Губы, на первый взгляд, чуть шероховатые, цинично усмехнулись.
— Да, юная леди, я бы желал знать, что Вы любите. Вы обратились к мадам Ирмисе за определенными услугами, я готов исполнить всё, что Вы пожелаете.
Если он сейчас начнет в анатомических подробностях рассказывать о том, что именно готов исполнить, она упадет в обморок.
И поэтому Уитни не придумала ничего умного, как спросить:
— Может быть, чаю?
Теперь к ироничной усмешке прибавились высокомерно поднятые кверху брови.
— Чай? Вы уверенны?
Уверенна ли она? Нет, конечно!
— Да, уверенна, — она снова постаралась выудить из себя улыбку.
Лицо же незнакомца продолжало носить печать скуки.
— Как пожелаете, — и снова эта ирония, которая потихоньку начала раздражать Уитни.
Девушка поспешила на кухню. Так, у неё появилась небольшая возможность перевести дыхание. То, что общение с данным господином будет не простым, становилось понятно с каждой прошедшей минутой.
Пока Уитни кипятила воду и заваривала чай, пыталась лихорадочно сообразить, как вести себя с ним дальше. Не будет же она на самом деле озвучивать свои предпочтения? Богиня, да какие предпочтения могут быть у двадцатичетырехлетней девственницы? Быть внимательным, нежным и чутким — единственные её требования. Но сказать о них вслух у Уитни не повернется язык. И вообще! Разве работники публичного дома не должны по умолчанию быть такими? А не осматривать коттедж с легкой иронией, и не вводить заказчицу в ступор.
Ставя хрустальные чашечки с милым рисунком из мелких цветочков на поднос, Уитни упрямо сжала зубы. Ничего, господин хороший, сейчас напою Вас чайком, подобреете. А если нет… Напомню, что есть такая штука, как рекомендация. И уж она постарается такууууую рекомендацию оставить мадам Ирмисе, что Вас больше никуда никогда не пригласят. И шелковые рубашки будете покупать не у портных, а в комиссионных. Может быть, тогда с Вас слетит спесь.
Злость порой выступает отличным союзником, помогает мобилизоваться.
С боевым настроем Уитни вернулась в гостиную. Её ночной визитер времени зря не тратил — уселся в не заваленное одеждой кресло и вытянул ноги. Вся его поза говорила о расслабленности. И о том, что он пришёл сюда не работать.
Снова неприятно засосало под ложечкой. Какое неприятное слово — работа.
— А вот и чай, — Уитни держалась из последнего, стараясь говорить дружелюбно. Возникло страстное желание опрокинуть содержимое подноса на брюки мужчины. Она даже не без шаловливости представила, какое удивленное лицо будет у этого зарвавшегося сноба.
И ладно бы, они находились на светском рауте! И ладно бы, она пыталась всеми возможными и невозможными способами привлечь его внимание к себе. Так нет же, всё как раз наоборот! Он пришёл в коттедж, чтобы услуживать ей.
Ох, как же всё сложно.
— Прелестно, — безэмоционально отозвался визитер, не поворачивая голову в её сторону.
Уитни аккуратно поставила поднос на невысокий столик с одной ножкой и подошла ко второму креслу, на котором покоился его плащ и её накидка. Одежду пришлось перевесить на спинку. Не по правилам, ну, и пусть. Сегодняшняя ночь тоже не по правилам.
— Угощайтесь, пожалуйста.
Уитни грациозно опустилась, расправив юбки. Ей необходимо было что-то делать, иначе она снова разнервничается.
Мужчина молча взял чашку и сделал один глоток. Никак не выразив вкусовое содержание, поставил чашку назад.
У Уитни сердце снова заныло от нехорошего предчувствия.
И тут она вспомнила о важном.
— Давайте, пожалуйста, представимся, — естественно, она не собиралась называть своего настоящего имени. — Дерина. А Вас как зовут?
Мужчина выдержал небольшую паузу. За то время, что он молчал, ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Можете называть меня, как Вам заблагорассудится, — глухо отозвался он и быстро поднялся на ноги. — А теперь, может быть, приступим к делу?
И двинулся на неё.
Глава 6
Уитни обмерла, чтобы в следующий момент резво вскочить на ноги, так и не тронув приятный чай с мятой. Не до него стало.
Мужчина приближался к ней спокойно, не крадучись и без улыбки. Просто шёл, чтобы сделать своё дело. Как понимала Уитни, ему надоело, точнее будет сказать, наскучило их бездействие.
О, Богиня…
Уитни непроизвольно сжала руки в кулачки, таким образом, не позволяя паники накрыть себя с головой. Сейчас… сейчас начнется, и тогда… Ооооо.
Он встал напротив неё. Посмотрел на лицо и спокойно сказал:
— Раз Вы не желаете говорить о своих предпочтениях, беру инициативу в свои руки. Согласны?
Он её спрашивал… Он серьезно её спрашивал. И что ей ответить… что ответить?
Пришлось кивнуть.
— Да, согласна.
На секунду Уитни показалось, что в его глазах мелькнуло торжество. С чего бы это?
Уитни сглотнула. У неё были предпочтения! И много! Она даже заранее заготавливала речь, собираясь с исполнителем поговорить, объяснить, что от того требуется. Но сейчас у неё словно онемел язык. Стоило только представить, что она говорит вслух ЭТО ему, как отпадало всё желание открывать рот. И появлялось другое — сбежать. Да-да, смалодушничать и, сорвавшись, покинуть снятый коттедж. Чтобы на следующий день ругать себя, на чем свет стоит и обвинять в том, что не хватило храбрости довести задуманное до конца.
Поэтому Уитни упорно молчала, выжидая удобного момента. Она всё ещё не теряла надежды, что молодой человек одумается, вспомнит, для чего он здесь, и у них начнутся…ээээ…. продуктивные действия. Именно так.
У мужчины, что не удосужился назвать даже вымышленное имя, были другие планы на её счет.
Он поднял руку и дотронулся до волос девушки. Оп, и шпильки — те самые, что она готовила в качестве запасного оружия, — оказываются в его руке.
— Вы зажаты. Мне это неприятно.
Вот как даже! Это, оказывается, ему неприятно! Уитни от возмущения задохнулась и почувствовала, как кровь приливает к щекам. А о её реакции он не подумал? Спросила себя и тотчас дала ответ — нет, ему всё равно.
Волосы шелковым каскадом упали на плечи, заставив Уитни оторваться от неприятных мыслей и сдержать негодование. Ещё успеется. Если и дальше их общение пойдет в таком же холодно-неприятном русле, Уитни прервет его. Потому что, всё будет бесполезно.
Кое-как справившись с разочарованием, девушка продолжала, молча, ждать его дальнейших действий.
Видимо, с его стороны следовала аналогичная реакция.
Потому что мужчина, слегка нахмурившись, лениво поинтересовался:
— Будем здесь?
И кивнул на кресла.
Уитни удивленно несколько раз моргнула.
— Будем здесь, что? — более нелепого вопроса задать она не могла.
За что и сразу поплатилась, услышав ответ:
— Предаваться разврату.
Прозвучало очень пошло, вульгарно.
Уитни замерла, пытаясь осмыслить сказанное, не среагировала сразу, за что и поплатилась.
Видимо, лимит терпения у незнакомца закончился, и он перешёл к активным действиям. Резковато притянул Уитни за плечи и накрыл её губы своими.
Вот тут для девушки и началось, как оказалось, самое интересное. К двадцати четырем годами мисс Уитни Кларисс и целовалась не единожды. Да чего греха таить, и замуж её звали. Но всё не те. Ничего не вспыхивало, ни екало в груди молодой девушки, оставляя её равнодушной к партнеру. И само замужество не входило в её планы. Уитни казалось кощунственной мысль, что она выйдет замуж без благословения батюшки. Она никому не озвучивала причину своих отказов, понимала — люди не поймут. Стефан Кларисси был официально признан пропавшим без вести, и она являлась его единственной наследницей, благо, завещание было составлено таким образом, что никто из родственников не имел возможности надавить на неё, вынудив выйти замуж. Тетушка поохала, поахала и как бы смирилась с тем, что её племянница останется старой девой. Ключевыми словами были «как бы». Неизменно раз в неделю, Галатея знакомила Уитни с новыми молодыми людьми, не теряя надежду увидеть, как её воспитанница идет к алтарю. Уитни мило улыбалась новым знакомствам и оставалась холодна.
Сейчас она столкнулась впервые с тем, что мужские губы целовали её…равнодушно. Да, да! Именно так. Они, словно не хотя, прижались к её и чуть-чуть мяли. Даже не ласкали. Прикасались, потому что надо.
И в душе Уитни что-то лопнуло. Да сколько можно над ней издеваться? И этот человек работает у мадам Ирмисы?! Считается профессионалом? Не смешите мои колени!
Уитни, разозлившись, оттолкнула мужчину.
Тот в свойственной ему манере, насмешливо изогнул брови.
— Что Вы себе позволяете? — прошипела Уитни, распаляясь все сильнее. Мужчина открыл рот, чтобы ответить, но Уитни раздраженно вскинула руку кверху, призывая его помолчать. Тот, как ни странно послушался. — Вот что, господин хороший! Ваше поведение отвратительно, и подобное обращение со мной недопустимо! Я молчала… Терпела… А Вы…
Договорить ей не дали.
Снова притянули к себе и поцеловали.
Только на сей раз обрушились на неё, точно стихийное бедствие. Стремительно и властно.
Уитни и представить не могла, что могут целовать так. Сминая всё на своем пути, подчиняя. Нагло и требовательно.
Его губы, несмотря на атаку, были мягкими и приятными на ощупь. Более того, мужчина прижал Уитни к себе, лишая возможности вырваться и продолжить тираду. Его руки стратегически правильно распределились на её теле — одна легла на затылок, другая — на талию.
И всё бы хорошо… И всё бы пошло по правильному сценарию, если бы Уитни, наконец, не поняла, что если она не заговорит, не расставит нужные акценты, всё получится не так, как она планировала.