Алена позвала меня и показала полку со старыми книгами. К сожалению, многие из них были в таком состоянии, что сыпались от первого же прикосновения. Некоторые уцелели чуть лучше, что, впрочем, не делало их сильно полезнее: язык повествования явно не земной. Может, и есть какие-нибудь лингвисты, что специализируются на языках цивилизаций Подземелья, но я не в их числе. Тем не менее, книги я тоже взял с собой, в крайнем случае, можно будет посмотреть картинки и попытаться что-то понять по ним или же отдать в хранилище рода — у нас есть специалисты в этом деле.
— Господин, здесь какие-то порошки, может, это важно? — Денис стоял возле стены, в которой была проделана ниша с полками.
— Целая коллекция, — улыбнулся я и взял глиняный горшок.
В ней, действительно, был какой-то порошок. Может, он был нужен для плавления металла, чтобы очищать его от шлака, а может, это была пыль руды… В общем, времени детально все изучать не было, горшки отправились следом за книгами.
— Погреб, что ли? — Тимур позвал меня и только с разрешения и предварительной проверки потянул за ручку.
Квадратная черная дыра появилась в полу. Света хватало лишь на освещение лестницы, что тянулась до самого верха.
— Господин, я нашел, мне и лезть.
— Подожди, Тимур, где-то здесь я видел лампу.
— Вот она, — протянула Алена, — фу, жутко воняет. Она точно не керосиновая.
— Наверное, горит ворвань, — сказал я и уточнил: — Китовый жир или его аналог.
Я зажег лампу. Маленькое пламя горело практически без дыма, а главное, что света было достаточно. Тимур взял ее и полез вниз. К тому моменту, когда он вернулся, мы перевернули кузницу вверх дном. Собрали все, что я посчитал полезным. Печь и горн оставили, а жаль.
— Нашел что-нибудь? — я протянул руку здоровяку и потянул на себя.
— Во, вино! Черт знает, сколько ему лет… Там много таких бутылок.
Я взял кривую бутылку из мятого низкокачественного стекла. Запечатана она была плотно, а внутри переливалась темно-алая жидкость, которая совсем не выглядела, как смесь прокисшего сока вперемешку с плесенью. Неужели сохранилось?
— Кхм-кхм, я немного смыслю в винах, — Иван подошел ко мне и протянул руки.
— Хорошо, изучи, — я вручил ему бутылку и посмотрел на Тимура. — Что еще ты там нашел?
— Один свиток, давно сгнившие овощи, дохлую крысу…
— Стоп. Что полезного ты там нашел?
— Кроме свитка и бутылок — ничего, — он пожал плечами.
— Я думаю, их стоит забрать, — Иван внимательно рассматривал то, что осталось от, так скажем, этикетки.
— Роман Иванович, что скажете? — спросил Тимур, приготовившись спускаться вниз.
Вино, скорее всего, пропитано маной и если оно, действительно, не испорчено, то это делает его только более ценным, особенно для ценителей подобного. Поэтому я велел Тимуру спускаться и забирать все, что есть. Что до свитка, который он нашел, то сложно было сказать, насколько он полезен. Вскоре мы закончили в кузнице и отправились назад, в дом, где устроили временный привал.
Мы только задержались у костей скелетов. Все-таки нужно было подобрать кристаллы из их черепов, а еще собрать и перебрать холодное оружие. Даже в пылу боя я видел, что некоторые мечи отличались от откровенно ржавого мусора. Вот их я с собой и взял, чтобы как следует изучить уже в кузнице при поместье. Подземелье умеет удивлять и такие вещи могут натолкнуть на интересные мысли.
Мы перебрались через завал, что перекрывал дорогу и не спеша пошли обратно. Хуже всего сейчас было бы расслабиться и не заметить ловушку или монстров. Поэтому шли медленно, внимательно смотрели по сторонам. Тимур не отпускал дурацкие шуточки.
А я думал — как же хорошо быть кузнецом, ведь нет такой специализации у Искателей. Нет, и все! Имею в виду, что бывают лучники, мечники и много кто еще, но не кузнецы, ведь это не боевая специализация, а в каком-то смысле мирное ремесло.
Найти в Глоссополисе почти целую кузницу — это уже огромная удача. А еще везение в том, что другие Искатели ничего не растащили. Их можно понять, они не куют себе оружие и мало в этом смыслят. Скорее всего, многие просто не обращали внимания на здание кузницы, как, например, на какую-нибудь конюшню или городскую баню.
— Куда-то спешите? — из темного переулка неожиданно вышел мужчина в черном плаще. В его руках, точно змеи, извивались два блестящих кинжала. — Выкладывайте все, что у вас есть. И тогда… может быть, мы вас пощадим.
Я даже не думал ему отвечать, такая тварь недостойна ответа. Вместо этого прошептал бойцам, чтобы готовились к бою. Ребята переглянулись и обнажили оружие. И как только они это сделали, будто по команде рядом с черным плащом (так и буду называть их урода — лидера) нарисовались трое. Мужчина, потрепанный жизнью, он держал щит с духовным мечом, и еще два парня. Один со шпагой аспекта огня, второй — с мечом, возможно, тоже с аспектом стихии.
— На крыше. Десять часов, два часа, — тихо сообщила Алена.
На уцелевших крышах домов, справа и слева, показались еще двое. Девушка с выбритыми висками и луком в руках. Парень, который уже вставил в свой посох кристалл маны, пока неясно какой стихии.
— Ну, подумали? — с ухмылкой спросил Черный плащ.
— Тим, на тебе лучник. Алена, Денис, бьем в мага, — чуть склонив голову, тихо прошептал я, затем посмотрел вверх и громко сказал: — Да, подумали! Такой дряни, как вы, здесь не место.
Денис уже создает первое заклинание, а стрела танцует на тетиве Алены. Секунда и все разом мы бьем по магу. Стрела, молот и огонь — у него не было шансов. Я тут же вытаскиваю из пространственного хранилища меч аспекта воздуха.
— Дебил! — надрывая глотку орет Черный плащ, глядя на обугленное тело со стрелой в глотке и переломанной грудиной, что мертвым грузом падает с крыши.
И Тимур не зевает. Здоровяк уже слева от нас и защищает от стрел башенным щитом. Велю Алене и Денису атаковать лучницу. Убить они ее вряд ли теперь смогут, зато она будет вынуждена спрятаться, а значит, не сможет запускать стрелы.
Огненная волна и несколько каменных осколков мчатся в нас. Их посылают именно те два парня. Наивные юнцы, думают — если мой меч выглядит, как самый обычный, то в нем не скрывается аспект. С клинка срывается вихрь, который мгновенно превращается в воздушную стену и напрочь блокирует камни с огнем.
Больше дальнобойными заклинаниями не обменяться, мы слишком близко. Их лучница больше не стреляет, но я часто поглядываю на крышу. Тимур и Иван рядом со мной. Щит сталкивается с духовным мечом потрепанного мужика, Тимур обрушивает на него секиру.
Иван ловко парирует атаки огненной шпаги. Он атакует, то и дело уворачиваясь от огненных всплесков. Я ловко откидываю воздушной атакой бесталанного бойца с мечом аспекта камня. Тут же на меня, как коршун, налетает черный плащ.
Быстро-быстро перебираю ногами. Двигаю бедрами, доворачиваю корпусом и активно работаю плечами. В который раз годы тренировок спасают мне жизнь. Извивающиеся клинки поочередно мелькают слева и справа. Они будто вспышки, а не холодное оружие. Парирую на пределе возможностей.
Лидер шайки хмурится, обливается потом, но продолжает выстреливать в меня коварными, непредсказуемыми уколами своего оружия. Сложнее всего, когда лезвие клинка внезапно удлиняется и меняет траекторию. Впрочем, я много сражался мечом с аспектом металла, потому подготовки хватает. Вдруг мимо проносится несколько камней — чудом уворачиваюсь.
Похоже, Алена и Денис замечают это и чувствуют себя виноватыми. Иначе я не знаю, как объяснить, что сразу за атакой камнями в парня следует ответ — три стрелы и… А давно Денис научился создавать огненные лезвия? Без лишних слов, больше камни в меня не летели.
Ловлю черного плаща на ошибке. Пинаю его подошвой ботинка в живот, от чего он морщится и отскакивает назад, едва не задевая мою голень лезвиями. Ошибка может стоить ему жизни. У меня хватает времени выстрелить из клинка воздухом, как из огромной пушки. Черный плащ тут же развевается, как парус. Лидера шайки откидывает назад и бьет о куски камней и о прочий хлам.
Ловко меняю меч на другой. Теперь это изящный безстихийный клинок. Легкий, как перышко, быстрый, как стрела. В несколько шагов оказываюсь за спиной мужика с духовным мечом и щитом. Он все еще сражается с Тимуром и не так далек от победы… Если бы не я.
Молниеносный взмах по диагонали. Я вкладываю в удар настолько колоссальные усилия, что ведомый собственной инерцией, едва не вонзаю клинок в каменную плиту под ногами. Кажется, что мужик продолжает стоять на месте, как ни в чем не бывало. Бесконечно долго, неподвижно.
Тимур медленно меняется в лице. Через идеальный разрез металлического нагрудника видны рассеченная одежда и спина. Красная полоса вырисовывается все четче и тут верхняя часть съезжает в сторону, заваливается вместе с подогнувшимися ногами.
Вместе с Тимуром мы срываемся с места, чтобы помочь Ивану. У парня уже немного обожжены брови и его прекрасная шевелюра. Тем не менее, он держится хорошо. Да вот только нет больше в этом нужды. Секира Тимура и мой меч обрывают жизнь того, кто пошел по темной дорожке.
Остается только лучница и сильно раненный лидер их отряда.
— Эй, сдавайся и тогда мы тебя не убьем! — громко кричу я.
В ответ тишина. Мои бойцы стоят рядом и готовы действовать, впереди хрипит и стонет черный плащ. И над крышей дома появляется лук в руке выжившей нападавшей, который она спустя мгновение кидает нам практически под ноги. Алена подхватывает лук и закидывает за спину.
— Я сдаюсь! Только не убивайте! — звучит дрожащий женский голос, теперь уже не с крыши, а из развалин.
— Только будь нежен, — игриво выгибается девушка с бритыми висками.
— Заткнись! — злюсь я, сдерживаясь, чтобы ее не ударить.
Грубо беру ее за руки и выгибаю их за спину. Девушка морщится, но продолжает паясничать. Какое-то время мне требуется, чтобы согнуть железную скобу на ее руках. Магия металла поддается тем хуже, чем выше усталость.