е люди даже думают с грамматическими ошибками, но тут уж ничего не поделаешь.
Джуффин снисходительно изучил дощечки.
– Хотел бы я знать, чем все-таки занимается Бубута Бох в рабочее время? И какую часть тела он использует для мышления, когда в этом возникает острая надобность? Ведь даже не задницу: она у него большая, глядишь, до чего-то путного могла бы додуматься… Ладно. Отдадим ему горе-знахаря и контрабандистов, а ювелира и карманника придержим на потом.
Сэр Кофа важно кивнул.
– С вашего позволения, я откланяюсь. Хочу по дороге домой выпить камры в «Розовом Буривухе». Готовить ее они толком не умеют, но там собираются самые языкастые кумушки Ехо, как раз утром, по дороге с рынка. Не думаю, что… Хотя… – сэр Кофа умолк и почти машинально провел рукой по лицу, которое тут же начало изменяться. Потирая растущий на глазах нос, он отправился прокучивать остаток казенных средств.
– Джуффин, – смущенно сказал я, – скажите, а почему бы не передать Бубуте Боху все дела сразу? Он, конечно, козел. Но разгуливающий на свободе преступник – это, кажется, неправильно? Или я опять чего-то не понял?
– Неверно формулируешь. Не «чего-то не понял», а не понял ни-че-го! Разгуливающий на свободе преступник – это мелкая неприятность, а разгуливающий по Дому у Моста Бубута – это катастрофа государственного масштаба. Тем не менее, мне приходится с ним уживаться. А «уживаться» в моем понимании означает – контролировать ситуацию. А «контролировать ситуацию» – это значит, что генерал Бубута Бох всегда должен быть нам обязан. Это – единственное состояние его сознания, которое способствует конструктивному диалогу. В то же время у нас всегда должно быть про запас нечто такое, о чем генерал Бубута не знает. Вдруг придется срочно сделать ему подарок или, напротив, припугнуть? Благодарность Бубуты Боха столь же неудержима и шумлива, как газы, которые он испускает на досуге. И так же недолговечна, как их аромат.
– Как все сложно-то, – посетовал я.
– Сложно?! Да ну, элементарно. Кстати, а что такое «козел»?
– «Козел» – это генерал Бубута Бох. А вот вы – настоящий иезуит, сэр!
– Ты здорово умеешь ругаться, если захочешь, – восхитился Джуффин.
– Прошу прощения, – незнакомец, в которого только что превратился сэр Кофа, снова заглянул в кабинет. – С этим грешным пирогом я совсем забыл о главном. Всю ночь в городе циркулировали слухи, что в Холоми умер Бурада Исофс. Я проверил – так и есть. Он сидел в камере номер 5-хох-ау. Джуффин, обратите внимание! Как вам это нравится?
– Подумать только, – проворчал наш начальник. – Каким образом ночные гуляки узнают подобные вещи? Тем паче, что дело было в Холоми.
– Сами говорили, что в Ехо полно дерьмовых ясновидцев, – напомнил я.
– Да уж… Спасибо, Кофа! Порадовали. Сколько народу перемерло в этой камере за последние несколько лет, Куруш?
Сонный буривух недовольно нахохлился, но выдал информацию на 225 день 115 года.
– Досот Фер умер в 114 день 112 года в камере № 5-хох-ау Королевской тюрьмы Холоми. Толосот Лив умер в 209 день 113 года там же. Балок Санр умер в 173 день 114 года. Цивет Марон умер в 236 день 114 года. Ахам Анн умер в 78 день 115 года. Совац Ловод умер в 184 день 115 года. Бурада Исофс умер там же в 224 день 115 года, если я правильно понял сэра Кофу… Дайте кто-нибудь орехов, – неожиданно неофициальным тоном закончил Куруш.
– Конечно, дорогой. – Джуффин покорно полез в ящик стола за орехами, которых там было куда больше чем секретных документов. – Ступайте по своим делам, Кофа. Спасибо, что напомнили мне об этой истории. Подумаем, что тут можно сделать.
Наш несравненный «Мастер Кушающий-Слушающий», как окрестил его Мелифаро, кивнул и исчез в полумраке коридора. Дверь бесшумно закрылась. Я поежился под изучающим взглядом сэра Джуффина Халли.
– Ну как, Макс, возьмешься за это дело?
– С какого, интересно, конца я за него могу взяться?
– С того единственного и неповторимого конца, который мы имеем. Отправишься в Холоми, посидишь в этой камере. Нарвешься на неприятности, узнаешь, что там творится. Ну и сообразишь по обстоятельствам, что можно предпринять.
– Я? В Холоми?!
– Ну, а куда же еще? Мрут-то там, а не у тебя дома. Завтра и отправишься… Да не переживай ты так. Судя по всему, долго ждать развития событий тебе не придется. Я уверен, что лучше тебя с этим делом никто не справится.
– С каким делом? С сидением в тюрьме?
– И с этим тоже, – сэр Джуффин Халли плотоядно улыбнулся. – Да что с тобой, сэр Макс? Где твое чувство юмора?
– Где-то там, сейчас поищу, – я махнул рукой в неопределенном направлении, доказав, что мои дела не так уж плохи.
– Послушай меня внимательно, Макс. Рано или поздно это все равно бы случилось.
– Вы имеете в виду, что меня все равно упекли бы в Холоми?
– Далась тебе эта тюрьма! Я с тобой серьезно говорю. Рано или поздно тебе придется в первый раз начать действовать самостоятельно. Поэтому лучше уж пусть это произойдет сейчас. Не самое решающее для судеб Мира дело. И не самое сложное, кажется. И я в любой момент смогу прийти на помощь, хотя уверен, что это не понадобится. В общем, сэр Макс, в твоем распоряжении весь день, ночь и завтрашнее утро в придачу. Думай, планируй. Все, что потребуешь – к твоим услугам. А сегодня вечером вместо службы приходи ко мне. Прощальный ужин для будущего узника, все доступные гастрономические наслаждения Мира к твоим услугам.
– Спасибо, Джуффин.
– Ничего, сочтемся.
– Но может быть, вы мне все-таки объясните…
– Никаких объяснений, и не проси. Вот ужином накормить – это всегда пожалуйста.
На том мы и расстались.
Вечером я отправился на Левый Берег, окрыленный надеждой, что сейчас мне наконец объяснят, какого черта я должен делать в тюрьме Холоми.
Но как же, станет это чудовище менять свои ужасные решения. Дескать, ты сюда жрать пришел – вот и двигай челюстями мне на радость. А то все о работе, да о работе – сколько можно-то!
Ужин, по словам Кимпы, был создан господином «Па-а-а-ачетнейшим Начальником» лично. Оказалось, что сэр Джуффин Халли великолепно готовит. Но я-то ждал совершенно другого. Я жаждал инструкций.
– Расслабься, сэр Макс. Забудь! Завтра – это завтра. Кроме того, я совершенно уверен, как только ты окажешься на месте, тебе в голову тут же придет какая-нибудь глупость, которая окажется единственно верным решением. Попробуй лучше вот это…
Хуф, маленький песик Джуффина и мой лучший друг, сочувственно сопел под столом. «Макс тревожится… плохо», – донеслась до меня участливая Безмолвная речь собачки. «Один ты меня любишь и понимаешь», – с нежностью ответил я. И снова принялся ныть.
– Джуффин, всем вашим комплиментам я предпочел бы лист бумаги, где печатными буквами по порядку перечислены все действия, которые я должен осуществить.
– Все равно перепутаешь. Ты жуй давай! Это – лучшее, на что я способен. Уже лет сорок мечтаю уйти в отставку и открыть ресторан. Это было бы похлеще «Обжоры»!
– Не сомневаюсь. Только Король не отпустит вас в отставку.
– Оно, конечно, так – до поры до времени.
– А вам не приходит в голову, что народ побоится ходить в такое заведение? Какие слухи пойдут по городу о вашей кухне? Что вы строгаете во все блюда вяленое мясо мятежных Магистров? И сцеживаете в суп кровь невинных младенцев?
– Вурдалаки с тобой, парень! Это же лучшая реклама! Впрочем, невинные младенцы – это что-то новенькое. Надо будет запустить и такой слух.
Ничего более содержательного я от него так и не дождался.
Впрочем, одна идея меня в тот вечер все же осенила, уже перед самым уходом.
– Я решил взять с собой сэра Лонли-Локли, – торжественно заявил я, поражаясь собственной гениальности. – Это, надеюсь, возможно?
– Вообще-то камера рассчитана на одного. Будете спать в обнимку? Впрочем, с твоими представлениями о комфорте…
– Нет, вы не поняли. Я собираюсь его уменьшить и спрятать в кулаке. Сэр Шурф меня как раз этому научил несколько дней назад. Он говорит, у меня здорово получается. Правда, мне пока не доводилось практиковать на живых людях, – нерешительно добавил я.
Моя самоуверенность испарялась, как лужа в пустыне.
– А никакой разницы, – успокоил меня Джуффин. – Отличная идея, Макс. Говорил же я, что никто лучше тебя с этим делом не справится!
– Надеюсь, что так оно и есть. А сам-то Лонли-Локли согласится?
– Во-первых, Шурф будет польщен твоим доверием. Он воспринимает тебя куда серьезней, чем ты можешь вообразить. А во-вторых, его мнение, по большому счету, никого не интересует: приказ есть приказ. Привыкай, кстати. Ты – мой заместитель и приказывать – твоя прямая обязанность.
– Грешные Магистры, чего я терпеть не могу, так это приказывать, – поморщился я.
– Да уж. А кто запугал своим грозным рычанием всех младших служащих на нашей половине Дома у Моста? А кто генерала Бубуту до припадка чуть не довел? Не прибедняйся, сэр Макс. Из тебя выйдет отличный тиран – из тех, кого с наслаждением убивают во время государственных переворотов.
– Когда у меня наконец появилась возможность отдавать приказы, первые дня два я действительно был счастлив, – смущенно признался я. – А потом понял, что это занятие не по мне. Даже посылая курьера за камрой, я перестаю быть тем симпатичным Максом, которого я столько лет знаю. Так что приказ отдает кто-то другой. Не могу сказать, что он мне нравится.
– Экая ты у нас сложная натура, – ухмыльнулся Джуффин. – Ладно, не переживай, я сам пошлю Шурфу зов и все ему объясню. Есть еще пожелания?
– Пока нет. В чем я действительно уверен, так это в том, что в компании Лонли-Локли мне будет спокойнее. Джуффин, я вам никогда не говорил, что я – довольно трусливый парень? Имейте в виду.
– Представь себе, мне тоже так будет спокойнее, – признался Джуффин. – А я тебе никогда не говорил, что я – не в меру осторожный старый хитрец?.. Учись формулировать, сэр Макс. Я сказал примерно то же, что и ты, а насколько приятней для самолюбия.