Людей нещадно крутило, и Одиссея замутило, но он был привычен к космосу, так что справился, а Ану ещё до рождения прошили против таких базовых и очевидных вещей, как штопор в невесомости.
Одиссей повернул открывашку газировки вбок, чтобы открыть не верхнее отверстие для питья, а именно традиционный рассеиватель у баночки на дне. Он с большим опытом выбрал момент и пшиканул правой газировкой, потому что их вращало налево — после трёх уверенных пшиков они почти выровнялись, теперь переворачиваясь только сверху-вниз. Окружающее пространство ещё кружилось, но уже гораздо медленнее и только в одну сторону.
Фокс вытянул правую руку в нужном положении и застыл.
— Подними левую руку, как моя, внимательно скопируй, как повернута банка, — скомандовал он. — Сдвинь открывашку вбок, до щелчка. И пшикни газировкой, аккуратно… Ещё раз, чуть сильнее. Молодец.
— Обалдеть! — воскликнула Ана, осторожно озираясь.
Они выровнялись и теперь неслись боком, прямо в неумолимо растущий промышленный блок. Кабинка в облаке обломков кувыркалась своим путём. Всё было страшно, красиво и захватывающе.
— Снимаю стелс-режим и вызываю службу спасе?..
— Ни в коем случае! Мы должны умереть. Надо, чтобы Благонравов счёл нас погибшими.
— Эээ, но мы же врежемся?
— Нет, — улыбнулся Одиссей.
Вытянув обе руки, он выдал мощный и синхронный пшик, опустошивший обе банки. Детектив выкинул их и выхватил две новых. Летящих сместило в сторону, траектория начала забирать влево и обносить их вокруг гигантского блока.
— Восторг! — воскликнула принцесса. — Так вот зачем жвачка: залепить роботу сенсоры, чтобы он не видел, что мы спаслись, и Благонравов не узнал об этом? Пусть думает, что мы погибли с кабинкой?
— Да.
— А газировка, — она рассмеялась. — Почему у неё пшикалки снизу?
— Чтобы летать в космосе, — улыбнулся Одиссей.
— Но почему⁈
— Ты дитя современности. Сейчас в скафандрах, космосьютах и профильных полях есть полноценные системы манёвра, полёта и даже приземления на планеты. Но раньше такое было только у избранных, стоило очень дорого, и в поисках простых решений люди добавляли космические функции обычным вещам. Расчёска-пила, нож-мультитул с лазерным резаком; подушка с семенами: в полёте на ней спишь, а при крушении будет, что посадить. Носки-прыгунцы для слабой гравитации, и многое другое.
— Такие у меня есть! — оправдываясь, воскликнула Ана.
— С тех пор существует вакуумная жвачка, которую используют, чтобы закрывать дырки в скафандрах и малые пробоины на кораблях. Любимая вещь колонистов, у неё десятки назначений, не знаешь, когда пригодится. А лет шестьсот назад у людей ещё не было технологий искусственной гравитации, поэтому на космических кораблях все летали на перчатках и ботинках со встроенными баллонами сжатого воздуха. Но костюм может выйти из строя, сжатый воздух быстро закончится, и так далее. Тогда и придумали добавить в газировку маневровые функции с помощью донного пшика. На случай аварии. Это старинная традиция космических рэйнджеров, ты не представляешь, скольким она спасла жизнь. А ещё у нас были газированные гонки. Я увидел в автомате «Dark Energy Традиционную» и сразу схватил её.
Одиссей сделал новый долгий буст, выравнивая траекторию.
— Чуть пшикни правой рукой вниз, — сказал он.
Ана послушалась, и их прекратило заносить, теперь они практически ровно летели вбок, всё дальше от яхтенной верфи, а вот кабинке до столкновения оставалось уже секунд десять.
— Фантастика, — восхищённо прошептала Ана, любуясь видом, очарованная всей ситуацией и самой возможностью полетать на газировочном ходу. — Постой, а если бы нам попалась современная газировка⁈ Если бы в автомате не было традиционной?
— Мы бы всё равно справились, — хмыкнул Фокс. — Я летал и на обычной. Просто у неё контроль над выбросом плохой, и тебя всё время заносит. Требует большой сноровки, но вообще можно маневрировать почти на чём угодно, что имеет хоть какой-то выброс. В невесомости оно становится реактивным. Однажды меня вынесло с трассы в астероиды, сорвало с полётной доски, а возвратник повредился. И я избежал смерти только с помощью зажигалки.
Ана задохнулась от восторга. Для неё, выросшей в окружении высоких технологий пятой ступени, в почти стерильном пространстве высокородной защиты и контроля, всё происходящее было как глоток дикого нефильтрованного воздуха. Старинные вещицы и штуки с детства очаровывали принцессу — а самой потрясающей старинной штукой в её жизни был Одиссей.
— Ты каждый день открываешь мне что-то новое и невероятное, — тихо сказала девушка. — Я тебя люблю.
Одиссей нащупал её руку и погладил, они прижались друг к другу спинами, ведь сменить позу вызвало бы новую порцию вращения.
— Смотри. И снимай на нейр, пока ещё видно.
Он сделал пару малых пшиков, развернув девушку лицом к верфи, и Ана увидела, как кабинка врезалась в выступающие крепления солнечных яхт. Там что-то резко сверкнуло и даже полыхнуло: один из энергоблоков оказался повреждён, и краткий выброс энергии превратил останки и без того разбитой кабинки в космический форшмак.
— Ух, неслабо.
— Нам надо поскорее завернуть за верфь, — детектив сделал новый сильный пшик.
Траектория, взятая Одиссеем, изначально несла их в облёт большого промышленного блока, а теперь, благодаря мощным бустам «Dark Energy», людей заворачивало всё круче и всё быстрее.
— Погоди, — спина Аны напряглась, её улучшенные глаза сфокусировались на дальний план. — К месту крушения подлетела маленькая пташка! По-моему, это боевой развед-дрон.
— Снимай, пока ещё видно — повторил Одиссей. — Армейская модель?
— Скорее частник, никаких маркировок. Это Благонравов прислал? Чтобы убедиться, что мы мертвы и добить, если нет?
— Он методичный и продуманный человек с аналитическим умом, — кивнул Фокс. — Всегда работает наверняка. Вряд ли за лабораторией закреплён боевой дрон, и уж тем более вряд ли за самим Благонравовым. Это слишком подозрительно, а наш академик слишком ценный, он наверняка живёт и работает под чутким государственным контролем. А значит, он попросил послать дрон одну из Гендарских мафиозных группировок.
— Вот и связь Благонравова с преступным миром! — воскликнула Ана. — Может, он каким-то боком относится и к похищению Фазиля?
— Пока не знаю.
— Мы в двенадцати километрах от развед-дрона и отдаляемся, — оценила девушка. — Но у него уверенный сканер на порядок дальше. Без стелс-режима он бы нас уже нашёл. С защитой гражданского А-класса… боюсь, может зацепить пронизывающими волнами и обнаружить.
— Поэтому я и взял маневр на облёт верфи, — кивнул Фокс. — В первые секунды прилёта дрон изучит место крушения кабинки. А дальний скан станет делать только если заметит что-нибудь подозрительное.
— Там нет наших останков.
— Как раз есть. Даже с учётом взрыва, мы нажевали достаточно, чтобы молекулярный анализ показал остатки наших с тобой ДНК.
— Ну ты и продуманный, — поразилась Ана, осознав, как точно детектив спланировал происходящее на лету.
— Пока суть да дело, надо заслониться верфью, тогда скан нас точно не найдёт.
Прошло десять томительных секунд, и место столкновения кабинки и верфи наконец перестало быть видно.
— Дрон не летит за нами!
— Или не заметил, и мы чисто ушли. Или Благонравов понял, что мы живы и решил притвориться, что купился, чтобы обхитрить нас нашей хитростью, — пожал плечами Одиссей. — Но и в том, и в другом случае, мы живы.
Он выкинул опустевшие банки и достал пару следующих.
— Вытяни руки вот так. И сделай долгий пшик на полбанки вооон в ту сторону.
— О, Кронос великий, — рассмеялась Ана. — У меня получается! А куда мы летим?
— Видишь сверкающую прерывистую линию сигнальных огней?
Он указал направление.
— Теперь вижу.
— Там проходит трасса грузовозов. Летим к ней.
— Зачем? — удивилась девушка.
— Ваше высочество, вы когда-нибудь путешествовали автостопом по галактике? — невинно спросил Одиссей.
Ана хихикнула и придала им ускорение. Она уверенно осваивалась в не таком уж и сложном мире газировочных гонок. А вокруг величественно дрейфовали орбитальные блоки головоломки под названием Гендар.
— На сколько у нас воздуха и защиты? — осведомился Одиссей.
— Вдвоём хватит на несколько часов.
— Если через час не найдём, к кому прибиться, демаскируемся и вызовем службы спасения. Мы будем уже далеко от места крушения, Благонравов может и не узнать, что мы выжили.
— Но лучше всё-таки запрыгнуть зайцами в какой-нибудь грузовоз?
— Так было бы идеально. Сколько нам лететь до трассы?
— С текущим ускорением — минут семь.
— Оно немного увеличится, я буду поддавать газу.
Их всё время норовило снова начать вращать, просто потому что живые люди дышат и даже в состоянии покоя совершают небольшие движения — а в невесомости это большой грех. Поэтому Фокс регулярно пшикал, стабилизируя вращение и иногда командовал Ане. Благодаря этому, они могли лететь почти ровно… пока хватит газировки.
— Оставь по две баночки на торможение, — предупредил детектив. — А лучше по четыре. Не хватало ещё в разгар манёвра оказаться без топлива.
— Поняла. Ну, у нас пять с половиной минут полёта. Теперь объяснишь, как ты догадался, что Благонравов — негодяй?
— Самое время.
Одиссей набрал воздуха и начал рассказ.
— Мы сразу поняли, что происхождение гендосов связано с большой ложью. И в центре этой лжи стоит именно Благонравов: он первым открыл свойства гендосов, был и остаётся единственным ведущим государственной программы, которая исследует и распространяет симбионтов. Гендомания постепенно охватывает Гендар. Мне нужно было посмотреть на академика и его кабинет, поэтому мы полетели в «Дзен».
— Мы были только в приёмной части, и что там особенного? Неужели кактусы?
— Да, кактусы очень важны. Наверняка ты и сама заметила, что с ними не так. Ты же могла просканировать их нейром и понять, в чём он врёт?