Закончив со змеями, мы быстро перекусили и пошли дальше. Сперва обнаружили месторождение руды, но она уже была выработана под ноль. Должно быть, здесь прошла одна из тех групп Искателей. Подземелье просто не успело восстановить этаж до нужного уровня и поэтому нам ничего не досталось.
На нашем пути все чаще начали появляться какие-то серые клочья. Не сразу мы поняли, что это ошметки паутины. А позже Алена взяла в руки какую-то иглу и позвала меня.
— Роман Иванович, взгляните. Что это?
Я посмотрел на длинную черную иглу. Она далеко не была идеально гладкой, а на одинаковом расстоянии друг от друга виднелись более светлые рваные кольца.
— Это щетина гигантского тарантула, — предположил Иван и не ошибся.
— Да, она, — я крутил ее в пальцах. — Значит, мы скоро будем у цели.
Так и случилось, через несколько сотен не самых простых для преодоления метров мы оказались у довольно большого прохода. Вот только он был напрочь заблокирован серой паутиной. Я осторожно коснулся ее пальцем и сразу почувствовал неприятное покалывание. Отдернул его на себя и с большим трудом отодрал от липких нитей.
— Не прикасайтесь к ней. Денис, твой выход, — я указал руками на преграду.
— Хорошо, господин, — он кивнул и кристалл в его посохе начал светиться.
— Слушайте, — в глазах Тимура промелькнул блеск мудрой мысли. — У пауков — паутина, а это тогда тарантина. Ох-хо-хо!
Почти синхронно ребята хлопнули себя по лбу. Денис выругался под нос и небольшой огненный поток побежал по воздуху в паутину. Мы уже обнажили оружие, чтобы сразиться с теми, кто ее здесь заплел, но…
— Черт, я не могу, — нахмурился Денис.
Паутина только покрывалась черным нагаром, становилась обжигающе горячей, но не горела. Все равно, что пытаться сжечь стальную решетку. Расплавить, конечно, получится, но какая же для этого нужна температура. Вот примерно так и с паутиной, а нам как-то было не до экспериментов.
В итоге пришлось немного поразмахивать клинком. Я выбрал из своего арсенала тот, что мне нравился меньше всех и был наименее прочным. Проход я вскоре освободил, заплатив за это оружием. Паутину с него не ободрать. Однако кто мешает вернуть мне его в пространственное хранилище, чтобы попробовать сделать это в поместье? Правильно — никто.
Мы обнажили оружие и шагнули внутрь. Я предупредил Дениса, чтобы он был готов оказаться малополезным в бою. Если паутина не горит, то, вполне возможно, что и у гигантских тарантулов особенно высокий иммунитет именно к аспекту огня.
— И где они? — Тимур держал щит и секиру наготове.
— Терпения, мой друг, — Иван жестом ему велел успокоиться.
Мы шли дальше, пока я наконец не понял.
— Стоп. А сейчас приготовьтесь отражать атаку сверху.
— Ч-что⁈ — Алена напряглась.
Почти одновременно мы подняли головы и тут же с противным писком на нас начали падать пушистые черные твари — из круглой головогруди тянулись восемь лап, огромные хелицеры и мохнатое брюхо.
Выстреливаю метательными лезвиями и отпрыгиваю в сторону. Огромный тарантул падает в то место, где я стоял. Он похоронил под собой лезвия, в пылу боя их не достать. Обрушиваю молот в морду еще одного мохнатого монстра. Он едва не вонзает клыки в мою ногу!
Тимур лежит на спине и удерживает тарантула на щите, срубая ему ноги. Иван рассекает головогрудь мохнатой твари, перепрыгивает через брюхо и выстреливает острием в тарантула, который почти добрался до Тимура.
Теперь они вместе срываются с места и бегут за теми тварями, которые вот-вот и догонят Дениса с Аленой. Маг и лучница отбиваются, но попасть в юрких тарантулов на ходу сложно.
Я выхватываю из пространственного хранилища меч с аспектом металла. Молот, конечно, отличное оружие, но что-то совсем не хочется пробовать, каково это, когда огромные хелицеры впиваются в ногу.
Тарантулы то здесь, то там — со всех сторон. Вытанцовываю, будто на дискотеке. Вместо партнерши клинок, а веду его в танце, перекручивая плечами.
Перерубаю лапы, перерезаю множество брюх. В головогрудь — только уколами острия. И с безопасного расстояния. Мерзкая лимфа брызгает в стороны и разносит по пещере едва уловимый, но неприятный запах.
Вдруг что-то шлепается на мой меч. Хитрая тварь стрельнула паутиной с потолка. Перехватываю меч и повисаю на нем, будто хочу подтянуться. Тарантул не выдерживает и падает вниз. Отскакиваю в сторону и понимаю… Весь меч в паутине, больше им не сразиться.
Мигом заменяю его на другой. Продолжаю рубить, но некоторые монстры сообразили. Она повернулись ко мне задом и начала стрелять паутиной. Ладно я сам кое-как высвобождаю себя клинком, но вот меч снова становится бесполезным.
Как того хотела моя сестра Анна, покажу тварям, что такое духовный молот в бою. И пусть хоть кто-нибудь из них попробует цапнуть меня хелицерами. В молот, только я его заношу над тарантулом, прилетает паутина с трех сторон.
Развеиваю оружие и материализую снова. Паутина падает вниз. Монстры видят это и перестают выстреливать в меня сгустками нитей. Не знаю, что они там подумали своими членистоногими мозгами, но будто бы смирились с тем, что паутиной меня не взять.
Вскоре ко мне возвращается «Молот». Ребята воняют ошметками монстров сильнее меня, немного помяты, немного в паутине, но смелы и сильны. Мы устраиваем тарантулам мясорубку. Вскоре угрозу представляют только их острые щетины, которые остаются на броне.
Перерыв, традиционная шутка от Тимура: «Арахнофобы нами гордились бы». А дальше самое неприятное — рассечь плоть, забрать кристалл. Потребовалось на это не так много времени, а затем мы пошли дальше. Выбора особо не было, потому как пещера тянулась только в одну сторону. И тут мы услышали человеческие голоса.
Я жестом велел ребятам поторопиться. Мы выбежали из-за угла и увидели пятерых незнакомцев. Три парня и две девушки, они стояли возле гнезда пауков и складывали яйца в ударопрочный контейнер. А пробрались они сюда через маленький лаз в камне, по которому можно двигаться только ползком и только когда местные обитатели отвлечены.
Нас что, использовали как приманку⁈
— Это наша добыча! — я подошел к ним с недобрым лицом. — Вы не убили ни единого тарантула.
— Да кем ты себя возомнил, Чернов⁈ — усатый указывал в меня пальцем. — Твоему роду нечего здесь ловить и добычу ты не получишь! Убирайтесь, иначе… — он напряг шею, опустив уголки губ, и провел большим пальцем под подбородком.
— Зря, зря вы это затеяли, — я материализовал в руке духовный молот и недвусмысленно взмахнул.
— А то что⁈ Забьешь нас до смерти своим молоточком⁈ — усатый противно хмурился.
— Проваливайте! — закричал кто-то с их стороны.
— Пошел ты!
Тимура толкнули в грудь, он невольно сделал шаг назад. Меня это уже вывело из себя. И тут усатый плюнул мне под ноги. Я молча посмотрел в его тупые глаза.
Понятно и без слов.
Спустя миг в его руках вспыхивает духовный меч, поблескивая, как драгоценный камень. Острое лезвие со свистом рассекает воздух, а усач натужно хмурится от усилий.
Глава 11
Духовный метал поет сладкую песнь, когда меч усача врезается в мой молот. Он вздрагивает, меняется в лице, будто бы я защитился не духовным оружием, а воздушным шариком. Толкаю молот, о который скрипит клинок, усач едва не падает назад. Он отскакивает и неуклюже размахивает руками, роняет меч и тот рассеивается в воздухе, так и не коснувшись земли.
Он призывает духовный меч снова и тут же выхватывает обычный стальной из пространственного хранилища. Два меча — больше шансов?
Клинки блестят справа и слева от меня, молот носится от одного к другому. Этот наивный Искатель даже не представляет, что такое — сражаться с Лордом Рыцарем или с тем, у которого были два легких меча.
Сначала я выбиваю молотом из его руки стальное оружие. Пальцы переломаны, но разве меня это волнует? Даже ребенок знает, что никто не может отобрать у Искателя его добычу.
Духовный меч в одной руке становится еще менее опасным, чем прежде. А сколько слов и уверенности было произнесено. Лучше бы усач упражнялся в фехтовании, может быть, смог бы продержаться дольше.
Боковым зрением замечаю, что Денис и Алена схлестнулись с двумя девушками-лучницами. Места здесь мало, поэтому сражаются они на мечах. Вовсе не переживаю, я знаю, что теперь и лучница и маг хороши в ближнем бою. По крайней мере, для того, чтобы выйти целыми из этого сражения.
Все еще не веря в происходящее, усач злобно хмурится и прячет раненую руку за спину. Мне нужно лишь выждать подходящий момент. Коварный укол лезвием в меня — так он думал. Предсказуемо настолько, что просто смешно.
Играючи отбиваю блестящий искрами духовный клинок. Меч вылетает из раненой руки, решаю ее не калечить. Рассеиваю молот и выкидываю кулаком прямо в нос над усами. Их обладатель вырубается сразу же. А что? Я просто не собираюсь тратить время на его мольбы о пощаде: нужно помочь Ивану и Тимуру…
…помочь не испачкать свою репутацию Искателей кровью. Да, эти недоумки хотели отобрать нашу добычу, но они не собирались убивать нас и грабить. Хотя, первое под вопросом, но, по крайней мере, никто из них не сражался бесчестно.
Поэтому немного утихомириваю Ивана с Тимуром. К слову, их противники тоже с духовным оружием. Один с мечом, второй с топором. Тем удивительнее, что они вот-вот проиграют. А это лишь говорит, что духовное оружие — не панацея против того, чьи боевые навыки лучше.
Бью первого парня кулаком в живот и коленом отправляю на боковую. Смертельных ран нет, сражаться уже тоже не может, пусть полежит на холодном камне, покрытом вонючей лимфой, и подумает о своем поведении. Второго мы вместе с Тимуром хватаем под руки и закидываем на стену. Буквально. Он намертво прилипает к паутине и больше не может пошевелиться.
— А вы быстро учитесь, — с довольной улыбкой я посмотрел на Алену и Дениса.
Они уверенно вышагивали к нам, а позади них виднелись две девушки, которые тоже теперь висели на стене в паутине, а их мечи валялись у ног.