Отец разочарованно отвернулся, продолжил:
— Здесь часты стычки, местные владетели очень сильны, иных бы реольцы давно стёрли в порошок. Первый дом юга это?..
Я тут же ответил:
— Тенебро.
Отец продолжил:
— Наиболее влиятельны из остальных Дома Потенто и Дуро, Великий дом Вистосо. С Первым домом Юга дела нужно вести осторожно. Они не брезгуют искать лазейки в соглашениях и выворачивать их в свою пользу. Зато и самые богатые на всём юге. Властвуют не только силой меча, но и золота.
Я слушал и слушал всё то, что рассказывал мне отец и всё больше недоумевал. К чему мне подобные тонкости? Обычно чем-то подобным отец делился за трапезой. Но говорил всегда о родах нашего севера, о близких и дальних соседях нашего Дома Денудо, о тех чьи редкие товары шли по нашим землям к перевалу и дальше в Андамо. Но юг?
Не сумел отрешиться от мыслей об этом и после занятий. Разве что пока истекал потом вокруг замка, в голове осталось лишь одно: нужно правильно переставлять ноги, нужно правильно дышать, нужно сжимать огонь души как можно сильней, нужно не упасть. Но в этом не моя заслуга. И стоило прийти в себя, как в голову снова полезли мысли о странном поведении отца.
Поэтому, когда за ужином матушка спросила:
— Лиал, что вы сегодня изучали?
Я ответил, не задумываясь:
— Юг. Рода, местность, обычаи.
И не сразу понял, почему после моих слов наступила такая тишина. Подняв голову от тарелки, увидел, что матушка испепеляет взглядом отца. И сообразил, что, кляня Флайма, сам проболтался о том, о чём нужно было бы молчать. Лучше бы сказал о подсчёте доходов с землевладельцев.
Поздно.
Матушка медленно спросила:
— Как это понимать?
У отца дёрнулась щека:
— Ему скоро четырнадцать.
Голос матушки зазвенел:
— Через полтора года. Это, по-твоему, скоро?
— Время пролетит незаметно.
— И я уже устала слышать, что твой наследник примет в руки родовой меч, встанет рядом с тобой на арене, как только будет посвящён Хранителю севера. Но что я слышу теперь? Юг?!
Отец буркнул:
— Ты не хуже меня знаешь состояние наших земель.
Матушка впервые на моей памяти выругалась:
— Чтоб тебе пусто было! Плевать я хотела на твои оправдания, Нумеро Денудо. Я закрыла глаза на талант Лиала, я не обучила его ни единой внешней технике, не дала ему ни единого жеста и слова. И всё почему?
Отец грохнул по столу кулаком:
— Иначе и быть не может, Терсия, потому что он мой наследник! И это не талант!
Матушка ухватила кинжал с пояса и ударила по столу его оголовьем:
— Хватит повышать на меня голос, Нумеро! Я согласилась, что первенец должен стать настоящим Денудо. Нумеро, с какой стати ты собираешься послать его на юг? Сколько он будет туда добираться? И зачем?
Отец помолчал, пожал плечами:
— Выедет пораньше. Это будет полезный опыт.
Матушка повторила удар кинжалом, заставив подпрыгнуть тарелки на столе:
— С какой стати я должна буду расстаться с ним раньше времени? Я и так его почти не вижу с тех пор, как ты начал его обучение пути меча. Он либо сотни раз повторяет ваши шаги, либо истекает потом с твоими неподъёмными камнями, либо учит родовые приёмы меча. Он будет в замке до последнего, рядом со мной, а потом поедет в Грандор, к главному храму Хранителя севера.
Я не выдержал и влез в разговор:
— Хватит ссориться. Я вообще никуда не поеду.
Через мгновение на меня смотрел и отец, и матушка. Отец негромко переспросил:
— Это ещё почему?
— Мне хватит и посвящения на алтаре замка, — хмыкнул, глядя в глаза отцу. — Не ты ли мне говорил носить герб Дома с честью? А сам собираешься послать меня в услужение на юг. Ходить год словно… — я проглотил собирающиеся сорваться с губ слова, процедил другие. — Ни один из окрестных Малых домов не отправляет наследников в служение чужим Домам. А мы не просто Малый дом, мы — Денудо!
Отец молчал два удара сердца, а потом рявкнул:
— Щ-щенок!
Впервые я видел его таким разъярённым и невольно сжался на стуле. Отец аж побелел. Матушка поражённо воскликнула:
— Нумеро!
Отец ожёг её взглядом:
— Что Нумеро? Он будет мне тыкать в глаза честью Дома? Или бедностью? Не дорос ещё!
Матушка протянула:
— Но я согласна, что юг — это чересчур радикально. Грандор, милый, как мы… — матушка замолчала на миг, а затем недоумённо спросила. — Нумеро?
Отец ещё сильней опустил взгляд и буркнул:
— Терсия, состояние наших земель…
Матушка вскочила, кинжал полетел в отца, безвредно соскользнув с его ставшей крепче стали кожи. Следом матушка вскинула ладонь, со сложенными в печать пальцами, выкрикнула:
— Агдже!
Из её руки в отца полетел шар пламени, которое безвредно стёкло с его одежды. Разве что Флайм бросился заливать из чаши для омовения загоревшуюся скатерть и стул под отцом. Таким не взять Великого паладина меча. Его огня души и даров Предка хватит на то, чтобы выдержать тысячи подобных ударов. Великого паладина может ранить только другой паладин. И пусть матушка Великий заклинатель, пользующиеся внешними техниками всегда слабей адептов внутренних. И уж тем более слабее отца, который заслужил титул Меча ледяной стужи.
Матушка опустила руки. Впервые я видел её такой злой. Черные волосы растрепались, обрамив бледное лицо. Она медленно процедила:
— Я вышла за тебя не ради денег, Нумеро Денудо, но принесла с собой достаточно приданного, чтобы мой сын и твой наследник прошёл посвящение в главном храме провинции. Так, как и положено. На глазах у лучших Домов севера, их владетелей и их наследников. Я сразу, ещё до замужества поставила тебе это условие, и ты со мной согласился.
Отец ухватил кубок, который не тронуло пламя матушки, осушил его в два глотка и спрятал глаза, опустив взгляд в пол.
Матушка негромко спросила:
— Нумеро, где отданное тебе на хранение золото?
Послышался хруст. Серебряный кубок смялся в кулаке отца.
Матушка рявкнула:
— Нумеро!
Такого тона я не слышал от неё и тогда, когда она распекала расколотивших целый шкаф посуды слуг.
Отец тоже был сам на себя непохож. Он едва слышно промямлил:
— Отряд в горы, ну, те горы, — вскинул голову, с жаром добавил: — Должны, должны были найти!
Матушка рухнула обратно на стул, прикрыла глаза рукой, прошептала:
— Я поняла, поняла почему юг. Ты хочешь, чтобы наш сын пошёл в услужение какому-то из тамошних родов?
Отец кивнул:
— Ну… Да! Конечно, — окрепшим голосом продолжил. — Я сейчас списываюсь с Домами, с которыми у нас есть связи.
Матушка глухо, не открывая глаз, возразила:
— Были связи, Нумеро. Дом Денудо давно не Первый дом севера, не управляет провинцией, потерял свою славу, а теперь и вовсе стал Малым. Твой отец жил прошлым, а ты и вовсе разорил нас со своими изысканиями. Боюсь, ты будешь последним владетелем Дома Денудо, а твой сын присоединится к Дому Осколков.
Отец снова грохнул кулаком по столу:
— Не бывать этому! Мой сын пройдёт посвящение, пробудит в себе все дары Предка и добудет себе славу мечом, как это сделал я. И сделал это в его годы!
Матушка убрала руку от глаз, подняла взгляд на отца. Всего лишь взгляд. Но прокатившаяся по его одежде волна света ясно намекнула мне, что не всё так просто, раз он использовал дар Предка для защиты. Да и голос матушки звенел от вкладываемого в него огня души:
— Ты ведь и правда приготовил своему наследнику участь лишь немногим выше участи слуги, держать стремя у какого-нибудь южного выскочки.
Отец возразил:
— У наследника Великого дома…
Матушка перебила:
— Ни за что, Нумеро, ни за что! Клянусь, сегодня я впервые пожалела, что вышла за тебя. Не для того я поступилась столь многим, чтобы ты загубил талант моего сына, — вновь вскинула руку, предупредила. — И не смей называть это проклятьем, Нумеро! Если ты не сделаешь так, что Лиал пройдёт посвящение в Грандоре, в четырнадцать, то я сама найду способ оплатить его посвящение, вспомню наконец, что я урождённая Веноз, старшая из дочерей владетеля Великого дома. Ты меня понял, Нумеро Денудо?
Отец выдавил:
— Понял.
Матушка кивнула, молча вышла из трапезной. За ней тенью проскользнула верная Карина. И я остался наедине с отцом. Он ожёг меня взглядом, подтянул к себе блюдо и с отвращением уставился в него, даже не думая прикасаться к баранине. Я тоже не знал, что сказать.
О многом, что сегодня прозвучало за столом, я знал, кое о чём догадывался, краем уха ловя разговоры отца с матушкой или слуг. Но кое-что стало для меня открытием. То, что был какой-то договор между отцом и матушкой о моём посвящении. То, что отец растратил какие-то деньги, то, что матушке важно увидеть моё посвящение не на нашем замковом алтаре, а на главном алтаре севера.
Я ведь сказал правду. Я не хотел ехать ни на какой юг. На сколько отец договорится? Год службы? Вряд ли. Два года службы в роли… Кого? Слуги? Десятника? Пока кто-то мне чужой не решит, что я сполна расплатился за главный алтарь Хранителя юга?
Два года теней вокруг меня. Два года их беззвучных криков, их тянущихся ко мне рук. Клянусь Хранителем севера, если бы я только знал, к чему приведут мои забавы с внешними техниками, то никогда бы даже не попытался использовать для них огонь души!
Я бы проклял Безымянного Предка, смерть которого разрушила равновесие ихора, но это давно сделали и без меня. Тысячу лет назад. Сорок поколений проклинали Безымянного за то, что дар внешних и внутренних техник разделился. Что появилось проклятье слабости крови.
Я поднялся, поклонился:
— Отец, я сыт и покину тебя.
Он лишь безразлично буркнул:
— Иди-иди.
Шагая по коридорам, я думал, что теперь ясно, почему отец не дал мне на двенадцатилетие дистро. Разве может быть у отданного в слуги свой слуга? Конечно нет, это нарушение всех традиций обучения. И нет разницы север это, юг или восточное побережье нашего королевства Скеро. Неважно даже, если это земли другого королевства. Эта традиция едина для всех королевств.