Размышляя о рекламных трюках и собственном статусе поп-звезды, я обошел заброшенный дом, смахнул пыль с пустующих полок, открыл нараспашку все окна, и, вполне довольный результатом, отправился спать, поскольку и этим тоже иногда надо заниматься.
Проснулся я еще до полудня от ужасающего грохота. Кубарем скатился по лестнице в гостиную, пытаясь спросонок вспомнить, как следует поступать с исчадиями ада, одно из которых наверняка поджидает меня внизу. Плеваться? Метать Смертные шары? Или просто предложить позавтракать и спокойно обсудить возможные проблемы?
Но ни единого инфернального чудовища в гостиной не обнаружилось. Зато на полу сидела Теххи и обиженно косилась на поверженный стул. Что касается стула, – если бы он обладал даром речи, из его уст сейчас наверняка извергалась бы лишь отборная брань. Но увечная мебель, хвала Магистрам, безмолвствовала.
– Макс, у тебя такое ревнивое окружение! Этот стул хотел меня убить, – пожаловалась Теххи.
– Как это? – ошалело спросил я.
– Я решила зайти в гости и пожелать тебе хорошего утра. Поднялась в спальню и уже на пороге поняла, что заявилась слишком рано. А ты ведь первую дюжину утренних визитеров в окна выкидываешь, знаю я тебя. Словом, я решила дать тебе возможность поспать еще часок. Вернулась в гостиную, нашла под дверью стопку газет, села на этот ужасный стул, а он тут же опрокинулся! Он у тебя, небось, заколдованный.
«Хвала Магистрам, не так уж она и ушиблась», – это был единственный вывод, который я сделал из ее щебета. Все же башка моя, и без того не шибко светлая, по утрам к интеллектуальному труду вовсе не пригодна.
– Стоило отправлять меня спать дома, чтобы тут же прийти и разбудить, с риском для жизни, – улыбнулся я, помогая ей подняться.
– Я просто давно собиралась позавтракать за твой счет, – объяснила Теххи. – А тут такой повод… Кстати, знаешь, что пишут в «Королевском голосе»? Тебе будет интересно.
– Что же там пишут? – без особого интереса спросил я.
– Твои кочевники теперь воюют.
– С кем? – обалдел я.
– Да ни с кем, а между собой. У них обнаружились большие внутриплеменные разногласия теоретического свойства. Одни считают, что ты должен стать их царем, даже вопреки собственному желанию. А другие решили, что твои желания превыше всего, поскольку ты – это закон.
– Какие молодцы! – умилился я. – Если бы все человечество присоединилось к их мнению, оно бы только выиграло.
– Да? – Теххи насмешливо приподняла брови. – Могу себе представить. Тем не менее, они всерьез развоевались, эти бедняги, твои подданные. Тебе не стыдно?
– Нет, – вздохнул я, – мне приятно. Кроме того, если бы им не нравилось воевать, они бы и не стали. Главное, чтобы Его Величеству Гуригу не пришло в голову отправить меня к ним, наводить порядок. У меня совсем другие планы на ближайшее будущее.
– Какие? – Теххи зажмурилась, предвкушая удовольствие.
– Да так, ничего оригинального. Сегодня ночью сэр Кофа водил меня в одно умопомрачительное местечко. Теперь я собираюсь повторить это приключение в твоей компании.
– В моей? Ой, я…
– Никаких «ой», – строго сказал я. – Мои желания превыше всего, поскольку я – это закон. Ты же не будешь развязывать войну?
– Не хотелось бы. Но у меня, между прочим, имеется собственный трактир. И по вечерам он должен работать. На кого я его брошу? На твоих кошек?
– А тебе не приходило в голову что трактир можно просто закрыть на один вечер?
– Да? Действительно не приходило. Попробовать, что ли?.. Но я смогу принять твое предложение только завтра. Надо же как-то предупредить постоянных клиентов.
– Завтра, так завтра, – согласился я. – Во всяком случае, это звучит гораздо лучше, чем «через год». Лишь бы в гениальную голову сэра Джуффина Халли не пришло никаких экстравагантных идей касательно моих планов на завтрашний вечер.
– Ладно, за свой завтрашний день я уже более-менее спокойна. А сегодня-то ты меня кормить собираешься? – напомнила Теххи. – Я ведь чуть было не заплатила жизнью за это сомнительное удовольствие. Так что только попробуй не оправдать мои ожидания.
И тогда я принялся последовательно оправдывать ожидания – ее, свои и наши общие. Это было непросто, но я их оправдал все до единого.
В конце концов, я оправдал даже ожидания сэра Джуффина Халли: явился в Дом у Моста почти сразу после заката. Не так уж и опоздал, между прочим. Часа на полтора, не больше.
– Были заняты, ваше величество? – ехидно осведомился Джуффин. – Небось скорбели о судьбе своего бедного народа?
Разумеется, шеф тоже читал газеты.
– Мое сердце обливается кровью! – тоном опытного демагога взвыл я. – Мой бедный маленький народ окончательно утратил жалкие остатки национального разума.
Я плюхнулся в кресло и пригорюнился, теперь уже вполне искренне.
– Я болею за сторонников моей свободы, а вы? И хотел бы я знать, что станут делать в случае победы тамошние монархисты-экстремисты? Как эти милые люди собираются короновать меня против воли? Пойдут войной на Ехо? Подошлют ко мне убийцу, а из трупа сделают качественное тронное чучело? Или снова мешок на голову, тушу – в телегу, а там – по обстоятельствам?
– Вот именно, по обстоятельствам. Там видно будет, – фыркнул Джуффин. – Чего ты нервничаешь, Макс? Это же смешная история, тебе не кажется?
– Иногда кажется, иногда нет. Честно говоря, я весь день опасался, что вы с королем пошлете меня в Пустые Земли, мирить этих бедняг.
– Неужели? Ну, в таком случае, у тебя странные представления о политике Соединенного Королевства, – рассмеялся Джуффин. – Кого интересуют мелкие внутриплеменные дрязги на границе? Пусть с ними Темный Мешок разбирается, он все равно от скуки дуреет.
– Какой «мешок»? – изумленно переспросил я.
– Известно какой – Темный. Темный Мешок, граф Риххири Гачилло Вук, единственный и неповторимый лорд этого захолустья. Бывший воспитатель нашего знаменитого покойного Величества Гурига VII, настоящий герой древности и вообще тот еще персонаж, надо бы вас как-нибудь познакомить… Красивейшие места, между прочим, эта твоя родина. На твоем месте я бы попытался воспользоваться предлогом и получить внеочередной отпуск, дабы наконец узреть эту прекрасную дикую землю.
– Мне, хвала Магистрам, и здесь найдется чем заняться, – решительно отказался я. – Уезжать из Ехо сразу после того, как мне удалось поужинать в «Джуффиновой дюжине»?! Ни за что.
– Смотри-ка, ты уже и туда добрался. Небось Кофа затащил?
– Кстати, а почему вы-то туда не ходите? Такое славное местечко! А у вас там еще и личный стол. Я бы на вашем месте…
– Могу себе представить, – ехидно поддакнул Джуффин. Потом обезоруживающе улыбнулся: – Если начистоту, я не хожу туда, чтобы не лишать Мохи доброй половины клиентов. Им так приятно созерцать мой личный столик и быть уверенными, что он всегда будет пустовать!
– Почему? – наивно удивился я.
– Потому что я очень страшный.
Джуффин скорчил зверскую рожу. Получилось довольно убедительно. Потом он снова придал своему лицу нормальное человеческое выражение и пожал плечами.
– Разумеется, я – отличный парень, но в Мире так мало посвященных в эту великую тайну! Конечно, у Мохи собирается более чем приличное общество. Эти господа настолько в ладах с законом, что способны наслаждаться даже компанией Кофы. А все же моя нынешняя профессия и, тем более, мое темное прошлое не способствуют релаксации окружающих.
– А моей релаксации только вы и способствуете, – вздохнул я. – Следует понимать, вы туда со мной не пойдете?
– Не пойду. Во всяком случае, не сегодня. И не делай такое скорбное лицо, сэр Макс. Во-первых, мне нужно закончить беседу с одним пожилым романтиком, который на протяжении трех последних столетий безуспешно пытался сглазить Великого Магистра Нуфлина. Мне кажется, один этот факт ясно доказывает, что бедняга должен немедленно отправиться в ближайший Приют Безумных. Но Нуфлин предпочел перестраховаться и просил меня лично заняться этим делом. А во-вторых, я действительно не хочу губить бизнес своего земляка. Он славный парень, этот Мохи!
– Есть такое дело.
– Я не сомневался, что ты оценишь. Так что не дуйся, сэр Макс. Кроме всего, я – не единственное существо в Мире, чье общество доставляет тебе удовольствие.
– Что касается Теххи, я здорово подозреваю, что ее папа – не Лойсо Пондохва, а вы, – проворчал я. – У вас подозрительное родство душ. Она тоже очень любит говорить «только не сегодня», когда я собираюсь хорошо провести вечер в самой симпатичной из паршивых забегаловок этого Мира.
– Ну, хорошо хоть не в других случаях, – расхохотался Джуффин. – Ладно, устраивай свою одинокую жизнь, как можешь. Я буду сидеть здесь еще часа два. А потом в этом кабинете должен сидеть ты. Во всяком случае, именно так я все себе представляю.
– Да? Какая оригинальная идея! – я удивленно покачал головой.
– Это я сам додумался, – веско сказал шеф. – Ладно уж, иди ужинать, не мешай занятому человеку.
И я отправился в «Джуффинову дюжину» в гордом одиночестве. Это было даже кстати. За пару лет, проведенных в Ехо, я столь глубоко увяз в теплой трясине многочисленных дружеских связей, что уже очень давно никуда не ходил один. И неизвестно, когда в следующий раз судьба предоставит мне уникальную возможность вспомнить, что есть на свете еще и такое – изысканное, к слову сказать, – удовольствие.
Для начала я чуть не заблудился, но дело завершилось сокрушительной победой человеческого интеллекта. Я все-таки нашел неприметную вывеску и тяжелую дверь «Джуффиновой дюжины». Причем скорее по запаху, чем по внешним приметам.
– Теперь я вижу, что вам действительно здесь понравилось, – буркнул Мохи Фаа, встречая меня на пороге.
Он взирал на меня столь укоризненно, будто за время отсутствия я успел здорово провиниться перед человечеством.
Я виновато потупился и поспешил занять место за столом: пока не вытолкали взашей.
На этот раз мне каким-то чудом удалось отвертеться от дальнейшего изучения туланской кухни и заказать себе расхваленные сэром Кофой большие кушши по-кумански.