.
Встречей двух противников достойных
Оказался смертный этот бой:
Только из-за Штанского монаха
Спорили они между собой.
Бой длился уже минут двадцать, оба противника изрядно запыхались, однако до сих пор никто бы не рискнул сказать – кто одерживает верх, а кто проигрывает.
Но Носорог вовсе не был расстроен этой затянувшейся ничьей. Напротив – его страшное лицо светилось от счастья.
– А ты крут, земляк! – не удержался от похвалы он. – Не думал, что я скажу это кому-нибудь в этом морозном краю, но ты реально крут. Все-таки никакой Сибири не сравниться с Африкой. Только под тамошним жарким солнцем закаляются настоящие мужчины – как меч в горне.
– Ты тоже неплох, – вернул комплимент обезьян. – Для своего роста ты очень неплохо двигаешься. Но я все равно лучше.
– Нет, ты не лучше, – засмеявшись, покачал головой Носорог. – Спасибо за бой, земеля, ты меня развлек от души, но пора заканчивать.
После этих слов чумайский князь выхватил из рукава блестящий белый круг и, бросив его вверх, приказал: «Забери!» Круг с шумом полетел вниз, вырвал посох с золотыми обручами из рук Психа и утащил его прочь. Лишившись оружия, обезьян перекувыркнулся и, спасая свою жизнь, побежал прочь.
– Беги, земеля, беги! – свистнул ему вслед князь Носорог и неторопливо ушел в крепость вместе с добычей.
А Псих тем временем, отбежав подальше, остановился, посмотрел вверх и довольно-таки злобно спросил:
– Дорогое Мироздание, ты шутишь?
Глава семидесятая. Верхние Планы, Чумай
(в которой все происходящее начинает напоминать Калидонскую охоту)
Где-то в Верхних Планах.
– Привет, Псих! – огромный демон, переродившийся из слона, мило улыбался гостю, в то время как его хобот небрежно поигрывал бритвенно-острым кинжалом самого простецкого вида. – Сто лет не виделись. Выпьешь?
– Да больше, Масамба. Много больше. Я только сидел двести пятьдесят, – ответно улыбнулся обезьян. – Я теперь не пью алкоголь, так что разве что сок. Манговый, если есть.
– Обижаешь, брат, конечно есть, – оскорбился слоноид и кивнул слугам, которые принялись накрывать на стол. А вождь меж тем продолжал:
– Да, годы в последнее время несутся, как сбрендившие от ужаса антилопы по саванне. Давно ли мы с тобой снаряжали рейд за этим вот Делателем Вдов? – он поднял кинжал на уровень глаз и задумчиво повертел его. – А ведь триста лет прошло, брат. Триста! А как вчера было. Нет изменчивее этого мира!
– Ага, как же, – кивнул Псих. – Нет стабильнее этого мира. За триста лет он практически не поменялся. Ты все так же ни на секунду не расстаешься с Делателем Вдов, и все так же ворчишь на быстротекущее время. Если не врать самому себе – мир каким был, таким он и остался. Всех перемен – что мы с тобой немного поизносились и стали немного ближе к амплуа «вздорный ворчливый старикашка».
– Не поизносились, а стали опытнее, – наставительным тоном поправил обезьяна Масамба. – У тебя что-то случилось, брат мой? Я могу тебе помочь?
– Мне нужна информация, Масамба, – не стал скрывать Псих. – Среди твоих хаев есть носорог, которого недавно скинули обратно на Землю?
– Нет, – коротко ответил слоноид.
– Это точно? – уточнил Псих.
– Абсолютно, – кивнул слоноид. – Ты же знаешь, всех своих хаев я не просто по имени знаю- подробную биографию каждого расскажу, не заглядывая в кадровые дела. У меня в клане всего три носорога, это все-таки очень немногочисленный вид, и демоны-носороги в принципе крайне редки. В хаи из этих трех выбился только один. И сто процентов, что никого из этой троих на Землю не скидывали. Все при деле, несут службу.
– Не сочти за недоверие, Масамба, но не мог бы все-таки запросить оперативную информацию? Верхние Планы большие, народу у тебя в клане овердофига, ты можешь полагать, что он где-нибудь в дальнем гарнизоне лямку тянет, а он еще полгода назад втихаря дезертировал?
Слоноид явно обиделся и сухо ответил:
– Псих, оперативная сверка мне поступает каждую неделю. Ты же знаешь, у меня пунктик. Я беззаветно люблю родную Африку, но весьма невысоко ставлю нас, африканцев, как говорится, «ан масс». Я всегда говорил, что жителей Черного континента погубит безалаберность, легкомысленность и необязательность. Эти качества я выжигаю каленым железом, и только поэтому мой «Черный континент» никогда не покидал первой пятерки топ-кланов, основанных выходцами с Земли. Я тебе ответственно заявляю – все трое носорогов в наличии и несут службу, никто из них даже в самоволке не был, не то что дезертировал. Я запрошу информацию прямо сейчас, и, если кого-нибудь из них не окажется на месте, клянусь – я выпишу тебе пропуск в кланхран с разрешением забрать один из предметов на выбор.
Потом подумал и добавил:
– Кроме Делателя Вдов, конечно.
Завершив речь, Масамба достал переговорное устройство и о чем-то попросил неведомого собеседника на суахили. Отложив рацию, он повернулся к Психу.
– Пока троих носорогов проверяют, может, ты объяснишь, что случилось?
Псих коротко, без подробностей, пересказал случившееся, умолчав, правда, о потере посоха.
– Ну и посуди сам, Масамба, – завершил рассказ он. – Носорог. Топовый боец. Патриот Африки. Ну и откуда он может быть, как не из твоего клана? Ты же, по-моему, уже всех африканских демонов у себя собрал…
– Не всех, Псих. Далеко не всех, – задумчиво молвил Масамба и потребовал. – Видео скинь.
Посмотрев видео, глава африканского клана уверенно заявил.
– Это совершенно точно не мой боец, хотя я, разумеется, от хая такого уровня не отказался бы. С не меньшей уверенностью могу также сказать, что он никогда не попадал в поле зрения рекруитеров клана «Черный континент» – я бы такого сто процентов запомнил. Это раз. Второе – это не носорог, либо носорог, проведший радикальную магическую перестройку организма. Носороги выглядят совсем по-другому и совсем по-другому двигаются. Они все тяжеловесны, против конституции не попрешь, а этот скачет как козел и порхает как бабочка. Это два. Третье – он действительно африканец. Некоторые удары у него поставлены так, как их ставят только в Африке, кроме того, у него отчетливый западноафриканский акцент, и я готов поспорить, что его родной язык – йоруба. То есть он африканец, он супер-хай, но при этом он не живет Верхних Планах, но зачем-то тусит на Земле, причем не на Родине, а где-то в снегах Сибири. И, самое главное, я о нем никогда не слышал. А это мне просто обидно.
– Да уж, – хмыкнул Псих. – Ты, Масамба, сейчас напоминаешь мне филателиста, которому мужик с улицы занес на оценку двухпенсовый голубой Маврикий. У тебя такой же задумчиво-безумный взгляд.
– Да, – кивнул африканец. – Врать не буду – меня этот Маврикий очень заинтересовал. Вот что мы сделаем, Псих. Пожалуй, я тебе дам пару человек, которые помогут тебе вытащить твоих друзей, а после этого приведут мне этого Маврикия на просмотр под белы рученьки. Двоих хватит?
– Ну, смотря кого, – резонно протянул Псих.
– Кого надо, Псих, кого надо. Ты видел его в деле, с тебя и спрос. Кто из моих ребят сможет его заломать?
– С гарантией – никто! – отрезал обезьян. – Он меня ушатал, Масамба, а я никогда никого из твоих не боялся.
– Можно подумать, – немного обиженно сказал слоноид, – что твоя оголтелая безбашенность имеет хоть какое-то отношение к реальности. Да если мои ребята будут даже втрое сильнее тебя, можно подумать, ты начнешь их бояться.
– Бояться не буду, – согласился Псих. – Но опасаться начну.
– Короче, тебя по-прежнему не переспорить, – покачал головой слоноид. – В общем, сделаем так. Сейчас вали в свою Сибирь, но оставь мне координаты. Вечером я пришлю тебе Мбвану и Мбеле и вы втроем чешите к этому твоему странному носорогу. Втроем вы его должны ушатать. Но только не до смерти! Труп мне без надобности. У меня на этого носорога большие планы, так что без «языка» они могут не возвращаться!
– Серьезно? Мбвану и Мбеле? – почесал в затылке Псих. – Ты отдаешь мне двух своих лучших бойцов?
– Если честно – им сейчас все равно делать нечего! – махнул рукой Масамба. – Они от скуки скоро начнут мелочь у школьников отбирать. Когда твой клан становится топовым, Псих – это прекрасно! Это то, чего ты добивался долгие десятилетия. Но, Господи, какой же скучной становится твоя жизнь после этого…
с. Чумай,
Чебулинского сектора
Кемеровской локации.
55°44′ с. ш. 87°45′ в. д.
– Холодно тут у вас! – поежился Мбвана, выпрыгнув из портала. – Как вы вообще тут живете?
– Неправильный вопрос! – перебил его задержавшийся на секунду Мбеле. – Правильный вопрос звучит так: «Зачем вы вообще здесь живете?». Вот правда, Псих, удивляюсь я тебе. Ты же наш, южанин, почти наверняка африканец. А живешь, прости Господи, среди каких-то моржей и песцов. Разве это компания для приличной обезьяны? Обезьяны должны прыгать по лианам и есть бананы, а не лазить по ледяным торосам за кедровыми шишками.
– На торосах шишки не растут, – хмыкнул Псих. – Привет, Мбвана. Привет, Мбеле!
– Ауо[5], брат! – махнул чудовищной лапой Мбвана – черный гориллоид невообразимых размеров и поперек себя шире, примерно три на три метра.
– Сыдырафстуй! – улыбнулся во все зубы Мбеле, изрядно уступавший другу в размерах, поскольку его исходником была не горилла, а шимпанзе. Эти две бывших обезьяны составляли главную ударную силу африканского клана и приятельствовали с Психом уже много-много лет. Кстати, никто не знал, от какой именно обезьяны произошел Псих, а сам возмутитель спокойствия эту тайну так никому и не открыл.