– И камру перед едой? – насмешливо спросил Мохи.
– Ага. И после тоже.
Оставшись в одиночестве, я огляделся. В трактире было почти пусто. Наверное, завсегдатаи обычно подтягиваются ближе к полуночи. Зато за дальним столиком сидел вчерашний «новичок», чью личность не смог идентифицировать даже сэр Кофа Йох. Я узнал его по темно-красному лоохи и очкам в тонкой оправе, таким же, как у сердитого господина Мохи Фаа. Я проникся невольной симпатией к этому незнакомцу – видимо, он тоже с первого взгляда полюбил «Джуффинову дюжину».
Мне принесли камру, я с удовольствием закурил и приготовился к долгому ожиданию еды, в котором, без сомнения, есть что-то сладострастное. Сидел, скучал. Мне нравится эта разновидность скуки, знакомая только посетителям ресторанов, где работают хорошие, но медлительные повара. У меня даже не возникло никаких сожалений о том, что я не взял с собой газету.
– Хороший вечер, сэр Макс. И вы сюда, оказывается, заходите?
Высокий красивый бородач в тонком черном лоохи приветливо улыбнулся мне с порога и направился к моему столику.
– Сэр Рогро, – удивился я. – Вот где вас можно встретить. А вы, между прочим, легки на помине.
– Неужели вы меня вспоминали? – удивился владелец и главный редактор «Королевского голоса», он же тайный держатель контрольного пакета акций «Суеты Ехо».
Еще бы он не удивился – мы были почти незнакомы. Виделись всего несколько раз, да и то мельком. Правда, я имел удовольствие выслушать от леди Меламори занимательную историю его бурной юности, в результате чего проникся искренней симпатией к этому буйному интеллектуалу.
– Честно говоря, не совсем вспоминал, и не совсем вас, – бестактно признался я. – Просто подумал, что можно было бы взять с собой газету.
– Что почти одно и то же, вы совершенно правы, – согласился наш единственный медиа-магнат.
– Садитесь за мой столик, – предложил я. – Если, конечно, у вас нет других планов.
– Представьте себе, нет. Вообще-то я был уверен, что мне придется ужинать в одиночестве, потому что меня принесло сюда слишком рано. Дурной тон – приходить в трактир сразу после заката, но у меня нет выбора. Если я не вернусь в редакцию хотя бы за час до полуночи, все рухнет. Вам знакомо это состояние?
– Знакомо, – улыбнулся я. – Постоянно в нем пребываю. Впрочем, на самом-то деле ничего без меня не рушится, я уж сколько раз проверял.
– Да ну? Вы счастливый человек, сэр Макс. А без меня – рушится. Я, представьте себе, тоже неоднократно проверял.
Явился Мохи Фаа, недовольно пробубнил что-то насчет хорошего вечера, всучил сэру Рогро объемистое меню и скрылся на кухне.
– Как поживает мой протеже? – осторожно спросил я. – Я все жду, когда вы мне морду бить придете за этот подарок.
– Что?.. А, вы имеете в виду Андэ Пу? Да нет, не буду я вам ничего бить, скорее уж наоборот. Он совершенно невыносим, это правда. Его присутствие травмирует нежную психику моих подчиненных. Счастье, что он не так уж часто показывается на своем рабочем месте. Но пишет это чудовище хорошо. Просто отлично пишет, если честно, уж я-то впиливаю! – сэр Рогро заговорщически мне подмигнул и перешел на почти интимный шепот: – Кстати, я все хотел у вас спросить: прошлой весной Андэ ездил с вами в Магахонский лес, а потом разразился статьей, на мой взгляд, просто сенсационной, мы ее даже несколько раз перепечатывали, – в разных вариантах, конечно… Да, и там он весьма красноречиво описал собственные подвиги. Скажите, неужели это правда?
Я вспомнил, как маленький толстый Андэ храбро полез в овраг, битком набитый живыми мертвецами, и с энтузиазмом закивал.
– Святая правда. Он подал хороший пример господам из Городской полиции, этим, как он их называет, «грызам». Если бы не Андэ, уж не знаю, сколько бы мне пришлось дожидаться помощи.
– Вот это да! – поразился сэр Рогро. – Я-то всегда был уверен, что он из тех ребят, которые способны произвести много шума, но когда дело доходит до драки…
– Нет, не тот случай. Это удивительное создание природы не лишено героизма, – тоном эксперта заключил я. – Вряд ли он вообще умеет драться, но храбро подставить собственную физиономию под чужой кулак всегда готов. Кстати, если бы это было не так, он бы не решился записаться в мои приятели.
– И то верно, – улыбнулся редактор. – Когда он пришел ко мне и сказал, что «не надорвется» запросто явиться к вам домой и написать статью о ваших кошках, у него было лицо приговоренного к казни. Признаться, я мог прозакладывать годовой доход, что парень не решится нанести вам визит и отправится в ближайший трактир сочинять что-нибудь правдоподобное.
– Ох! – вздохнул я, вспоминая это стихийное бедствие. – Лучше бы он так и сделал!
Нашу беседу прервал суровый Мохи. Трактирщик грозно навис над нашим столиком. У него было лицо человека, вознамерившегося разобраться с негодяями, лишившими его всего, чего негодяи обычно лишают хороших людей. Оказывается, он просто принес наш ужин. Пробубнив краткую, но сердитую лекцию о культуре народов, создавших эти удивительные блюда, Мохи, наконец, сменил гнев на милость и оставил нас наедине с пищей.
Я восхищенно смотрел вслед величественному трактирщику, а потому заметил, что он подошел к посетителю в темно-красном лоохи, обменялся с ним несколькими словами, потом покрутил пальцем у виска – оказывается, этот красноречивый жест знаком обитателям самых разных Миров! – и гордо удалился. Посетитель в красном сразу же поднялся с места и ушел. Меня разобрало любопытство, и я дал себе слово непременно разузнать у Мохи, что за глупость ляпнул этот очкарик?
Мы с сэром Рогро принялись за еду. К тому моменту, когда в наших тарелках оставалась примерно половина содержимого, мы перестали говорить друг другу «сэр»: демократичная атмосфера «Джуффиновой дюжины» весьма к тому располагала. Приятный процесс превращения нас в хороших приятелей, судя по всему, проходил нормально. Я начинал чувствовать себя настоящим завсегдатаем, расслабился, разулыбался до ушей, только что мурлыкать не начал. Но не забыл об инциденте с очкариком. И когда Мохи принес мне вторую порцию камры, я приступил к дознанию.
– Я, вероятно, самый любопытный человек в этом грешном городке, – сообщил я насупленному трактирщику. – И теперь как раз погибаю от любопытства. Скажите мне, Мохи, что вам наговорил этот парень в красном? Я видел, как вы с ним попрощались.
– Сам не понимаю, что с ним случилось, – проворчал Мохи. – Сперва похвалил еду, все как обычно. А потом скорчил загадочную рожу и говорит: «Идем со мной». Я подумал, что ослышался, и переспросил: чего, дескать, вам приспичило? А он смотрит на меня, как индюк на свою кормушку, и опять: «Пойдем со мной». Совсем спятил! Я так ему и сказал, и он тут же заткнулся. Расплатился и ушел. Как вы полагаете, это – нормальное поведение? – сердито осведомился Мохи.
– Да уж не слишком. А может быть, ему так понравилась ваша кухня, что он решил переманить вас в свой бизнес?
– Думаете? – польщенно переспросил Мохи. И тут же ворчливо добавил: – Нужен мне его бизнес! Я и на собственный пока не жалуюсь.
– Это хорошо, – обрадовался я. – Потому что, если вы прикроете свою забегаловку, я, пожалуй, утоплюсь в Хуроне.
– Смотри-ка, как вам понравилось! – Мохи сердито покачал головой. Можно было решить, что я здорово перед ним провинился.
Мы с сэром Рогро вышли на улицу вместе.
– Если хотите, могу подвезти вас к Управлению, – предложил он. – В отличие от вас, я приехал сюда на амобилере.
– Нет уж, – отказался я. – Я, хвала Магистрам, никуда не опаздываю, а прогулка к Дому у Моста – мой единственный шанс не упустить такую ночь. Эта сумасшедшая полная луна кружит мне голову.
– Луна действительно вполне сумасшедшая, – согласился мой собеседник, – но еще не полная. Полнолуние будет завтра.
– Неужели? – удивился я. – Совершенно незаметно. Она такая круглая!
– Да, но в таком деле лучше доверять не глазам, а астрономическим расчетам. В силу некоторых причин космического характера фазы луны не отличаются постоянством. Эта хитрюга предпочитает быть загадочной и непредсказуемой. От одного полнолуния до другого может пройти от двух с половиной до трех дюжин дней. Но поскольку я на досуге занимаюсь астрологией, я – не худший эксперт в такого рода вопросах.
– Вы еще и этим занимаетесь? – поразился я.
– А почему нет? Тоже хобби, не хуже других. А пока меня не выперли из Ордена Семилистника, астрология была, можно сказать моей основной профессией. Хотя в те времена мне куда больше нравилось просто хорошо подраться… Тем не менее, я кое-чему успел научиться. Хотите, составлю ваш гороскоп?
– Спасибо за предложение, – вздохнул я. – Но ничего у нас с вами не выйдет, к сожалению. Я не знаю ни даты, ни времени своего рождения.
Не мог же я признаться представителю прессы, что родился под совсем иными звездами.
С Джуффином я столкнулся на пороге.
– Минута в минуту! – уважительно кивнул он. – Хорошей ночи, Макс.
– Хорошей ночи, – эхом откликнулся я.
У меня были все основания полагать, что сегодня мне никто не помешает бессовестно проспать собственное дежурство. Ничего лучшего я не мог и пожелать. Все-таки Теххи разбудила меня слишком рано. Хотя, оно того, конечно, стоило, кто бы возражал.
Меня действительно никто не побеспокоил. Разве что сияние почти полной луны просачивалось под веки и отравляло кровь, но я быстро сообразил, что могу повернуться спиной к окну. Под ноги – стул, под голову – тюрбан, укрыться Мантией Смерти, и – поминай как звали. Нет меня больше. Сбежал.
Поэтому утром я был в отличной форме. А посему решил задержаться на службе, дождаться шефа и официально сообщить ему, что сегодня вечером на меня не следует рассчитывать. Я твердо вознамерился отвести свою девушку поужинать, и она в кои-то веки не стала возражать.
– Вообще-то, нормальные люди с этого как раз начинают, – с порога заявил Джуффин.
– В смысле? – опешил я.
– Сначала кормят девушек ужином и только потом совращают. Но у тебя все через задницу.