Раздался топот ног и голос более старшей женщины грозно скомандовал:
‒ Выносите куклу Марику!
«Марину!!! Хотя, впрочем, не важно» ‒ мысленно махнула я рукой. ‒ «Марика так Марика».
Снова послышался топот ног и голоса:
‒ Подлетает.
‒ Огненный дракон!
‒ Правящий дом.
Меня снова подхватили и куда-то потащили. На улицу, как оказалось. А потом торжественно положили на какое-то возвышение и отошли.
Небо надо мной было безупречно синим, и поэтому кружащегося в его хрустальной глубине огненно-красного дракона я увидела отчетливо. Дракон был самый обыкновенный. Если можно конечно назвать дракона «обыкновенным». Гибкая шея, большие крылья, чешуйчатое тело и длинный хвост с острой шишкой на конце.
Дракон сделал над местом, где я лежала и тупо пялилась вверх, несколько кругов, явно рассматривая меня. А потом исчез и я отчетливо услышала шум крыльев и поднявшийся от его посадки ветер.
Ему сразу стали докладывать. И про закрытые глаза, и про то, что обнаружили меня рано утром, и про то, что меня уже убрали и подготовили к отправке в столицу.
‒ Но сейчас глаза у нее открыты, ‒ послышался глубокий сильный голос.
‒ Мы просим прощения, господин наследник. Одна из прислужниц. Очень жалостливая. Она осмелилась открыть ей глаза пальцами, господин наследник. Мы….
‒ Как посмела!!! ‒ раздался рык.
‒ Она молоденькая, господин наследник. Не поняла всего, господин наследник. Мы просим прощения, господин наследник. Я уже отправила ее в горы к матери. Не гневайтесь, господин наследник, ‒ запричитала женщина, что мыла меня и одевала.
Голоса приближались, но самого дракона я так и не увидела. Мне по-прежнему было видно только голубое небо над головой.
‒ Правда красавица, господин наследник?
‒ Красивая, ‒ подтвердил задумчиво властный голос. ‒ Только вот уж больно глубокий стазис. Это плохо. Я забираю. Вот, возьмите за труды.
И я услышала перезвон монет.
«Видимо, меня только что купили. Славно. Докатилась, Марина Леонардовна!»
Дальше его благодарили, что-то еще говорили, а потом над моей головой показалась мужская рука. Рука была красивая, сильная. И на каждом пальце было по кольцу. От руки потекли ручейки, похожие на капель от сосулек по весне. И надо мной стал образовываться прозрачный купол.
«Ну здорово! Меня, похоже, упаковывают в коробку. Я же, прости меня богиня Фемида, кукла. Кукла!!!»
Глава 2. Два слова. Ад пуст
Сказки нужны не для того, чтобы верить в драконов, когда тебе пять. Они нужны, чтобы помнить, как с ними справляться, когда тебе за тридцать, монстры сменили клыки на костюмы, враньё и тишину, которая слишком долго молчит в ответ.
А драконов рядом не наблюдается. Но я верю в то, что светлая будет полоса.
Хель
Ну что могу сказать за свой возраст? Не девочка, принца на белом коне уже давно не жду. Но к цокоту копыт ещё прислушиваюсь. Это я к тому, что в своей жизни я видела многое, но вот брюхо дракона, который несет меня в своих лапах, мне видеть не приходилось.
Самое обидное, что я с гораздо большим удовольствием рассмотрела бы, что подо мной. Потому как летели мы долго, а кроме равномерно покачивающихся крыльев дракона и его довольно объемистого животика, мне и видно ничего не было.
Вот интересно, дракон толстый? А человек? Человека-то я и не увидела. Меня прямо с прозрачной крышкой подхватили в когтистые лапы и взмыли в воздух. Учитывая, что я глаза так и не научилась поворачивать, не говоря уже о шее, то и видно мне кроме животика, покрытого чешуей, и не было ничегошеньки.
Дракон, как его называли, был из правящего Огненного дома. Не могу сказать, что его чешуя была вот прямо огненной. Красная и красная. Где они тут огонь нашли? Или может, я докапываюсь? По мне огненный дракон должен был пылать. А не вот это бледно-красное, или скорее уж розовое брюхо. Вот скажите мне, где вы видели у огненного дракона такой неподобающий розовый живот? И мне совершенно все равно, что драконов до этого я не видела. Не должно быть, и точка!
Одно радовало. Крышка, в которую он меня упаковал, и в самом деле была довольно прочной, но самое главное, защищающей от холода. А вот звуки! Звуки было слышно. Я различала и шум ветра, и взмахи могучих крыльев. Но и в этом были свои минусы. Я отчетливо услышала, как дракон взял и пукнул! Вот принято считать, что это единороги естественные нужды справляют радугой. А драконы, как я была свято уверена, из всех мест изрыгают огонь. Ага! Счаз! Миазм был такой, что я чуть было не задохнулась. Ну еще бы, с таким вот животом! Может, он газами мучается? Но мне почему-то животинку было совсем не жалко. Ну не внушал он мне с его газами и объемистым розовым животом ни чувства страха, ни умиления. Только брезгливость. Какой-то неправильный мне дракон попался. Жирный, противный и вонючий.
А вообще, я как-то начала смиряться с ролью куклы. И даже вспомнила стоящих в магазине упакованных красавиц из моего детства. У них коробки были из картона, но вот лица были открыты. Иногда там даже пленка была. А еще были такие сумочки. А в них спереди прозрачные кармашки, в которые я девочкой засовывала куколок-пупсов. Кармашки были полностью прозрачными, и я теряла пупсов и засовывала туда уже других. Иногда пупсы не подходили по размеру и были или больше, или меньше, что меня, девочку, очень расстраивало.
Вот я сейчас была как тот пупс из сумочки за прозрачным кармашком.
Состояние мне это очень не нравилось. Они, казалось, делали все, чтобы я забыла, что я личность. Что я гражданка! Что я человек! Что я Марья Афанасьевна Колыванова! Тьфу ты, господи! И имя мне изменили, и волосы эти дурацкие синего цвета, как у куклы Мальвины из театра Карабаса-Барабаса. Но надо как-то попытаться выруливать из этой сложной ситуации и не поддаваться. Поэтому я половину полета пыталась наладить связь с собственным телом. Получалось плохо.
Периодически я проваливалась в сон и будила сама себя словами старой песенки про памяти туман, сон и дельтаплан, который мне поможет. Спала я при этом с открытыми глазами, потому что панически боялась, что если они закроются, то открывать мне их никто не станет. Той сердобольной девчушки рядом больше не будет.
Когда мой дельтаплан… ну в смысле, огненно-красный дракон, пошел на посадку, я была этому несказанно рада, потому как смотреть на его брюхо мне порядком надоело. И вот опять это не мои чувства. Мне вообще не свойственно пресыщение и нетерпение. Я могу по двадцать раз перечитывать один и тот же текст, пока не получу полного удовлетворения от прочитанного. А тут мне приелся вид из окна? Даааа. Что-то явно не то со мной происходит.
И тут, когда шум крыльев стал реже и дракон явно пошел на посадку, этот… чешуйчатый паразит взял меня и бросил.
Вот нарочно разжал лапы, и я полетела вниз. Если бы могла, то я непременно бы заорала. Но все же эмоций я отхватила. Ударившись о землю, моя коробка подпрыгнула, и я успела увидеть довольно симпатичный, типично средневековый замок с большими стенами и круглыми башнями. Замок был окружён буйной растительностью всех цветов. Видимо, цвело сразу много плодовых деревьев. А потом я рухнула, перевернулась и теперь лицезрела круглую гальку дороги.
Я отчетливо услышала шум приближающихся шагов, а потом меня принялись переворачивать, и мужские голоса стали озабоченно переговариваться:
‒ Зачем он так?
‒ Мог бы аккуратно поставить.
‒ Так не будет же с ней ничего.
‒ Ну все равно. Нехорошо!
‒ Не своё… Ему куклу не отдадут. Вот и швырнул.
Меня аккуратно перевернули, и я увидела рыжих мужиков с бородками и конопушками. Лица у всех были благодушные и простые. При этом круглые лица выражали искреннюю озабоченность.
‒ Вот от такого отношения они и сгорают за месяц. Слышали? Ходят слухи, что Вулканический наследник свою спалил. Это уже вторая за год.
‒ За год? Он, стало быть, на новую претендовать не может? Только в будущем году?
Меня подняли на руки и перенесли в довольно красивые узорчатые носилки с резными ножками и прозрачной крышей. Я почетный трофей? Ну или это похоже на кровать с балдахином, на которой спала Спящая красавица. А потом меня понесли куда-то. Опять было видно голубое небо, правда на этот раз все же мелькали и ветви деревьев с самой различной окраской. Цветение было в самом разгаре, и все переливалось от ярко-малиновых оттенков до кипенного-белого цвета.
‒ Обидно, что сами драконы зависят от кукол напрямую. И меняют их при этом как перчатки, которыми работаешь в саду, и те быстро пачкаются и изнашиваются.
‒ Вот, вот. А они не думали, что будет, если однажды куклы на озере Горных духов перестанут появляться?
‒ Да! Вот что будет тогда?
‒ Тогда, по всей видимости, драконы сгорят.
‒ Если драконы сгорят, остужать огненные вулканы и тушить всплески огненного вихря станет некому.
‒ Тогда весь наш мир зальет огнем, и мы все погибнем.
‒ Но пока куклы появляются с завидной регулярностью, их никто не бережёт и не думает о последствиях.
‒ И не говори, хотя на мой взгляд это очень хрупкий и ненадежный союзник.
Так меня несли и переговаривались эти мужчины, давая мне хоть какую-то информацию о том, во что я собственно говоря влипла… вляпалась… плюхнулась… свалилась…
А потом меня внесли в замок, который я мельком умудрилась увидеть, и едва мы только вошли, к нам тут же подскочила какая-то женщина и распорядилась:
‒ Приказано доставить в спальню наследника!
‒ Так не по правилам это. Ее в тронный зал нужно нести? Она же пока ничейная.
‒ Наследник распорядился! ‒ припечатала она. ‒ И да. Он распорядился накрыть ее тканью, чтобы никто не видел!
‒ Что за глупости? Не накрывали же никогда. Наоборот, всегда старались показать как можно больше.
‒ Ну да, пробудить от стазиса. А то она так никогда и не очнется.
«Вот разумные же вещи говорят. Но хоть бы кто, как обычно, прислушался!» ‒ пронеслось у меня в голове, потому как ничего не видеть перспектива так себе.