синтезатора голоса вырывался чистый звук, свидетельствующий об эйфориилектора. — Он лично отобрал каждого из вас, а моего брата и меня назначилпилотами. Нам не пристало сомневаться в мудрости решения Наставника.
В аудитории на открытом воздухе собралось человек двадцать пять. В людскомотсеке царствовала ночь — безоблачная, теплая, романтичная. У ворот стоялилюбопытные. За сценой помещался небольшой бассейн, в котором плескалисьигривые дельфины, скучающие по настоящему морю.
— Наконец-то задание! — прошептала Лильке. — Нам поручили настоящее дело.
Сарри с улыбкой кивнула. Ей казалось, что она еще никогда не испытывалаподобного счастья.
Сбоку сцены стоял Эджи, принявший по такому случаю человеческое обличье.Рядом с ним находился второй фукиан. Сарри с трудом удержалась, чтобы непуститься в пляс, словно ребенок. Она набрала на своем мониторе команды,запрашивая разрешение на просмотр файлов о чудесном новом мире.
Перед Лильке сидел молодой человек. Он без предупреждения поднялся и, слегкакивнув фукиану, заявил:
— Вынужден вам возразить. Сегодня там много жидкой воды, гораздо больше, чемвы предсказывали.
У молодого человека было тонкое лицо и самоуверенный взгляд. Звали егоНаврен. Сарри вспомнила: о нем говорили, что он гений физики и никогда неотказывает себе в удовольствии поспорить.
— Вы недооценили тепловые потоки, — сообщил он фукиану. — Под ледянымиполями я вижу глубокий океан. На планете много выходных отверстий, сильныевыбросы тепловой энергии, особенно вот здесь. Этот бассейн в южном полушарии— самое подходящее для нас место.
Усики фукиана опали и приобрели пунцовую окраску. Сарри знала, что этоверный признак гнева. Тем не менее искусственный голос остался четким.
— Нам известны возраст планеты и ее масса, — заметил он. — Сам Эджи произвелподсчеты...
— Вулканическая вибрация, — прервал его Наврен. — А вернее, остаточное теплопосле крупного столкновения.
Он пустился в подробные объяснения, демонстрируя как доскональное знаниетехнических деталей, так и богатую интуицию, чем восхитил Сарри. Онауяснила, что если причиной тепловых выбросов является столкновение скосмическим телом, то произошло оно недавно — не раньше миллиона лет назад,причем место столкновения располагалось там, где лед соперничал чистотой игладкостью с щечкой новорожденного младенца.
Лекция-экспромт завершилась. Аудитория напряженно молчала. Самообладаниесохранял лишь один Эджи. Его морщинистое лицо улыбалось. Улыбка не пропала,даже когда фукиан сказал:
— Столь стремительный анализ невозможен. Полагаю, уважаемый коллега запросилматериалы задолго до того как получил на то ваше разрешение, Наставник Эджи.
Если это было правдой, то Наврен серьезно нарушил правила. Знания целиком иполностью принадлежали хозяевам. Однако Эджи был чрезвычайно снисходителен.
— Молодой человек очень старается, — сказал он. — Не вижу в этомпреступления. — Он перевел свои черные глаза на фукианов. — Это — учебнаямиссия, дети мои. Нашему вниманию предложен простой мир. Давайте не будемзабывать главную цель — единство.
Наврен открыто ухмыльнулся и подмигнул обеим соседкам.
— Дети мои, — повторил Эджи.
Он обращался одновременно к людям и фукианам. Сарри поняла бы подтекст этихмогущественных слов, даже если бы не была Голосом.
Минули века с тех пор как «Паутина» закончила активное исследование новыхмиров; очень мало кто из живых существ мог припомнить подобные приключения,а из людей их уже не помнил никто. В честь предстоящей миссии люди устроилитрадиционную церемонию, которая превратилась в формальное, безжизненное итомительное действо. Зато после его окончания публика веселилась на славу.Выпив лишнего, Голос решил испытать свой талант, обольстив молодого физика.Сарри вдохновенно пела Наврену дифирамбы по поводу его правоты в споре отепловых потоках на новой планете.
Наврен снисходительно улыбнулся, однако у него не возникло желания сделатьей ответный комплимент; его взгляд говорил: «Разумеется, я был прав, как жеиначе?»
Будь Сарри трезвее, она бы задрала нос и отошла. Но хмельнойГолос не унимался: признавался в своем восхищении и клялся в желании помочьуспеху миссии, если не в роли Голоса, то хотя бы в качестве рядового членакоманды.
— Брось волноваться, — посоветовал ей Наврен. — Совершенно бесполезнаяэкспедиция, пустая прогулка. Ерунда.
Она заморгала.
— Как ты можешь!..
— Мы летим на свидание с горой снега, — продолжал он. — С большим красивымдетским снежком. Настоящая работа начнется только тогда, когда мы минуемчетвертую солнечную систему. — Он презрительно поморщился. — К тому времени,когда «Паутина» доберется до тамошней самой перспективной планеты, мы успеемсостариться.
— Что за планета? Откуда ты знаешь?
— У меня был предварительный доступ к материалам нашей экспедиции.
— Ты изучал то, что еще только должно произойти?
— Возможно. А может, и нет. — Он выразительно подмигнул. — Перспективнеевсего планета вроде Земли: зеленая и теплая. Она не подает радиосигналов, нодаже с расстояния нескольких световых лет на ней видны следысельскохозяйственной деятельности...
Сарри машинально зажала уши руками.
— Преждевременное знание сродни яду, — процитировала она кодекс Наставников,думая о том, что их миссия далеко не бесполезна.
Наврен пожал плечами и тут же сменил тему.
— Между прочим, — заметил он самодовольно, — напрасно ты тратишь время напопытки меня соблазнить.
Сначала Сарри решила, что ослышалась, потом вспыхнула.
— У меня и в мыслях не было...
— Было, было. — Наврен усмехнулся. — Вы с Лильке обсуждаете меня и спорите,кто первый затащит меня в постель.
Что за циничные, возмутительные речи! В них была правда, но немного. Они сЛильке действительно обмолвились парой словечек, однако Сарри не могла емупозволить воображать, будто...
— На мой вкус ты слишком заурядна.
— Ты меня не знаешь, — выпалила она.
— Еще как знаю! Я ведь читал твои романы. — Он покачал головой. — Второйудался тебе лучше.
— Ты его не читал.
— Читал, на этом твоем глупом языке.
У нее кружилась голова.
— Кроме того, — куражился он, — все Голоса одинаковы. Неважно, кто они:люди, фукианы или прочие. Голосам предстоит определенная работа, поэтому,нравится тебе это или нет, Наставники лепят вас по одному и тому же шаблону.
Сарри глубоко вздохнула, хотя это совершенно не могло ей помочь.
— А во мне, да будет тебе известно, сидит двадцать три неопробованных гена.Мне подавай что-нибудь свеженькое. Я стремлюсь к новизне. — На его лицеотразились чувства, прочесть которые не смог бы ни один Голос, глазавспыхнули. — Твоя подружка — Лильке, кажется? — мне больше по вкусу.
Оглядев зеленую лужайку, девушка нашла Лильке, занятую беседой с родителямиСарри: те наверняка давали ей последние напутствия и наказывали приглядывать«за нашей малышкой».
— Передай ей мои слова, — сказал Наврен под конец. — Пускай навестит меня.
С нее было достаточно. Она обругала его на языке фукианов и убежала.Позднее, успокоившись и обретя способность высмеять хама, она дословнопередала Лильке его слова. Голоса были прирожденными комиками и лицедеями,но миловидная подруга не смеялась в положенных местах, ее темно-карие глазаблуждали, пытаясь найти Наврена в толпе юных гениев.
Разведывательный корабль был построен по старым проверенным правилам:угловатый, стремительный, занятый преимущественно запасами горючего идвигателями в ущерб помещениям для экипажа, Впрочем, люди должны былипровести почти все одиннадцать месяцев полета в криогенной спячке.Бодрствовали только фукианы и Эджи, которым не грозила боязнь замкнутогопространства.
За десять дней до прибытия на планету спящих отогрели. Мало-помалу онипришли в себя. Первый же завтрак был богат жирами и ингибиторами. Затемученых и инженеров отправили наводить порядок в лабораториях и калиброватьточные приборы. Лильке занялась мелкими проблемами, требовавшими непростыхответов. Возможно, это были тесты, полученные от Эджи, возможно, и нет.Сарри вызвалась помогать подруге, и они трудились весь день. К вечеру онатак проголодалась, что едва стояла на ногах. Сарри чувствовала себяпредательницей, когда, собираясь ускользнуть, пообещала:
— Я приберусь в каюте. Не засиживайся, тебе тоже нужен отдых.
Отдых отдыхом, но наступила полночь, а подруга все не возвращалась. Саррисморила дремота. Ей приснился первый за год сон. То была сложная коллизия, вкоторой сама Сарри оказалась внеземным существом, встретившимчеловека-Голос, певшего об отдаленном рае. Она проснулась с улыбкой, котораяисчезла, как только она поняла, что на часах три ночи, а Лильке нет как нет.Сарри оделась и отправилась в генетическую лабораторию, дрожа от волнения.Дверь в лабораторию была опечатана. Она догадалась обратиться к бортовомукомпьютеру. Тот выдал номер каюты. Каюта числилась за Навреном.
Утром измученная кошмарами Сарри вышла в коридорчик, где и нашла Лильке вобществе Наврена. То, что она лишь предполагала, превратилось в вопиющуюдействительность, неизбежную, как закон природы. Несколько следующих днейона провела, заперевшись в своей каюте, где якобы ломала голову наднеразрешимыми виртуальными задачками Эджи.
Предпосылка ситуаций была одинаковой: больные ксенофобией внеземные существауничтожают «Паутину». Все ее старания до них достучаться не давалирезультата... Это, однако, утратило теперь всякий смысл. Смысл имело одно —отвратительное настроение самой Сарри.
Наставник почти не обращался к Голосу после пробуждения. Но она даже непоинтересовалась причиной. За несколько часов до посадки Эджи явился к ней вкаюту в облике старика и спросил, не желает ли она прогуляться в егообществе.
Они направились в астрономическую лабораторию, пустую, несмотря напредстоящую важную работу. Сарри не исключала, что специалисты покинули своирабочие места по приказу. На главном экране было высвечено изображение