– Да я и не переживаю. А почему вы обо мне столько всего знаете, сэр Махи? Нет, я понимаю, что для вас это – плевое дело, но зачем?..
– Как это – «зачем»? В конце концов, ты случился в жизни Джуффина. Ты его ученик, так что для меня ты что-то вроде внука, извини уж за терминологию. Но это действительно похоже на семейные отношения, только не так противоестественно.
Я понимающе улыбнулся.
– Ладно. На сегодня хватит, – неожиданно решил сэр Махи. – Сперва прогуляйся за городом, а потом возвращайся сюда, продолжим нашу милую семейную вечеринку. А не то я, чего доброго, расскажу больше, чем способна вместить твоя горемычная голова.
– Тоже верно.
Я не знал, радоваться мне или огорчаться внезапному окончанию беседы. Но, пожалуй, мне действительно был необходим небольшой тайм-аут.
– Только объясните ради Магистров: как мне вернуться домой? Я имею в виду, какая из этих грешных карт все-таки не врет?
– Они все не врут, – пожал плечами Махи. – Дело в том, что у меня до сих пор не дошли руки до того, чтобы привести в порядок этот городок. Я никак не мог точно вспомнить, каким Кеттари был в действительности, поэтому их до сих пор несколько, а мосты соединяют эти обрывки моих воспоминаний. Видишь ли, мне пришлось создавать Кеттари заново, поскольку настоящий действительно был разрушен. Это печальная история, свидетелей которой не осталось среди живых.
– Какой-нибудь мятежный Магистр? – понимающе спросил я.
– Разумеется. И не «какой-нибудь», а лучший из лучших. Лойсо Пондохва, Великий Магистр Ордена…
– Водяной Вороны! – Закончил я, не сдержав улыбку.
– Посмотрел бы я, как бы ты улыбался при встрече с Лойсо. Хотя… Возможно, ты действительно мог бы продолжать улыбаться. – Сэр Махи пожал плечами. – Лойсо Пондохва был тот еще экземпляр! До сих пор поражаюсь, как Джуффину удалось убить это чудо из чудес? Или я просто привык считать его молодым и глупым? Наверное с учениками всегда так. Полагаю, что с детьми тоже… Ладно, что касается твоего на редкость практичного вопроса, тут все очень просто. «Сельская кухня» есть на всех картах, так?
– Так.
– Еще бы! Это был мой любимый трактир на протяжении прекрасных спокойных столетий. Можно было бы сказать, что здесь прошли лучшие годы моей жизни, но настоящее всегда представляется мне более привлекательным, чем прошлое. Так что отсюда ты без проблем можешь добраться, куда хочешь. Просто воспользуйся любой картой, на которой есть твой дом, – и вперед! Мосты сами приведут тебя куда надо.
– Здорово, – сказал я. – Ох, чует мое сердце, придется мне все-таки разыскать Лонли-Локли. Вдруг он…
– Не волнуйся, твой друг не пересекал ни одного моста. Более того, он даже не покидал «Деревенский дом».
– Ничего себе. Это у него называется «развлекаться»? Что же он там делает все это время? Ест?!
– Он тебе сам расскажет. Не занимайся ерундой, Макс.
– Заниматься ерундой – это как раз то, что я очень хорошо умею делать, – улыбнулся я. – Я крупный специалист в этом вопросе, могу дать платную консультацию всем желающим. Спасибо, сэр Махи! Вам за кофе, сэру Мабе – за сигареты. Я и надеяться не смел на такой прием.
– Мы тут ни при чем, – пожал плечами сэр Махи Аинти, – все дело в тебе. Ты всегда получаешь все, что хочешь, – рано или поздно, так или иначе. Между прочим, это очень опасное свойство. Ну да ничего, выкрутишься.
– Вообще все? – изумленно спросил я.
– Вот именно. Но не забывай: рано или поздно, так или иначе. Это меняет дело, правда?
– Правда, – вздохнул я. – Как я понимаю, я могу прийти сюда в любое время?
– Ты? Ты можешь, это точно, – уверенно сказал сэр Махи. – Доброй ночи, леди Мерилин.
– Что? – изумился я. – Ах, ну да, конечно. Спасибо, что напомнили. Хорошей ночи, сэр Махи.
Я вышел на улицу и растерянно огляделся по сторонам. А потом вооружился первой попавшейся картой и отправился домой. Мне было необходимо собраться с мыслями, а главное – убедиться, что мой дом действительно существует.
Разумеется, никаких проблем не возникло. Мосты сами сделали свое дело, как и обещал сэр Махи Аинти, который, судя по всему, не имел дурной привычки бросать слова на ветер.
Устроившись поудобнее в полюбившемся мне кресле-качалке, я закурил – неожиданное богатство сделало меня расточительным. Смысл всего сказанного сэром Махи постепенно доходил до меня. Пожалуй, слишком медленно, но сейчас я предпочел бы быть еще более тупым. Голова шла кругом, в ушах противно звенело, мир состоял из миллиона крошечных светящихся точек, а мысли… ох, о моих тогдашних мыслях лучше просто умолчать.
«Макс, – серьезно сказал я себе, – я тебя очень люблю, я просто жить без тебя не могу, поэтому держи себя в руках, ладно? Что бы ни творили всякие там могущественные создатели Миров, это не повод сходить с ума, ясно?»
Ужасно глупо говорить с собой вслух, но это помогло, как не раз помогало и раньше. Я взял себя за шиворот и повел умываться. Литров двадцать холодной воды на слишком разгоряченную голову – вот моя старая проверенная панацея от всех бед.
Вернувшись в кресло-качалку, я снова закурил и с удовольствием отметил, что гостиная выглядит так, как ей положено выглядеть. Никаких дурацких светящихся точек, нормальные человеческие пол, потолок и четыре стены.
– О’кей, – весело сказал я вслух, – теперь тебя можно отпускать куда угодно, дорогуша. Хоть в «Деревенский дом» на поиски заблудшего Лонли-Локли, хоть за городские ворота, созерцать «абсолютную пустоту» или что там еще я должен обнаружить. Подозреваю, что тебя гораздо более привлекает первый маршрут, но сэр Махи весьма настаивал на втором, так что…
Я заткнулся, поскольку в этом монологе был ощутимый привкус безумия, примирительно улыбнулся отражению леди Мерилин, уставившемуся на меня из большого старинного зеркала, а потом решительно поднялся с места и вышел из дома. Ноги сами понесли меня куда-то в неизвестном направлении, от невероятных мостов и узкой темной морщинки Миера к городским воротам – разумеется, куда же еще могли так спешить эти вконец рехнувшиеся конечности? По всему выходило, что мне больше ничего не оставалось.
Минут через сорок я уже шагал вдоль старинной городской стены, такой высокой, словно жители Кеттари пытались перегородить небо и только после многих столетий упорного труда оставили наконец это безнадежное занятие. Ворота я нашел быстро. Слишком быстро на мой вкус, поскольку страх был куда сильнее любопытства, и только чувство обреченности толкало меня на эту экскурсию.
Так что я вышел за ворота, как когда-то нырял вниз головой в море с высоченной скалы – просто потому, что так надо. Но вместо ожидаемого оскала пустоты с облегчением обнаружил там массивные силуэты знаменитых деревьев вахари, еще более черные, чем небо. Я благодарно посмотрел на зеленый диск луны, почти идеально круглый – он поможет мне в этой прогулке, вовсе не такой страшной, как я предполагал.
Я шел по широкой дороге. Вне всяких сомнений, это была та самая дорога, по которой наш караван вчера ехал в Кеттари. Я просто шел вперед, с удовольствием осознавая, что мое настроение становится все лучше, а глупые детские страхи шустрыми мышатами разбегаются по темным норкам дурацкого подсознания. До поры до времени, конечно, но и это неплохо.
Черт его знает, как долго продолжалась эта восхитительная тренировка по спортивной ходьбе, и удалось ли мне поставить какой-нибудь олимпийский рекорд, но внезапно я понял, что уже светает, резко притормозил и ошеломленно уставился на небо. Вряд ли было больше полуночи, когда я вышел из дома, хотя… «Ты всерьез веришь, что с твоим чувством времени все в порядке, дорогуша? – весело спросил я себя. – После поучительной беседы с сэром Махи Аинти и твоих жалких попыток не рехнуться под грузом всей этой бесценной информации? Молчи уж, горе мое».
Я огляделся, и сердце снова отчаянно громыхнуло о ребра – скорее от радости, чем от ужаса, хотя было тут и то, и другое. В нескольких метрах от меня маячила посадочная площадка канатной дороги, а впереди… Город в горах, дивный, почти безлюдный город из моих снов. Это были силуэты его массивных домов и хрупких, почти игрушечных башенок. И знакомый мне белый кирпичный дом на окраине, на крыше которого даже в безветренную погоду крутился флюгер в форме попугая. Этот фантастический город вдруг оказался совсем близко, и можно было воспользоваться канатной дорогой, единственным средством муниципального транспорта, как я отлично помнил. А еще я помнил, что никогда не боялся высоты, сидя в не внушающей особого доверия хрупкой кабинке.
Я с облегчением рассмеялся, забрался в медленно проплывающую мимо меня кабинку, а через десять минут уже стоял на узенькой кривой улочке, отлично знакомой мне с детства. «Меламори, – грустно подумал я, – вот бы где нам с тобой погулять напоследок. Такое чудо – и мне одному. Я же лопну. Это слишком много для меня!»
Но я не лопнул, разумеется.
Я знал этот город лучше, чем тот, в котором родился. И лучше, чем Ехо, еще один город из снов, который теперь стал моим, уютным и бесконечно любимым. Но только теперь я чувствовал, что вернулся домой. Наконец-то вернулся сюда не во сне, а наяву. По-настоящему.
Я не слишком хорошо помню подробности этой головокружительной прогулки. Кажется, я добросовестно обошел весь город, название которого так и осталось для меня загадкой. Он не был безлюдным, мне навстречу то и дело попадались прохожие. Их лица казались знакомыми, некоторые приветливо здоровались со мной странными гортанными голосами, а я ничему не удивлялся.
Помню, как не чуя под собой ног от усталости, уселся за столик какого-то уличного кафе, и мне принесли крошечную чашечку крепкого турецкого кофе, в нескольких сантиметрах над которой парило облачко сливок. Их можно было есть, а можно было оставить и любоваться. Я достал сигарету и машинально щелкнул пальцами. Аккуратный зеленоватый огонек вспыхнул вблизи от моего лица, сигарета задымилась, я пожал плечами. Привыкнуть к чудесам – плевое дело, просто они должны случаться так же часто, как и прочие события.