— Дядя Арнав и Стручок! — произносит все тот же мальчик.
— Кабир! Мы тебя предупреждали, чтобы ты не дразнился?! — Пара ребятишек подходят к нему угрожающе близко, но Кабира это, судя по всему, не пугает:
— Хорошо, что она сбежала со своим тренером!
— Ну все, хватит, — говорит мистер Арнав с застывшим лицом. — Смотрите, чтобы через десять минут были уже дома!
Когда мы выходим, дети подбегают к дремлющему вахтеру и окружают его с оглушительными пиратскими криками. Вахтер даже не шевелится.
И вот мы в машине мистера Арнава — модном седане с мягкими креслами, уютным салоном и таким плавным ходом, что я практически не чувствую выбоин на дорогах. Джек Воробей исчез без следа, на правом виске появилась выпуклая вена, как всегда, когда Арнав напряжен или зол. Или чем-то расстроен. Может быть, он ее очень любил, ту самую хлебоненавистницу, поклонницу спортивных тренировок. В животе что-то резко сжимается. Наверное, всему виной кусок сэндвича, который я затолкала в рот. Остальное Арнав упаковал в пакет, чтобы я забрала с собой. Правда, одним кусочком я все же с ним поделилась: тем, что был с толстым ломтем вареной картошки и без помидоров. Он не любит свежие помидоры. Удивительно, как много можно узнать о человеке, просто наблюдая за ним в конференц-залах.
— Мне очень жаль, что так вышло с… вашим другом. Это же ее книга о пилатесе?
Костяшки его пальцев, сжимающих руль, белеют от напряжения. Вена на виске начинает пульсировать.
— Да. — Он смотрит прямо перед собой. — Мы не были… близки… в самом конце отношений.
Почему же ты тогда хранишь ее книгу, хотелось бы мне знать.
Хорошо, что у меня хватает ума не спросить об этом. По его лицу скользят блики от освещенных витрин и реклам, и от этого его глаза становятся прозрачными и сияющими.
— Между нами было слишком много… овощей.
Овощей? Мне эта женщина уже не нравится. Так, минутку. Он что, пошутил? Но мистер Арнав уже стал прежним деловым человеком с непроницаемым лицом, поэтому понять сложно.
— Вот, держите. Это мой личный сотовый. На всякий случай.
Все переживания вечера разом обрушиваются на меня снова. Моя жизнь чуть не оказалась в руинах. Я прячу листок с номером во внутренний карман сумочки. Как же мне его отблагодарить?..
Нечто похожее на большой шатер проносится мимо окна автомобиля, мимо гудящих машин и лавочек, где кипит торговля. Черный хлеб катится по земле и тут же становится зеленоватым, словно покрытым плесенью. Мое сердце внезапно заходится от испуга.
Шейла Бу! Что она тут делает?
И как вообще это могло произойти? Встретиться вот так в городе-миллионнике, где в каждом районе больше тысячи жителей? Неужели это тоже совпадение? Сколько их может произойти за один день? Я должна спрятаться! Ей нельзя меня видеть! Ну почему, почему этот дурацкий светофор так долго горит красным?! Она меня заметила? В машине с мистером Арнавом в десять часов вечера? Она нас видела? Видела или нет?
Шейла Бу беспокойно мечется возле жалюзи, опускающихся на витрины тесно прижатых друг к другу ювелирного магазина, клиники и магазина нижнего белья.
— Зоя, какого… почему вы сползли на пол?
Конечно же, я могла нагло соврать и ответить, что просто случайно соскользнула. Но разве можно ему лгать? После всего, что случилось сегодня вечером? Нет, теперь мы перешли на новый уровень отношений, и назад возврата нет.
— Я только что увидела… свою тетушку.
— Тетушку? — Он вздрагивает и в испуге широко распахивает глаза. — Не ту ли, что сегодня заходила к нам во время обеденного перерыва?
— Ее. Это Шейла Бу.
— Черт! — Его голос заметно дрожит. Пальцы начинают выбивать на руле нервную дробь.
Выходит, Шейла Бу способна заставить его нервничать уже самим фактом своего существования. Странно, но эта мысль вызывает у меня странное желание его защитить, спасти от гибели под гусеницами нашего личного танка-разрушителя. Ничто так не объединяет людей, как общая угроза.
Я вижу, как через дорогу от нас взлохмаченная тетушка Бу что-то ищет в сумочке. Позади нее на прилавке стоит пластиковый манекен в кружевном бюстгальтере. Суетливый продавец пытается снять этот предмет одежды, не касаясь самого манекена. Тетушка постоянно оборачивается, одновременно пытаясь рассмотреть цену.
Мистер Арнав снова вздрагивает и пытается отвернуться, сосредоточившись на выборе радиостанции, но по всем каналам транслируют одну рекламу без перебоя.
«Престижная скороварка! Любящий муж никогда не лишит жену престижа!»
«Детская присыпка, умная забота о вашем малыше вместе с Шоколадным Солодом от „Борнвиты“!»
«Виски „Сигрэм“, мягкий, как…»
Шейла Бу и кружевной бюстгальтер? Это что-то немыслимое. Ведь эта женщина любое нижнее белье называет просто «бельем», а слово «будуар» считает относящимся к сантехнике. Она подбирает пары для брака, но ее интересы ограничиваются только церемониями. Что же с ней происходит?
«Блокбастер этого года и лауреат четырех кинематографических премий…»
«Индийская премьер-лига по крикету начинается девятнадцатого марта…»
А что это у нее такое на руке? И на ее светло-голубой курте? Какие-то лилово-зеленые пятна, они такие яркие, что видны из машины через улицу. Это что, краска? Но тогда, по пути к астрологу, она сказала, что не… Погодите! Она не одна! Из дверей к ней выходит мужчина, пузатый и лысый, и это точно не дядя Балли, потому что он скорее повесится на площади, чем станет покупать лифчики вместе с женой. И почему он кажется мне таким знакомым? Где же я его видела…
Не может быть! Это же дядюшка Катастрофы в белых кроссовках! Тот самый, который становился лиловым, поглядывая маслеными глазками на тетушку Бу.
Она берет его под руку, опираясь на бедолагу всем своим весом, и тот пошатывается, заметно обливаясь потом. Не отрывая от него взгляда, тетушка усаживается на пассажирское сиденье его заведенной «Хонды Сити».
Все оставшееся время я сижу, сгорбившись и сжимая щеки ладонями. Отчасти чтобы справиться с потрясением, отчасти для того, чтобы меня не узнал еще кто-нибудь из родни, случись нам встретиться на улице. Мистер Арнав тоже хранит молчание. Свет фар от встречного потока машин попадает ему прямо в лицо. Иногда его глаза превращаются в сияющие хрустальные сферы, и тогда он щурится. Наверное, у него все еще болит голова, и он забыл выпить аспирин из-за моей несостоявшейся беременности. А я забыла у него пакет с «Котексом». Черт!
По радио передают лирические песни из индийских фильмов: «Поздний вечер» с ар-джеем Риту Раджем, обладателем бархатистого голоса, которому отдают вечерние передачи, благодаря ему приобретающие фривольный подтекст. В подборке много медленных песен в исполнении сладкоголосого Ариджита Сингха, непременных спутников долгих поездок и романтических встреч.
На улице уже закрылись магазинчики и лавки, тележки с овощами уютно укутаны застиранными покрывалами, а под их колеса вложены старые тапки, чтобы не дать им укатиться. Под теплым желтым светом уличных фонарей город готовится ко сну, и даже бездомные животные уже нашли себе убежища. Вся поездка от Бандры Рекламейшн до Хара заняла не больше десяти минут, но в другое время на нее ушло бы не меньше получаса.
Мы прощаемся.
— Пока, — говорит он.
И смотрит, как я выбираюсь из машины и закрываю дверь, будто ждет каких-то слов. Но эти слова теряются в звуке работающего мотора, и я чувствую странное разочарование.
Нет, правда, что еще я хотела от него услышать? Он ждет, пока я войду в дверь, и только потом отъезжает.
На полпути к нашей двери мой мозг приходит в себя.
Нижнее белье? Шейла Бу? Другой мужчина?
Пресвятая Матерь Божья!
Моя тетушка закрутила роман.
ГЛАВА 12БРИЛЛИАНТОВЫЙ МАЛЬЧИК
— Зоя!
Толстый карапуз хлещет меня по щекам холодными ладошками. У него подленькая улыбка и кудрявые волосы.
Почему он похож на мистера Арнава?
Тетушка Бу снимает кружевное неглиже. Одной рукой она держит огромного карапуза, а другая лежит в руке лиловолицего дядюшки. Над ними парит зеленый эмоджи с изображением рвоты.
У карапуза ручки со складочками, как у символа резины «Мишлен». А как еще может выглядеть мой ребенок?
Так это мой ребенок?
Но у меня же отрицательный тест на беременность! Сердце начинает биться гулкими захлебывающимися ударами. Эмоджи вдруг на самом деле тошнит.
— Зоя!
Шейла Бу растет, и ребенок, и даже эмоджи. МОНСТРЫ!
Я резко открываю глаза, задыхаясь и слушая свое сердце. И замечаю зловещий отблеск от бриллиантовой серьги в носу тетушки Бу, застывшей в сантиметрах от моего лица.
— Поторопись, девочка. Твоя мать послала тебя разбудить. Нам выходить через пятнадцать минут.
Кислый запах от ее косметики с утра пораньше способен лишить обоняния на весь день. К тому же я успела рассмотреть толстый слой тонального крема, который призван скрыть темные круги под ее глазами. Сдается, это развлечения с Фиолетовым Дядюшкой сказались на ее здоровье, вот ведь проказница!
— Ты что так вспотела? — Тетушка проводит пальцем по моему липкому лбу. — Зоя, ты не заболела?
«Нет, ну а вы чего хотели?» — чуть не спрашиваю я.
Разве могла я не вспотеть, пережив прошлый вечер? Почти-беременность (бррр!), туалет мистера Арнава, его подружка Стручок и твой роман! Роман!
Ах да, еще письмо из нью-йоркской компании, которое увидела Шейла Бу. Обычно она тут же бросается с новостями к моим родителям. Но, раз меня не разбудили в ночи с допросом насчет того, зачем я подаю документы в американские фирмы, она этого не сделала. Вопрос: почему? Но я не задаю вопросов, а отвечаю:
— Не знаю, тетушка. Может, потому, что мама с папой встали чуть свет и везде выключили кондиционеры, чтобы сэкономить электричество.
— Правильно. Я тоже так делаю. Если вам, детям, дать волю, то вы быстро пустите семью по ветру!
Я понимаю, о чем она говорит, но в голове бьется одна мысль: «Роман, роман, роман!» Нет, только подумайте: тетушка Бу изменяет дядюшке Балли! Как такое может быть? Когда Ронни Чача увлекся другой женщиной, именно тетушка Бу подвергла его травле! И это собственного брата! Она исключила его из семейных празднеств, а потом выволокла из квартиры любовницы и устроила настоящий серьезный разговор с угрозами. То есть собственноручно учила уму-разуму. Рита никогда не признает этого при свидетелях, но тетушка Бу спасла ее брак. Кто теперь научит уму-разуму ее саму?