Затем, скучая дома в одиночестве, Йайнекс начал грызть края досок на стенах нашего дома. Я прибила к ним гвоздями листы прессованной фанеры. Йайнекс попробовал погрызть края фанеры, но ему не понравилась текстура, и он остановился.
Может быть, это сработает снова? Где у нас остатки прессованной фанеры?
Я вытащила фанеру из гаража и распилила ее на куски, достаточно большие, чтобы покрыть дубовую черепицу. Для пущей убедительности я налепила фанеру еще и на пострадавшие стены собачьей будки.
Наступил следующий день. Я вышла во двор. Несомненно, прессованная фанера сделала свое дело: стены были целы, но теперь у собачьей будки появилось окно в потолке. Йайнекс прогрыз в крыше дыру диаметром в восемь дюймов.
Заглянув внутрь, я убедилась, что угловые штифты и внутренние стены тоже порядком изъедены.
Тут я вспомнила, что некоторые владельцы лошадей мазали мылом перила забора, чтобы животные их не жевали. Что ж, в конце концов, я ничего не теряю! Спустя полчаса собачья будка была покрыта изнутри средством для мытья посуды.
– Ладно, теперь можешь жевать! – сказала я собаке. И добавила еще один кусок прессованной фанеры, чтобы залатать дыру в крыше.
Казалось, это сработало. Йайнексу не понравилась древесина с привкусом мыла и прессованная фанера. Утренний свет не выявил никаких новых повреждений на собачьей будке. Когда мой муж вернулся домой, я показала ему новый собачий домик и с гордостью рассказала о своих усилиях по его спасению.
Муж покачал головой.
– Если бы я знал, что ты хочешь такую уродливую собачью будку, я мог бы сам ее сделать, – сухо проронил он.
Ивонн Кэйс
Идеальная погоня
Собака была создана специально для детей. Она – бог веселья.
– Мам! Там что-то есть!
Пятеро детей и наша верная старая дворняжка по кличке Щенок стояли, прижавшись носами к стеклянной двери. Только этого не хватало. Я вспомнила про грабителя банка, которого прошлым летом поймали на нашем заднем дворе, и тоже выглянула наружу, готовая защищать своих детенышей.
Грабителя на крыльце не оказалось. Но убийство было налицо – аккуратное, ни крови, ни выпущенных кишок. Задняя половинка мыши лежала на ступеньке, а над ней, с самодовольным видом, сидела кошка Сасси. Я вздохнула с облегчением. Уж с трупом грызуна я вполне смогу справиться.
– Хорошо, дети, оставайтесь здесь, – сказала я, хватая пару бумажных полотенец. Я подобрала останки и понесла их к мусорному баку. Сасси плелась за мной, протестующе завывая.
– Спасибо, что поделилась, Сасс, но нет, спасибо.
– Мррууф!
Волнение улеглось, все вернулись к своим занятиям.
– Мам! Там еще одна!
Не прошло и пяти минут. Наверное, придется занести кошку в дом.
Я потянулась к существу, которое, к счастью, было целым, но оно внезапно подпрыгнуло.
– Иииик! – завопила я.
На мой крик на крыльцо выскочили дети и внезапно оживившаяся старая дворняга. Что касается Сасси, то она, наоборот, медленно промаршировала в дом, высоко подняв хвост.
Между тем на крыльце разыгрался первый акт драмы: Щенок схватил мышь, так что она полностью исчезла в его пасти, и все, что можно было увидеть – это хвост, которым она махала вверх и вниз, в то время как Щенок носился кругами, чтобы не попасться детям в руки. Фу! Меньше всего мне хотелось, чтобы они увидели, как живьем съедают мышь! Я приказала старшему сыну принести бумажный пакет, а сама присоединилась к погоне.
– Щенок! Брось это!
Дни, когда Щенок мог резвиться, давно прошли, но что-то в этом приключении взволновало его. В его глазах мелькнуло озорство, он с легкостью уворачивался от преследователей и не давал им ухватиться за длинный хвост, подпрыгивающий между его челюстями. Липкая, теплая собачья слюна разлеталась повсюду, пока Щенок резвился со своей добычей.
– Щенок! Иди сюда! – заорала я.
Виляя хвостом, Щенок застенчиво подошел ко мне и сел, закатив глаза в сторону детей, которые в кои-то веки подчинились моей вытянутой руке и остановились.
– Хороший пес, – проговорила я, поглаживая его по голове, и жестом велела Аарону принести пакет. Один из младших мальчиков спросил, мертва ли мышь.
– Она мокрая и обслюнявленная. Может быть, мертвая. Держитесь подальше от нее, – ответила я.
– Щенок, ты должен отдать это мне, – снова повернулась я к собаке, держа пакет открытым прямо рядом с его пастью. Затем своим самым строгим командным голосом приказала: – Брось!
К моему удивлению, он это сделал. Маленький мокрый грызун плюхнулся прямо в пакет и пролежал совершенно неподвижно примерно полторы секунды. К сожалению, этого времени оказалось недостаточно, чтобы захлопнуть пакет. Мышь совершила безумный прыжок и оказалась у меня на плече, заставив меня исполнить сумасшедший танец с воплями. Погоня возобновилась под ободряющие крики детей.
– Беги, мышонок! Уходи! – кричала дочь.
– Спасайся, мышонок! – поторапливал племянник.
– Бедная мышка! – плакал младший сын.
Но Щенок затмил всех. Он последовал за убегающей мышью во двор и, когда она остановилась возле куста, чтобы отдышаться, поднял переднюю лапу, мотнул носом и встал в идеальную охотничью стойку.
Воцарилось молчание. И, пока мы любовались мизансценой, несчастный грызун предпринял еще одну попытку сбежать.
Но тут, быстрый, как молния, Щенок вытянул голову, открыл пасть, подстроился под угол, и несчастная мышь отправилась обратно в его рот, как будто ее потянули за невидимый шнур.
Дети заулюлюкали и похвалили Щенка, а он снова начал свой извилистый путь по двору, помахивая мышиным хвостом.
Я взяла пустой бумажный пакет и еще раз отдала команды «Сидеть» и «Брось». Щенок повиновался, сияющий и такой оживленный, каким я его никогда не видела. На этот раз я быстро закрыла пакет. Мышь осталась внутри, живая или мертвая.
– Хороший пес! Окей, дети, мы ее поймали!
Юношеский блеск в глазах Щенка оставался еще некоторое время. Дети осыпали его угощениями и снабдили всеми атрибутами супергероя – даже сшили для него плащ, который он, впрочем, быстро сгрыз. Это явно был кульминационный момент в его жизни, который мы запомним навсегда.
И именно в этот момент мой шестилетний сын Сэм задал вопрос, который впоследствии привел к увеличению нашей семьи на шестнадцать хомяков и двух мышей.
– Мам, а как мы назовем мышь, которую поймал Щенок?
Патти Зинт
Размер имеет значение
То, что огорчает терьера, может остаться практически незаметным для немецкого дога.
«Давайте назовем его просто – Чертов Пес, – предложил мой муж Рой. – Позже, когда он станет жевать наши пальцы, это существенно сэкономит нам время».
Только что в нашей семье случилось пополнение – породистый йоркширский терьер лежал у меня на коленях и сонно смотрел на нас очаровательными карими щенячьими глазами, пока мы ехали домой от заводчика.
Я не была сторонницей этого имени, но когда мы подали регистрационные документы, в них было указано «Чертов Пес». В соответствии с предсказанием Роя, Чертов Пес делал все возможное, чтобы соответствовать своему имени. В сущности, это были обычные щенячьи поступки – он жевал голые пальцы ног под кухонным столом во время завтрака или грыз каблуки у новой пары туфель из лакированной кожи, которые я купила для корпоративного мероприятия.
Однажды я дала ему пожевать сыромятную кость, чтобы он не мешал мне готовить обед. Щенок лежал на диване спиной ко мне. Внезапно раздался странный хруст, который заставил меня прервать готовку и отправиться на разведку. Я всегда оставляла свою сумочку на краю дивана, и вот теперь Чертов Пес жевал электронный ключ от моего внедорожника. После того как я потратила двести пятьдесят долларов на новый ключ, даже мне пришлось признать, что Чертов Пес – идеальное имя для нашего мальчика.
В один из пасхальных выходных мы привезли его в наш загородный дом на реке. Как только мы открыли дверцу машины, он выскочил, чтобы познакомиться с нашим соседом Джеком и его немецким короткошерстным пойнтером по кличке Хантер. Чертов Пес, или ЧПес, быстро завоевал сердце Джека и стал часто навещать его, тем более что у Джека всегда имелось в запасе собачье печенье. Джеку нравились визиты Чертова Пса, и он вознаграждал его печеньем каждый раз, когда тот приходил пообщаться. А ЧПес приходил при каждом удобном случае – всякий раз, когда наша дверь оставалась открытой. Если ЧПес исчезал, мы неизменно находили его у дяди Джека.
Джеку нравилось, что Хантер играл с ЧПсом. Хантер был взрослым, хорошо обученным пойнтером, с головой, которая по размерам превосходило все тело ЧПса. Однако во время игры Джек уравнивал счет для них обоих, заставляя Хантера ложиться на землю. Как только Хантер устраивался, ЧПес набрасывался на него – дергал за висячие уши, перепрыгивал, хватал за нижнюю губу, как это делают йорки, тряс головой и рычал, «убивая» противника.
Хантер переносил все это с достоинством. Но когда с него было достаточно, он просто вставал – и время игры сразу заканчивалось. В большинстве случаев это успешно работало.
И вот однажды, после пары собачьих печений, ЧПес только вошел во вкус, когда уже Хантер решил, что время игры вышло, и встал. Не желая останавливаться, ЧПес огляделся в поисках чего-то такого на теле Хантера, за что он мог бы схватиться и нанести «смертельный» удар. И нашел… Со всей энергией и энтузиазмом щенка, питающегося собачьим печеньем, Чертов Пес разбежался, прыгнул и схватился за свисающее мужское достоинство Хантера.
Хантер просто стоял с выражением обиженного негодования в глазах, а Чертов Пес висел, уцепившись своими острыми щенячьими зубками, и тряс головой, пытаясь «убить» свою новую игрушку. Хорошо, что у Джека и Хантера было чувство юмора и его хватило на те несколько минут, которые потребовались нам для спасения.