Поужинав, он бросил сидящему в аквариуме под лампой черному скорпиону парочку специально купленных в зоомагазине мадагаскарских тараканов. Членистоногое тут же выбралось из искусственного грунта, где коротало большую часть времени, и накинулось на добычу. Скорпиона привез полтора года назад из Средней Азии Пашка. Он мотался туда по своим делам, вот и приглянулась ему местная диковинка. Привез в Приволжск в банке, умудрившись как-то миновать таможню в аэропорту. А дома жена Наталья устроила ему разнос, заявив, что скорпионы навлекают беду. Якобы она где-то подобное то ли слышала, то ли прочитала когда-то в журнале...
Выбрасывать такую экзотику на помойку было жалко, вот Пашка и притащил животину Алексею, благо тот к тому времени уже вернулся к холостяцкой жизни, и покуситься на членистоногое никакие жены не смогли бы. Новый хозяин не только приютил жителя пустынь, но и дал ему имя — Курт. В честь Курта Кобейна, который свел счеты с жизнью при помощи охотничьего ружья. Скорпионы ведь тоже могут убить себя собственным жалом. Хотя такое имя больше подошло бы, наверное, каракурту.
Клест не стал смотреть, как Курт питается парализованными ядом тараканами. Он включил комп, и на экране медленно проявилось лицо длинноволосой девушки. Прообразом для этой своего рода Ananova, которую он называл по-домашнему Клавой (в том числе и по аналогии с клавиатурой) послужила фотография молодой Шарон Стоун, в которую Алексей влюбился после «Основного инстинкта». Программку сделал знакомый программист из отдела «К» областного УВД, Петя Шапиро, в прошлом хакер и автор какого-то крутого вируса. После того, как менты его взяли за жабры, ему ничего другого не оставалось, как принять предложение сотрудничать с органами правопорядка. Потому что сидеть с конфискацией Петя явно не горел желанием. С ним Клест как-то сконтачился по одному делу, и теперь в случае нужды мог запросто обращаться за помощью. А Клава была просто подарком, старой его разработкой, которой только оставалось приклеить лицо на выбор.
— Привет! — прожурчала девица, качнув вполне реалистичным бюстом. — Надеюсь, у тебя все в порядке? Хочешь посмотреть почту?
— Сейчас посмотрим, — пробормотал Алексей, — только музыку включу.
Он запустил на проигрывателе виниловую пластинку — 4-й альбом «Led Zeppelin» — и Джимми Пейдж принялся играть вступление, а затем Роберт Плант затянул про леди, которая покупает лестницу, ведущую в небеса. Любовь к старым рокерам у него началась с найденной в старом, готовящемся на слом доме виниловой пластинки группы «Deep Purple». Ему тогда было лет 11, а в доме имелся старенький проигрыватель, на котором Лешка загонял диск чуть ли не до дыр. После чего стал искать пластинки с альбомами зарубежных рокеров, что в те годы было огромной редкостью. И стоили они соответственно. Со временем в коллекции появились и CD-диски, но виниловые пластинки Клест хранил как память, даже купил новый японский проигрыватель. Пусть не слишком чистый, но более мягкий и живой звук винила был ему милее.
Тем временем Алексей просматривал электронную почту. Опять накидали спамов, рекламирующие курсы хатха-йоги, дешевые загрантуры и прочую хрень. Уже устал всю эту почту отмечать символом «Спам». Нет, пора обзавестись программой, которая автоматически удаляет этот мусор. Шапиро давно уже предлагал подогнать, только у Клеста все как-то руки не доходили.
Что-то душновато, несмотря на открытую форточку. Капли пота стекали за шиворот майки, и продолжали свой бег вниз по спине, тормозя где-то в районе резинки шорт. Эх, накопить бы еще и на кондиционер, подумал он, а лучше на сплит-систему. Но пришлось по старинке воспользоваться вентилятором.
Расправившись со спамом, Клест шагнул в сторону мольберта, где его поджидала незаконченная работа под рабочим названием «Лето». Над одиноким, стоящим в поле раскидистым деревом, ветви которого украшали черепа, парили два ангела. Вместо лиц у них были белые пятна, и Алексей давно уже мучился, так и не находя нужного образа для этих ангелов. Он знал только то, что они не должны быть похожи друг на друга.
Может, сейчас-то наконец его посетит вдохновение?
Он взял кисть, палитру, выдавил на нее краску, но так и застыл, слепо глядя в холст. Из головы не выходила та задушенная в лифте девочка. Ангельское личико, огромные синие глаза, тонкая, ну совсем лебединая шейка... Кто же тот сатана, что посмел надругаться и лишить жизни невинное дитя?!
Тут же он понял, что нужно делать. Отбросив кисть, схватил карандаш, и принялся рисовать лик ангела — лицо убитой насильником девчушки. Алексей не замечал, как летело время, потом уже накладывая на карандашный рисунок слой краски... Ангел получился настолько похожим на Яну, что ему стало не по себе.
Пока он корпел над холстом, незаметно пролетел почти час. Совершенно взмокший, Клест отправился в ванную, включил душ и с наслаждением подставил лицо навстречу прохладным струям воды. Минут десять он просто стоял, чувствуя, как в его тело возвращается жизнь.
Затем он улегся на старый, скрипящий пружинами диван, также доставшийся ему в наследство от родителей. Кто знает, вполне вероятно, что они и его зачали еще на этом диване. А уже они с Лидой — бывшей женой — опять же на нем пытались продолжить род Клестов. Но не судьба. Идти к врачу, выяснять, кто из них двоих не в состоянии «неплатежеспособен», Лидка отказалась наотрез. Силком не потащишь, пришлось втихую идти проверяться самому. Анализы показали, что как мужчина он вполне здоров, следовательно, все претензии к супруге. Но он ничего говорить ей не стал, жаль было травмировать психику. Ее психику. Знал бы, что она окажется такой змеей подколодной...
А может, с другой-то стороны, и хорошо, что детей не сделали. А то потом как ее бросил бы, с ребенком на руках? Нет, помогать материально он стал бы, конечно, алименты платил бы, все как положено... Но все равно между ними осталось бы связующее звено в виде мальчика либо девочки. А он не хотел иметь с этой двуличной стервой ничего общего...
Примерно через неделю после случая с задушенной девочкой для Алексея вновь нашлась работа. Резкая трель телефона подняла его на ноги в половине шестого утра. Спросонья он не сразу сообразил, кто с ним говорит на другом конце провода. Оказалось, Леонченко.
— Алексей, извини, что в такую рань тебя разбудил... В общем, объяснять долго, и разговор, если честно, не телефонный. Может, подъедешь в одно не очень приличное местечко? Я уже и машину за тобой послал, чтобы ты свой бензин не тратил.
— Без вопросов, — с напускной бодростью ответил Алексей, хотя больше всего на свете сейчас ему хотелось послать следака куда подальше и завалиться спать.
— Ну и ладненько! Я ведь и прокурору области уже позвонил, случай тут очень уж... непростой. В общем, машину он свою выделил специально для этого дела.
В ожидании транспорта Алексей думал хотя бы умыться. А чтобы окончательно пробудить себя, решил поставить что-нибудь бодренькое, какой-нибудь рок-н-ролльчик. Правда, не успел, потому что Клава голосом с нотками сексуальной хрипотцы сообщила:
— А тебе письмо, милый...
В папке «Входящие» помимо двух готовящихся отправиться в «Корзину» сообщений лежало еще одно письмо. Адрес отправителя — kuklovod@mail.ru — Алексею ни о чем не говорил. Не исключено, что это тоже обычный спам.
Тем не менее, он навел курсор на письмо... Текст оказался не очень длинным, Алексей прочитал его за несколько секунд. А затем еще раз перечитал, потому что в первое мгновение не понял смысла послания, гласившего следующее:
«Первый в космосе, номер 8».
К письму была прикреплена фотография, открыв которую, Клест судорожно сглотнул, чувствуя, как все его существо заполняется холодом, словно в него, как в покойника в прозекторской, закачивали формалин. На экране монитора было лицо человека, кажется, мужчины, только назвать лицом это кровавое месиво вряд ил бы у кого повернулся бы язык. Вместо глаз у покойника были две наполненные засохшей кровью впадины, а изо рта у него торчало нечто, напоминающее сигарный окурок, только подозрительного розоватого оттенка.
Алексей с минуту тупо пялился на экран, затем автоматически сохранил письмо на рабочий стол. Ничего себе посылочка! Если это чья-то шутка, то весьма дебильная. А фото было очень похоже на настоящее, хотя не исключено, что кто-то обработал его при помощи компьютерных примочек. И кто автор фотографии? Тот, кто ее прислал? Если так, то что он этим хотел сказать?
Ему не удалось до конца развить свою мысль, потому что раздался звонок мобильного. Звонил водитель присланного за ним служебного автомобиля: «Приветствую, машина подана!»
Отдернув штору, Алексей увидел черный «Геленваген», возле которого топтался парень в черной куртке. Выключив компьютер, и наскоро ополоснул лицо холодной водой, Клест оделся, а уже через пару минут плюхнулся на сиденье рядом со смутно знакомым водителем. Где-то он уже его видел, кажется, когда тот привозил своего шефа на двойное убийство. Клест тогда впервые увидел главного прокурора губернии, и тот запомнился ему как упитанный мужчина лет 50 с недовольно искривленными губами.
Они с водителем пожали друг другу руки, обменявшись парой ничего не значащих фраз. Всю дорогу Алексей просидел с полуопущенными веками. Спать уже не хотелось. В голове крутился только один вопрос: что могло значить странное письмо, и кто этот бедняга, над которым так «живописно» поработал какой-то извращенец?
— Приехали.
— Благодарю за доставку, — через силу улыбнулся Клест.
Так, а теперь желательно от всего отвлечься, отрешиться — работа прежде всего. Машина стояла во дворе четырехэтажного дома красного кирпича, пялившегося в занимавшееся утро темными глазницами окон. Дому, как отметил про себя Алексей, было лет сто, не меньше. Судя по всему, какая-то организация затеяла капитальный ремонт здания. Потолки тут наверняка высокие, комнаты просторные, и вполне вероятно, что после евроремонта стоимость квартир по сравнению с их прежней ценой возрастет в десятки раз. Да, в таких хоромах ему с его относительно скромной зарплатой жить вряд ли придется.