– Ну, ради твоего официального визита я могу плюнуть на все остальные места, – улыбнулся я. – В любом случае, я собирался зайти к Теххи. За час до заката или даже раньше.
– Тогда я заеду туда по дороге домой, – кивнул Шурф.
– А я дождусь тебя здесь, – мрачно сообщил Мелифаро. – В последнее время господину Почтеннейшему Начальнику полюбился аромат моего трудового пота, так что смыться отсюда мне светит еще не скоро.
– Просто ясновидящий какой-то, – восхитился Джуффин. – Сэр Макс, ты еще здесь? Брысь, а то и для тебя найдется работа.
– Испугали ежа голым задом! – огрызнулся я.
Однако заторопился. Одной рукой ухватил развалившегося посреди комнаты Друппи за огромное ухо, а другой – острый локоток Меламори. Настроение у меня было такое замечательное, что хоть начинай целоваться со всем человечеством.
– А чья это собака? Ваша, Макс? – наконец-то спросил Луукфи.
Парень так заинтересовался, что спихнул со стола чью-то пустую кружку. Признаться, я уже давно потерял надежду, что он когда-нибудь заметит мою зверюгу.
– Моя, чья же еще, – гордо подтвердил я, и мы с Меламори наконец-то вышли в коридор.
– Мы с тобой целую вечность не гуляли вдвоем, – заметил я, усаживая ее в амобилер. – В последний раз это случилось, когда мы героически спасали симпатягу Мохи из лап величайшего поэта-людоеда всех времен и народов. Если, конечно, это можно считать прогулкой.
– А почему нет? Вполне прогулка, да еще и при полной луне, если я ничего не путаю.
– Не путаешь. Куда отправимся? Как я понимаю, весь мир у наших ног, верно?
– Поехали в бывшую Резиденцию Ордена Потаенной Травы, Макс. Помнишь, там такой замечательный сад, и подают разные напитки. А сегодня как раз не слишком холодно, вполне можно посидеть на свежем воздухе. Тебе ведь там тоже понравилось, да?
– Еще бы мне там не понравилось, – с энтузиазмом отозвался я.
А потом понял, что мое замечательное настроение незаметно подернулось тонкой пеленой смутных сожалений. Все это было чертовски давно, и тогда у меня имелись совершенно особенные планы касательно этой милой леди. Как оказалось – неосуществимые. Пустые хлопоты, пиковый интерес. Ничего-то у нас не вышло. Ну, вот, разве что, подружились. И то хлеб.
– Нет, Макс, так не пойдет, – испуганно сказала Меламори. – Если еще и ты загрустишь… Кто же тогда будет снимать тяжеленный камень с моего глупого сердца?
– Друппи. Он просто рожден для этой работы. А с чего ты взяла, будто я грущу?
– Знаешь, что касается контроля за выражением лица, тебе еще очень далеко до сэра Лонли-Локли, – рассмеялась Меламори. – Ладно уж, будем считать, что мне показалось. Поехали!
Мы добрались до Нового Города, быстро нашли нужный переулок, оставили амобилер у ворот, а сами прошли в огромный запущенный сад. Когда Меламори затащила меня сюда два года назад, был поздний вечер, и сад освещался голубоватым светом крошечных стеклянных шариков, наполненных сияющим газом. А сейчас было светло, и прозрачное стекло погашенных фонарей тускло мерцало в лучах зимнего солнца. В остальном здесь ничего не изменилось. Воздух в этом удивительном месте снова был холоден и прозрачен, а зелень не по-зимнему душиста. Идеальные условия для острого приступа тоски по несбывшемуся, что да, то да.
Мы устроились на скамейке, приютившейся среди вечнозеленых кустов Кахха. Друппи тут же куда-то умчался. Через несколько секунд он вернулся со здоровенной палкой в зубах, каковую тут же почтительно положил к моим ногам. Собаки всех Миров имеют совершенно одинаковые представления о том, как именно можно осчастливить хозяина. Но я не обращал внимания на его старания.
– Ну и влип я с тобой, леди, – невесело усмехнулся я. – Только что все было путем, а теперь я стал тем самым парнем, который сидел тут с тобой два года назад. И что ты нам с ним прикажешь делать?
– Ничего, – пожала плечами Меламори. – Через полчаса мы с тобой отсюда уйдем, и этот, как ты выражаешься, «парень» двухлетней давности исчезнет, как не бывало. А полчаса можно и потерпеть.
– Можно, – согласился я. – В этом даже есть некоторая приятность.
– Есть. Закажи мне что-нибудь покрепче. Напиваться до потери памяти в этом саду, в твоем обществе, один раз в два года… У меня рождается прекрасная традиция, можно гордиться, правда?
– Почему нет? Гордиться можно чем угодно, было бы желание, – рассеянно согласился я.
Друппи тем временем решил, что ему требуется больше внимания, и полез обниматься. Положил здоровенные мохнатые лапы мне на плечи, преданно лизнул в нос. В результате секунду спустя я лежал на земле, жалобно барахтая ногами, словно гигантский жук, угодивший в лапы юных натуралистов-мучителей. Виновник моего позора испуганно присел на задние лапы. Очевидно, за такое поведение собак в Пустых Землях по головке не гладят.
Меламори звонко расхохоталась.
– Макс, все-таки ты умеешь поднять настроение, надо отдать тебе должное!.. Пожалуй, это я должна заказывать тебе выпивку, а не ты мне. За такое удовольствие грех не расплатиться. Это просто гениально!
– Еще бы, – согласился я, безуспешно пытаясь подняться на ноги. – Ловлю тебя на слове. И помоги мне встать, а то я сейчас подниму настроение всей местной обслуге, причем совершенно бесплатно.
Меламори ухватила меня за руку и легко вернула в исходное положение. Силенок у этой хрупкой барышни было в избытке.
Она сдержала слово и сама заказала какое-то экзотическое пойло. В жизни не встречал человека, чьи вкусы были бы настолько диаметрально противоположны моим собственным. В ходе дегустации мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы изобразить на лице хоть какое-то подобие удовольствия. Брезгливо морщиться, отведав напиток, выбранный прекрасной леди, было бы, по меньшей мере, невежливо.
Все к лучшему, давешний акробатический трюк вкупе с глотком неизвестной горькой дряни быстренько разогнали сгустившееся было наваждение. Я снова стал сегодняшним Максом, счастливым разгильдяем в Мантии Смерти, многоопытным колдуном из Тайного Сыска, начинающим странником через Хумгат. А влюбленный психопат, которым я был два года назад, благополучно исчез. Туда ему и дорога. Ему и прочим призракам прошлого.
Я так обрадовался столь скоропостижному возвращению к себе, любимому, что Друппи досталось куда больше ласки, чем ему причиталось после такой-то выходки. Пес радостно мотал длиннющими ушами – ему и в голову не приходило, что можно просто вилять хвостом, как это делают его многочисленные братья по разуму на моей «исторической родине».
– Видишь, я уже в полном порядке, – улыбнулся я Меламори. – Наглая, довольная собой и жизнью скотина, каковой мне очень нравится быть. Мне идет этот бессмысленный счастливый блеск в глазах? Какого они сейчас, кстати, цвета? Хорошо, если голубенькие!
Меламори очень серьезно отнеслась к моему вопросу. Минуты две внимательно меня разглядывала и только потом выдала экспертное заключение:
– Обойдешься. Сейчас они у тебя желтые, как у Куруша. Ну, почти такие. Чуть-чуть темнее.
– Вот это новость! Чего только с ними не случается. Между прочим, именно ты в свое время заметила, что мои глаза то и дело меняют цвет. И первой мне на них настучала на этом самом месте. Помнишь?
– Еще бы я не помнила. Это так долго оставалось одной из самых неразрешимых загадок в моей жизни. Каких только версий у меня на твой счет не было! Стыдно сказать, но иногда я думала, что сбылось знаменитое обещание Лойсо Пондохвы – воскреснуть после любой смерти и вернуться из любой преисподней… И нечего смеяться, я же выросла на историях таинственных исчезновений и возвращений Магистров древности, мне их вместо сказок на ночь рассказывали. У нас весь дом был забит подобной литературой. А какие разговоры велись за обедами! Между прочим, ты мог бы просто честно сказать мне, что пришел из другого Мира. И все было бы хорошо.
– Сомневаюсь, – фыркнул я. – «Из другого Мира», ага! Это ты сейчас такая храбрая, а тогда – посмотрел бы я на тебя. К тому же Джуффин не велел. До сих пор не знаю, почему он так долго делал вид, будто мое происхождение – такая страшная тайна, что даже вы все должны оставаться в неведении.
– Это было что-то вроде экзамена, – вздохнула Меламори. – Не для тебя, конечно. Для нас. Мы должны были разгадать эту маленькую тайну самостоятельно. К сожалению, я оказалась самой большой тупицей в Тайном Сыске. Понятно почему: личная заинтересованность всегда туманит ум. Сэр Кофа и Шурф догадались гораздо раньше. Ну, Луукфи не в счет, его подобные пустяки просто не интересуют.
– Ничего, – утешил ее я. – Наверняка ты все-таки опередила Мелифаро. Какое-никакое, а тоже достижение.
– Ты шутишь, Макс? – изумленно спросила Меламори. – Мелифаро вообще знал обо всем с момента вашей первой встречи. Просто посмотрел на тебя и все понял. С ним то и дело такое случается. Он не любит афишировать свои способности, это правда. Но ты мог бы догадаться.
– Мы с тобой товарищи по несчастью, – рассмеялся я. – Не рассчитывай на почетное звание самой большой тупицы Тайного Сыска. Это место навсегда останется за мной. Если честно, до этой минуты я был совершенно уверен, что Мелифаро – единственный, кто до сих пор верит в нашу с Джуффином дурацкую легенду о Пустых Землях. Верит, несмотря ни на что. Просто потому, что так смешнее.
– Отчасти ты прав. Он так привык тебе подыгрывать, что иногда сам забывает, какая из версий твоей биографии подлинная. Впрочем, плевать он на все это хотел с высокой башни.
– Вместо этой ерунды, – я помахал перед носом Меламори своей левой ладонью, на которой буквами забытого древнего алфавита было начертано мое так называемое Истинное имя, – вместо этой мистической бредятины мне следовало бы написать здесь нормальным человеческим языком: «люди – не то, чем они кажутся». И начинать каждое утро с обязательного чтения этой немудреной истины вслух. А то в один прекрасный день какой-нибудь очередной сюрприз меня доконает.
– Ну что ты. Не следует так хорошо думать о людях. Если бы каждый человек действительно был способен доконать тебя каким-нибудь сюрпризом, мы бы жили в совершенно невероятном Мире, пугающем, но прекрасном, – вздохнула Меламори. – А так… В общем, не думаю, что тебе действительно стоит писать эту фразу на своей ладошке. Во всяком случае, уж я-то не преподнесу тебе никаких сюрпризов, обещаю. Думаю, что я именно такая, какой кажусь. Разве что еще немного глупее. И гораздо трусливее, наверное.