Дарлин Снеден
Вы в порядке?
Добрые слова могут быть короткими и произносятся легко, но их эхо бесконечно.
– Мамочка, я хочу есть, – сказал мой сын голосом, в котором ясно читалось: «Я скоро начну плакать». Мы только что вышли из аптеки, где покупали ему лекарства. День выдался суматошным. Собственно говоря, как и последние несколько недель и месяцев.
Сын смотрел на меня снизу вверх – он был уверен, что я могу немедленно, волшебным образом обеспечить его едой. Однако одна только мысль о том, что мне придется еще раз сесть в свою жаркую машину без кондиционера и ехать куда-то в поисках фастфуда, заставила меня расплакаться. Я тоже была голодна, но иногда мне было проще вовсе обойтись без еды, чем лишний раз путешествовать по городу в условиях экстремальной аризонской жары. Я попыталась объяснить сыну, что мы пообедаем дома после того, как закончим свои дела, но это решение было для него слишком медленным. Поэтому он просто ткнул пальцем в рекламу сэндвичей.
Идеальное решение! Почему я до этого не додумалась? Возможно, дело было в возмутительно завышенных ценах: три-четыре доллара за сэндвич по сравнению с чизбургером за девяносто девять центов в «Макдоналдсе». Или в том, что, даже купив сэндвич, нам надо было найти еще и место, где его съесть, ведь ни стульев, ни столов вокруг не наблюдалось.
И все же это был единственный способ быстро получить еду. Я сдалась и выложила лишние деньги за сэндвичи и холодный сок. Что дальше? Ни у кого из нас не было желания сидеть в жаркой машине дольше, чем это необходимо. Смета на ремонт моего кондиционера составляла более тысячи долларов, а у разведенной матери-одиночки, которая пыталась вернуться в колледж, чтобы получить диплом, таких денег попросту не было.
– Давай поедим на улице, мамочка! Это будет почти как пикник! – предложил сын.
Я потрогала тротуар, на котором лежала тень: асфальт еще не остыл, но выбирать не приходилось. Итак, мы уселись и устроили наш «пикник» на тротуаре возле аптеки.
Спустя несколько минут рядом остановилась дорогая машина. Из нее вышла дама средних лет. Она была похожа на успешную бизнес-леди – хорошо одета и ухоженна. Я всегда восхищалась спокойствием и деловой уравновешенностью таких женщин: интересно, смогу ли я когда-нибудь достичь такого же состояния или так навсегда и застряну в статусе ворчливой матери-одиночки?
Женщина посмотрела на нас и улыбнулась, и я заметила, что она все время оглядывалась, пока шла в аптеку. Я подумала, что она просто любуется моим сыном. Любая мать разговорчивого ребенка рано или поздно привыкает, что незнакомые люди охают и ахают над ним, так что я не придала ее взглядам особого значения.
Мы уже доедали свои сэндвичи, когда женщина вышла из аптеки. Она снова внимательно посмотрела на нас, а затем, видимо приняв какое-то решение, подошла ближе. Я приготовилась к какому-нибудь замечанию вроде того, что некрасиво есть на улице, или к приглашению в церковь. Однако оказалась совершенно не готова к тому, что услышала.
– Вы в порядке? – спросила женщина. – Вам что-нибудь нужно?
Этот простой вопрос на мгновение ошеломил меня, но потом мне удалось оправиться.
– Н-нет, мы в порядке, – заикаясь, пробормотала я и мысленно попросила прощения у высших сил за эту маленькую ложь. – Но все равно спасибо.
Что я могла еще сказать? Очевидно, что я не была в порядке. Более того, не знала, буду ли я когда-нибудь в порядке. Я жила в крайней нищете и постоянном стрессе. Мы существовали даже не день за днем, а от момента к моменту. Во всем этом было так много плохого, что я не смогла бы выделить что-то одно, чтобы поделиться с посторонним человеком. К тому же я не хотела никому навязываться. Я понимала, как мы должны были выглядеть в глазах этой женщины. Возможно, она подумала, что мы бездомные. Или что у нас сломалась машина.
– Вы уверены? – переспросила она, как бы давая мне еще один шанс.
Я кивнула, еще раз поблагодарила ее, и она ушла – неохотно, но с дружеской улыбкой.
Это была такая мелочь – всего несколько минут в огромном промежутке времени. Но даже спустя восемь лет я не могу забыть этого разговора. Ведь несмотря на мою якобы большую семью и круг друзей я была одинока на своем пути, одинока в море проблем и отчаяния. Те, кто знал меня, не предлагали помощи и не спрашивали, нуждаюсь ли я в чем-либо. Но совершенно незнакомый человек нашел время, чтобы остановиться и проявить заботу.
Это воспоминание осталось со мной. Этот маленький поступок дал мне надежду: ведь если не все люди на земле безразличны и холодны, то, возможно, для нас еще не все потеряно.
Каждый раз, когда я впадаю в уныние, мысль о той женщине согревает меня и помогает идти вперед. А всего-то и надо было спросить: «Вы в порядке?»
Мэй Хатчингс
Маленькое банальное событие
Нам кажется, что то, что мы делаем, – лишь капля в океане. Но океан станет меньше без этой капли.
Я достала из коробки письмо. Я держала его в руках столько раз, что удивительно, что напечатанные на машинке слова были все еще видны. Письмо было написано в 1966 году – целую жизнь назад, во время войны во Вьетнаме.
Автор был владельцем салона красоты в Коламбусе, штат Огайо. Однажды он стал свидетелем того, как молодой офицер ВВС остановил свой спортивный автомобиль рядом с оживленным перекрестком, чтобы помочь двум пожилым женщинам пересечь его.
«Это был такой маленький и пустяковый эпизод как для него самого, так и для публики, однако я думаю, что этот джентльмен является прекрасным примером того, какие люди представляют вооруженные силы Соединенных Штатов Америки здесь или за рубежом», – было написано в письме.
Далее автор указал номер машины и отправил письмо по почте командиру близлежащей базы ВВС Локборн. Письмо попало в личное дело офицера, затем оказалось у меня. Я дорожила этим письмом, потому что тем офицером ВВС был мой сводный брат и лучший друг Митч.
Митч был на год старше меня, мы росли вместе. С того дня, как наши родители поженились, я проводила с ним каждый день: в детстве нас объединяли общие игры, а в старшей школе – тайны двойных свиданий. Потом Митч уехал в Академию ВВС, и я проплакала несколько недель. Когда он вернулся домой в свой первый отпуск, я обняла его так крепко, что чуть не сломала ему ребра.
Я ничуть не удивилась, узнав из письма о поступке Митча. Нас обоих учили быть добрыми, вежливыми и думать о других, а мальчики в нашей семье должны были относиться ко всем женщинам с уважением. Митч всегда открывал перед спутницами двери машины. Когда женщина входила в комнату, Митч вскакивал и предлагал ей свой стул.
И все же доброта Митча была не просто проявлением хороших манер. Такой уж у него был характер. Он научил меня грести на лодке, терпеливо давал уроки игры в теннис, а позже – вождения, и при этом ни разу не вышел из себя из-за моей близорукости и бестолковости.
Перечитывая письмо, написанное несколько десятилетий назад, я представляю себе Митча таким, каким он был в 1966 году, в свои двадцать один: среднего роста, худощавый… Единственной отличительной чертой его внешности были уши. Эти «уши Дамбо» казались еще больше из-за военной стрижки. Я вижу, как он подходит к тем дамам, застрявшим на углу улицы, обращается к ним «мэм», предлагает каждой из них руку и провожает через дорогу.
Перечитав письмо, я аккуратно кладу его обратно в коробку. Там же хранятся все письма, которые Митч писал мне на протяжении многих лет, маленькие подарки и открытки, которые он присылал, газетные вырезки о его женитьбе, наградах и повышениях.
И еще в коробке лежит телеграмма, которая была доставлена лично в руки нашим родителям 22 мая 1968 года. В телеграмме сообщалось, что самолет C‑130, на котором Митч летел в Лаос, исчез, а Митч пропал без вести. Браслет военнопленного, который я носила, находится в той же коробке. Спустя годы были найдены обломки самолета. Митч и его экипаж разбились в горах Северного Вьетнама. Все погибли мгновенно. Их имена высечены рядом на Мемориале памяти жертв вьетнамской войны в Вашингтоне, округ Колумбия.
Митча нет с нами уже сорок восемь лет, но я знаю, что доброта, которую он проявил в тот день, живет, умножается и будет умножаться так, как я даже не могу себе представить.
Отдельно я благодарю того неизвестного свидетеля, который нашел время, чтобы написать это письмо. Оно поистине бесценно и будет передано моим детям и внукам, а затем – будущим поколениям, чтобы и они могли получить представление о человеке, которого никогда не знали.
Как видите, ни один акт доброты не бывает маленьким и банальным.
Жозефина Фицпатрик
Просто банальное событие
Смелый человек боится, но все равно делает.
В лесу неподалеку от нашего дома на Кейп-Коде я познакомилась с человеком, который дал мне короткий урок, изменивший мою жизнь.
Его звали Моррис, и ему было уже за семьдесят, а может, и за восемьдесят. Он сказал мне:
– Я гуляю здесь каждый день – и в дождь, и в снег. – Заметив, что я ношу шейный корсет, держусь одной рукой за дерево, а другой опираюсь на трость, он спросил: – Вам не сложно здесь гулять?
– Бывает и сложно.
– Но вы все равно приходите, – понимающе кивнув, заметил он.
Казалось, в тот день в лесу между нами установилась какая-то особенная связь, ведь мы оба говорили от сердца.
– Честно говоря, – ответила я, – мне сложнее добираться сюда, чем гулять здесь. И дело не в корсете и не в трости. Дело в мыслях.
– Вы все гадаете, быть или не быть. Вот в чем вопрос.
– Точно! – воскликнула я и рассмеялась над изяществом его формулировки. – И единственной секунды сомнений достаточно, чтобы я передумала, нашла себе оправдание и вместо этого включила телевизор.