«Ветер, Ветер (циркулярный позывной), я Сосна…» — кричал Вовка прижимая ларингофоны. Получив от Кутузова легкий мотивирующий пинок по шлему, Володя поднял лицо к преподавателю.
«Курсант, ты не Сосна, ёрш твою медь, ты полный дуб! Переключись!» — раздался громкий голос преподавателя, на матерных оборотах понижавшийся до шёпота.
Вовка, бодро закивав головой, но так и не переключив тумблер, продолжал неистовствовать: «Ветер, Ветер я Дуб! Переключиться!» После чего замолчал, соображая, что это за вводная, и что конкретно он должен делать дальше.
Кутузов, слегка сжав голову бедного влюбленного создания своими «хромачами» и поворачивая её влево и вправо, выговаривал ему: «Не молчи курсант, командуй, ёрш твою медь! Посмотри налево, а теперь направо, видишь, твой взвод гибнет, ёрш твою медь, товарищи твои умирают и ждут распоряжений. Враг уже рядом, ёрш твою медь, командуй сынок, спасай взвод!»
Растерявшись, Володя уже и не пытался успокоиться и отработать вводную. Он нажимал раз за разом тангенту, пробуя вызвать свой взвод, с использованием позывных: «Сосна… Дуб… Береза», и даже «…ребята…».
Остановив колонну и заменив «командира взвода» очередным курсантом, мы продолжили занятия. После их окончания, предчувствуя первый «неуд» на будущем экзамене и тем самым возможный крах в продвижении Вовки к «красному диплому», группа наших курсантов подошла к Кутузову и пояснила, что Володя на самом деле хороший и добросовестный, знающий курсант, вот только влюбился не вовремя.
Преподаватель, подумав несколько секунд, разрешил жертве стрел Амура пересдать тему завтра, с другим взводом, за что мы все были ему благодарны. Кстати, сам Кутузов, который был весьма желаемой кандидатурой на приглашение на выпускной банкет в ресторан, принял приглашение именно от нашего взвода, предпочтя его остальным.
Мы довольно беззлобно вспоминали этот случай, приводя Вовке пример из кинофильма «На войне как на войне», снятого по повести Курочкина, и намекали на Звезду Героя, полученную лейтенантом Малешкиным в результате несвоевременного переключения рычажка, но своё прозвище «Дуб» он получил законно.
Вовка женился на своей студенточке после третьего курса и пригласил на свадьбу весь взвод, который, безусловно оживил своим появлением это мероприятие. Окончил училище он с «красным дипломом», но выбрал для распределения не ГСВГ или СГВ, на что имел право, а Среднюю Азию, куда мы вместе с ним и приехали к первому месту службы.
Как и меня, в соответствии с рапортом, в 86-м Володю направили в Афганистан, и там, воюя в окрестностях Джелалабада, он был дважды тяжело ранен и контужен, награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».
После вывода войск из Афганистана, Володю направили для прохождения службы на Дальний восток, где он, неожиданно для всех, в 1997 году уволился в запас. Поступив на службу в МЧС, он окончил Академию «спасателей» и, позже, Академию Государственной службы. Дослужился до звания генерала и в 2017-м уволился в отставку по состоянию здоровья. Живет в Подмосковье, оставив квартиру в Москве своей дочери и её семье.
Володя до сего дня, является координатором встреч однокашников, «центром связи» с ними и организатором встреч бывших курсантов.
Юрка-Профессор
Одним из самых необычных военных предметов, изучаемых в училище, была История войн и военного искусства. Организационно входя в состав кафедры тактики, преподаватели данного предмета совершенно не были похожи на требовательных и жестких, с выдубленными ветром лицами, остальных преподавателей кафедры.
Гордо демонстрируя университетские значки на кителях с полковничьими погонами, они представляли из себя «интеллигентную» часть военного сообщества, наряду с военными психологами-педагогами, которые вбивали в наши, несомненно, тупые головы основы военной психологии и военной педагогики.
Преподаватель Истории войн, читавший лекции по своему предмету нашему курсу, при среднем росте обладал внушительным животиком, широкими плечами и крупным лицом, за что получил, с учетом предмета, вполне объяснимое прозвище «Боевой Слон». Соответственно изменилось для внутреннего потребления и название предмета обучения: «Боевой Слонизм».
На самом деле лекции и семинары по этому предмету весьма впечатляли. Прекрасное знание истории преподавателем и огромное количество подробностей и нюансов, которые он приводил, рассказывая о сражениях древности и средних веков, схемы и карты, иллюстрации и фотографии с полей битв более поздних времён, в том числе тех, в которых Советский Союз не принимал участия или принимал опосредованное: Корейской, Вьетнамской, «Войны в Буше» в Родезии, — делало его, по крайней мере для меня, очень интересным.
Тщательно ведя конспекты всех лекций, перерисовывая и раскрашивая цветными карандашами схемы боёв, аккуратно вклеиваемые между листами конспекта, я и не предполагал об ожидающей меня внезапной, но, увы, кратковременной «славе».
По окончании третьего курса, на последнем семинаре перед итоговыми экзаменами по Истории войн и военного искусства, наш преподаватель приказал сдать ему тетради по предмету. Каково было моё изумление, когда через неделю, за пять дней до экзамена, он, появившись на самоподготовке, сделал объявление, что я и еще один курсант нашего взвода — Юрка, «автоматом» получают оценку «отлично» и освобождаются от сдачи экзамена.
С точки зрения справедливости, Юрка был более чем достоин отличной оценки. Типичный «столичный сынок», выросший в семье инженера оборонного предприятия и преподавательницы истории университета, Юра по какой-то прихоти судьбы, выбрал военное училище, а не «истфак универа».
Высокий и стройный, с правильными чертами лица, светло-русыми волосами, Юрка имел спортивные разряды по лыжам и плаванию. А еще он всё свободное время проводил с книгой в руках. Чтение было его привычкой и потребностью.
Но книжный фанатизм Юрки, казалось, не имел пределов. Прекрасно зная английский язык, он читал книги и на нём, а на наши вопросы: «Откуда дровишки?» неизменно вежливо пояснял, что у него дома отличная библиотека и, что он с детства увлекался историей вообще, и историей военной в частности.
Юра вообще был необычайно вежлив и сдержан для курсанта военного училища. Не посещал дискотеки и танцы, редко участвовал в различных спорах, привлекаемый, как правило, в роли «арбитра», поскольку его зубодробительная честность и объективность быстро стала известна и за пределами взвода.
Оживлялся он, и даже спорил с преподавателями, исключительно на семинарах по истории на первом и втором курсах, и особенно на «Боевом Слонизме».
Когда мы только приступили к изучению нового для нас предмета, курсанты старших курсов поделились с нами интересной чертой нашего преподавателя. Оказывается, Боевой Слон просто обожал дискуссии, обсуждения, и уважал чужое мнение, если курсант отстаивал его аргументированно.
Перед самым первым семинаром по Истории войн, курсанты взвода сделали нашему Юрке предложение, «от которого он не мог отказаться», а именно — начать диалог с преподавателем и затянуть его до окончания семинарского занятия, спасая менее подготовленных товарищей от плохих оценок.
И вот, на каждом семинаре, Юрка выступал столь блистательно, что у преподавателя не было шансов не вступить в дискуссию. Полковник и курсант, стоя у доски в классе, рисовали и стирали схемы, приводили доводы и контрдоводы, ссылались на известные, малоизвестные и неизвестные большинству источники. Завораживающее действо привлекало внимание всех присутствующих, и мы, раскрыв рты, слушали и внимали голосу истории, ярко представляя батальные панорамы сражений прошлого. Не удивительно, что наш Юрка получил вполне соответствующее ему прозвище «Профессор».
Сейчас, по прошествии множества лет, я отчетливо понимаю, что сам преподаватель был в курсе нехитрых приёмов, целью которых было отвлечь его внимание от остальных, менее подготовленных, курсантов выставив на «первую линию обороны» одного добровольца, но именно такая форма усвоения материала — в виде «научного спора» — его вполне устраивала и срабатывала.
Окончив училище, Юрка получил назначение в Западный округ и, отслужив там пять лет, поступил в Общевойсковую академию имени Фрунзе.
По окончании академии он стал преподавателем Истории войн и военного искусства в одном из военных училищ. Через несколько лет, защитив диссертацию, преподавал «Боевой Слонизм» уже в нашем, родном училище. В 2018 году уволился в запас. Проживает в Подмосковье. Его сын, успешно окончивший исторический факультет университета, преподает историю, а внук только готовится её изучать.
На встречу однокашников по училищу Юрка приехал в начищенных до блеска «оксфордских» ботинках, сером костюме, белой рубашке с галстуком и «профессорских» очках, имея внешний вид настоящего учёного. Естественно, все встречающие его однокашники, во весь голос орали: «Боевой Слон, Боевой Слон идёт!»
Славка-Шпиён
Подготовка и защита дипломных работ в нашем училище, была построена весьма интересным образом.
В самом начале третьего курса в каждый взвод передавали довольно объёмный список с перечнем тем для курсовых работ в виде таблицы, с разбивкой по кафедрам и указанием фамилий преподавателей, готовых стать руководителями работ. Курсанты выбирали работу и руководителя, вписывая в соответствующей графе напротив темы свою фамилию, инициалы и номер учебного взвода.
Было сразу объявлено, что те курсовые работы, которые преподаватели сочтут достойными, будут зачтены в качестве дипломной работы по итогам всего обучения.
Самые «умные», а возможно получившие инсайдерскую информацию, выбирали темы, не содержащие грифов «ДСП» или «секретно», разумно полагая, что материалы для подготовки будут находиться в открытой библиотеке, работать и хранить материалы можно в классе или дома, а саму работу можно будет впоследствии красиво перепечатать на печатной машинке, используя знакомства или просто заплатив в машбюро любого предприятия или учреждения.