Моя мать должна была лишиться жизни.
Однажды после посещения стоматолога мама взяла два зеркальца, чтобы взглянуть на его работу, и обнаружила темное пятнышко на верхнем нёбе. Обеспокоенная, она записалась на прием к врачу, который заявил:
– Боюсь, у меня для вас плохие новости, но нужно, чтобы другой врач подтвердил мой диагноз.
Вторая консультация выявила худшее. Врач сел рядом с ней, взял ее за руку и сказал:
– Это злокачественная меланома, и она неизлечима из-за своего расположения. Мы не можем удалить ее целиком или провести химиотерапию. Мы немедленно сделаем операцию, чтобы вырезать это пятно, и будем надеяться, что оно не распространится. Прогноз плохой, Джоанна. Вам осталось жить пять недель.
В тот вечер мама с папой пошли ужинать в ресторан. У них состоялся душераздирающий разговор о том, как отцу предстоит воспитывать нас с братом без нее. А потом они начали готовиться к ее похоронам и составили план, как провести эти ближайшие пять недель.
Без внимания остался только один вопрос – о важности молитвы в это время. Мама стала христианкой всего год назад и не вполне понимала, насколько нужна молитва и как она работает. По ее словам, «молитва – это то место, куда Бог уносил меня, когда я не знала, что делать».
Утром накануне операции маме позвонила ее подруга Нива и прочла по телефону библейский стих из книги Исаии, 43:5. «Не бойся, ибо Я с тобою», – говорилось в этом стихе. Мама повторяла этот отрывок всю дорогу до больницы и потом, пока шла по коридорам к операционной. Придя на место, она продолжала твердить про себя Двадцать третий псалом. Это была единственная молитва, которую она помнила с детства: «Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою… Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла…» – а потом начала действовать анестезия.
После операции врач сказал маме, что ей будет очень больно и она не сможет есть твердую пищу несколько дней. Как ни удивительно, уже через час она съела обед из той самой твердой пищи. Врач был потрясен – и не в последний раз.
Через пару дней мама приехала на послеоперационный осмотр. Хирург, известный своими грубоватыми манерами, на сей раз тихо вошел в кабинет, сел рядом и сказал:
– Я сам не могу поверить в то, что сейчас скажу вам. Этому есть только одно объяснение… – Он указал вверх и повернулся к маме со слезами на глазах. – Мы получили результаты анализов, и в них нет никаких признаков онкологии или того, что она когда-либо существовала. Джоанна, ваш рак исчез! Если я не верил в чудеса прежде, то теперь я определенно в них верю.
Верит в них и моя семья!
Это случилось более тридцати лет назад, и с тех пор мы прочли немало книг, сыграли во множество игр и съели массу печенья. За эти тридцать лет мама полностью осознала силу молитвы – и реальность чудес.
Сердечные проблемы
Исцели меня, Господи, и исцелен буду; спаси меня, и спасен буду; ибо Ты хвала моя.
– Исследование показывает, что у вас шумы в сердце. Вам когда-нибудь прежде ставили такой диагноз?
– Нет, доктор. Я даже не знаю, что это такое.
– В сущности, это нерегулярное сердцебиение. По вашей истории болезни я вижу, что вы боретесь с наркотической зависимостью. Как давно вы не употребляете препараты?
– Уже две недели.
– Что ж, хорошо. Я знаю, это может быть тяжело. А какой наркотик вы чаще всего употребляли?
– Марихуану и кокаин.
Он помолчал, сдвинув брови и поджав губы.
– Вдыхание больших доз кокаина известно как причина нерегулярного сердцебиения. Вы принимаете какие-нибудь лекарства?
– Да. Антидепрессанты, таблетки от головной боли, снотворное и лекарство от высокого кровяного давления.
– Это немало. В любом случае я ничего не могу вам прописать. Нам придется просто следить за сердцем. Запишитесь на прием через месяц, считая от сегодняшнего дня.
Выходя из кабинета, я думала о последствиях, которые возникнут, если я буду продолжать злоупотреблять наркотиками. Воздерживаться от них было одним из самых трудных испытаний за всю мою жизнь. Но я была рада, что продержалась до сих пор. Моя предыдущая попытка бросить продлилась шесть дней, так что четырнадцать суток стали большим достижением.
Я ходила на собрания анонимных наркоманов и изо всех сил старалась следовать совету своего спонсора: девяносто встреч за девяносто дней. Когда я позвонила этой женщине, она сказала мне, что этим вечером ее направили в группу выздоравливающих христиан.
– Хочешь пойти? Там кормят ужином, и ты можешь взять с собой Библию.
– С удовольствием.
На встречах АН использовался термин «Высшая Сила», который символизировал Бога. Я же хотела свободно произносить слово «Бог», называя свою Высшую Силу ее именем, и не бояться, что кого-то оскорбляю.
Мы встретились перед зданием на заднем дворе церкви. С Библией в руках я подошла к людям, стоявшим снаружи. Все они показались мне дружелюбными. Народу было много – все общались и разносили тарелки с едой. История каждого была написана на его лице. Они могли выглядеть побитыми жизнью и сломленными, и все же каждый человек здесь излучал внутренний свет. Я нуждалась в этом свете.
Представившись и сообщив всем, сколько дней я «чиста», я села на свое место. Мы сидели, составив стулья в кружок, и люди по очереди рассказывали, как Бог помогает им в самые трудные моменты их выздоровления. Я чувствовала себя здесь уютно, как дома. И хотя в тот вечер я не выступала, мне было ясно, что я еще вернусь сюда.
Я колебалась между встречами АН и христианскими. Разрывалась между желанием получать «баллы» за посещение АН – и потребностью произносить имя Божие вслух, четко и ясно. Наконец я решила бывать и там и там. Я становилась сильнее в Слове Божием и начала задавать вопросы, когда чего-то не понимала. Мне необходимо было Слово, чтобы держаться подальше от травки. И с каждой новой встречей в церкви погружение становилось все глубже.
Однажды мужчина по имени Чак рассказал о том, что́ Бог сделал с его жизнью. Он просил о нашей молитве, уезжая в заграничную миссию. Чак сам не мог поверить, как из наркомана он превратился в служителя. Все молились за него и хвалили его за то, что он исполняет план Бога.
Когда окончился этот сеанс, моя спонсор попросила Чака помолиться о ней. У нее были боли во всем теле, а он обладал даром исцеления. Я терпеливо ждала, не зная, что и думать.
Чак взял какую-то маленькую бутылочку и вылил ее содержимое себе на ладони. Затем возложил одну руку ей на голову, другую поднял высоко в воздух, закрыл глаза и с величайшей уверенностью обратился к Богу.
Моя спонсор покачивалась взад-вперед, по ее щекам текли слезы. Я не понимала, что происходит. Прошло несколько секунд, и она упала на пол, где пролежала с минуту. А еще через минуту мы с одним из участников помогли ей подняться.
Она улыбнулась и сказала:
– Я знаю, что исцелена.
Я тоже хотела исцелиться и подошла к Чаку:
– Вы могли бы помолиться за меня?
Он ответил:
– Конечно, – взял в руки бутылочку и спросил: – Какая у вас проблема со здоровьем?
– У меня шумы в сердце.
– Ладно. Давайте помолимся.
И снова он простер одну руку к небесам, а другую положил поверх моего сердца. Я не понимала, что должно произойти, и была напряжена. Я чувствовала, как мое тело начинает двигаться, описывая крохотную окружность, но ноги ему сопротивляются. Послышался голос женщины-спонсора:
– Расслабься, Киша. Доверься Богу. Расслабься.
Не успела я сообразить, в чем дело, как мои ноги подкосились и я оказалась на полу. Я ничего не видела, кроме вспышки белого света, которая почти ослепила меня. Я села, но тут же замерла, как бы вбирая в себя все окружающее. Я чувствовала Бога повсюду вокруг себя, ощущала покой и обновление. Потом я встала и посмотрела на свою знакомую.
– Что сейчас случилось?
– Ты была повержена в духе. Я расскажу тебе то, что один человек некогда рассказал мне. Почитай книги на эту тему, изучай их и молись о полном понимании. А еще наслаждайся и принимай могущественный способ исцеления Божьего.
В тот вечер меня невозможно было оторвать от Библии. Я молилась и плакала, плакала и молилась. На следующий день я позвонила врачу, чтобы подтвердить свое посещение. Мне не терпелось проверить, обнаружит ли он снова нерегулярное сердцебиение. В глубине души я знала, что врач ничего не найдет. Мне просто нужно было получить официальное доказательство. Я заранее говорила всем, что исцелилась от шумов в сердце, и это было невероятное переживание.
К концу недели я сидела в кабинете врача, дожидаясь результатов. Он вошел в кабинет, улыбаясь, с моей кардиограммой в руках и сказал то, что я и так знала:
– Что ж, Киша… Я не смог найти в ЭКГ никаких следов шумов. А ведь прошла всего пара недель. Это изумительно!
– Это Бог, – с улыбкой поправила я. – Это Он изумительный.
Чудесная девочка взаймы
Ты – Бог, творящий чудеса; Ты явил могущество Свое среди народов.
Медсестра неслась по коридору, крича по-нидерландски: «Ребенок в критическом состоянии! Ребенок в критическом состоянии! Нужен педиатр!» Я невольно пожалела бедную мать этого ребенка. Через считанные минуты медсестра и врач вбежали в смотровую, где лежала моя дочь. И тут до меня дошло, что моя пятилетняя Оливия и была тем ребенком в критическом состоянии, а я – ее бедной матерью.
Педиатр назначил срочную и болезненную пункцию спинного мозга. Я пыталась подавить панику и начала произносить про себя первую из множества отчаянных молитв, вымаливая жизнь дочери.
В разгар этого хаоса подъехал мой муж Фрэнк. Мы обнялись, пряча свой страх в объятиях друг друга. Наша дочка извивалась от жестокой боли, а мы ничего не могли сделать – только ждать и молиться, когда врачи начали внутривенно вводить ей антибиотики. Никаких обезболивающих применять было нельзя, пока не определен диагноз.