— Ты не брала трубку…
— Здесь дело не только во мне…
— Шейла-джи… завтра… в моем кабинете… пожалуйста…
— Да, да, хорошо! Доволен? Теперь иди отсюда!
В кабинете? Они… делают это в кабинете? Там что, настолько крепкий стол? Мне трудно удержаться, но поневоле я испытываю странный восторг. Надо же, устроить свидание прямо на семейном празднике! Если бы тетушка была мужчиной, я бы сказала, что у нее стальные яйца!
Я никому не могу рассказать об этом свидании. Нет, правда, не могу же я предать тетушку, обмануть ее доверие? Ну да, я понимаю, что слова «предательство» и «доверие» отдают мелодрамой, но она же не доложила маме и папе, что я разослала заявления в американские компании! Даже если Шейла Бу толком не поняла, что было в письме, которое она увидела, вы же знаете этих тетушек: стоит им только заподозрить малейший намек на неповиновение, и всё! Одно лишь слово, и на следующий день весь город гудит от новостей.
Однако за все это время я не слышала от нее даже намека. Она ни о чем не расспрашивает, не распускает сплетен в семье, вообще ничего не делает! Я точно знаю, что она может, но ведь не делает! Почему? Может, она еще не совсем зачерствела? Не превратилась в типичную тетку, брызжущую желчью? Может, в ней есть глубина, о которой я не знаю? Но тогда, вероятно, и во всех тетушках она есть? Теперь общая тайна связывает нас с тетушкой Шейлой, превращая из обычных родственниц в заговорщиц или даже в нечто вроде мафии. И объединяет доверием и верой, которые я не могу не оправдать.
Может, мне стоит выйти из кабинки и задрать юбку так, чтобы отвлечь внимание гостей и помочь тетушкиному любовнику скрыться незамеченным? У тетушки Шейлы — любовник, святые небеса!
Выкинуть это из головы! Выкинуть из головы! Надо думать о помолвке, о дивном буфете и о Лалите.
Всё, юбка расправлена, сердце снова бьется в нормальном ритме, и я выхожу из ставшего тихим туалета обратно, в цирк с родственниками.
Мои родители как звезды: они приветствуют всех, и все их приветствуют и чествуют даже больше, чем нас с Лалитом. Я возвращаюсь на свой диван, чтобы сесть там так элегантно, как только позволяет мой тяжелый расшитый наряд. Подол юбки все же намок, увы. Сейчас я подложу под поясницу эту маленькую красную подушечку, и мне станет легче. Да, так намного лучше. Теперь я могу развалиться на диване, не выглядя так, будто я действительно разваливаюсь.
Священник все еще сидит за столиком с оранжевой скатертью, на которой теперь находится гораздо больше важных атрибутов церемонии. Там появились бананы и яблоки, еще одна серебряная мисочка с орешками — все это приношения Богу. Кроме самих священников, никто не знает, зачем это все нужно на индуистской помолвке. Прибегает Шейла Бу. Она накрывает диван перед священником отрезом роскошного красного шелка, пронизанного золотыми нитями.
Я вижу папу, он в трех рядах стульев от меня, смеется, о чем-то разговаривая с Лалитом и с гордостью демонстрируя его друзьям. Все папины друзья, которые сейчас радостно хлопают его по спине, — глазные хирурги. Можно подумать, что в человеческом теле, кроме глаз, нет других органов. Перед этим кто-то из них подарил Лалиту коврик для компьютерной мышки, на котором нарисован огромный потрескавшийся глаз и написано «АЙ-пад». Все мужчины показывали на изображение пальцем и громко смеялись. Мне иногда кажется, что если бы не браки по договоренности, то эти мужчины никогда не нашли бы себе жен.
Моя обычно разумная и спокойная мама стала жертвой бациллы под названием МБН, что расшифровывается как «Мать будущей невесты». Она старается быть везде и уследить за всем одновременно и мечется в сопровождении взмыленных Теток-из-Засады. Мама так радуется, что я начинаю беспокоиться, как бы дело не закончилось сердечным приступом.
— Гита, поздравляем! Какую чудесную семью вы нашли для своей дочери!
— Какая роскошная помолвка!
— Лалит — настоящая находка!
— О, вы обязательно должны прийти с Лалитом и Зоей к нам на обед перед свадьбой!
— Не беспокойтесь о покупках для торжества! Я знаю, где продается все самое лучшее! Обязательно сходим туда вместе!
Лалит неторопливо возвращается из папиной глазной вселенной и наконец со стоном падает рядом со мной на диван.
— Фух, как жарко! — Он глубоко вздыхает и делает большой глоток охлажденного белого вина.
Я потягиваю колу из хрустального бокала и думаю, что похудела на два килограмма, просто сидя на месте. Что угодно отдала бы за возможность немедленно сбросить с себя этот колючий, тяжелый и жаркий наряд и встать под струи холодного воздуха из кондиционера. О чем и рассказываю жениху, как и положено согласной с ним во всем невесте.
— Да, жарковато.
Правило договорных браков № 3: никогда не жалуйтесь жениху или невесте, во всяком случае до свадьбы. А еще лучше — и в течение первого года супружеской жизни тоже.
К тому же кузен Каран сдобрил мою колу щедрой порцией рома, что помогает мне следовать этим негласным правилам семейной жизни. Вот только о том, что я пью ром, не знает никто, а Омерзительный Лалит будет последним, кому я об этом скажу.
Зоя, ты прекратишь его так называть?!
Слава богу, Аиша уже здесь.
— Зи! Лалит! Мои поздравления вам обоим! — восклицает она, подходя.
— Ашу, я так тебя ждала!
Нет, правда, почему она так припозднилась? Вся наша семья приехала на ее свадьбу за час до появления гостей со стороны жениха. А я была рядом с ней еще до начала празднования ее помолвки.
— Я знаю! Прости! Просто Варун… — Аиша не договаривает.
— Почему у тебя такие красные глаза? Ты что, плакала?
— Что? Не говори глупостей! — Она закручивает свободный конец своего розового с зеленым сари, отпускает его и закручивает снова. — Так, тушь попала в глаза.
Потом она замечает в толпе Варуна.
— Лалит, дорогой, идем, я представлю тебя моему мужу. — И кузина хватает моего жениха за руку и тащит к Варуну, который уже принялся опрокидывать в себя один за другим коктейли в баре.
Я снова осталась одна на этом дурацком диване. С Аишей что-то происходит, и это серьезно.
А вот и Камия! Она скользит ко мне с огромным букетом гербер. Внезапно из ниоткуда появляется мама и, опережая Камию, склоняется к моему уху.
— Зоя, будь доброй с Камией, — шепчет она.
Что? Раньше мама никогда не просила меня быть доброй с моими друзьями. Никогда! Она считает, что именно они — источник всех моих бед и соучастники моих проказ. И насчет последнего мама права.
— Доброй? — с изумлением переспрашиваю я.
— Ну, она же наверняка расстроена, разве нет?
— Расстроена на помолвке своей подруги?
— Нет, глупенькая. Расстроена из-за того, что ей тридцать пять, а она все еще не замужем, прости господи. А ты скоро выйдешь замуж. Так что не выставляй перед ней свое счастье напоказ. Будь скромной, хорошо?
Элегантная Камия, которой не мешает ее огромный букет, подходит ко мне, искрясь радостью. Все то время, которое я ее видела, она смеялась, обнималась и целовалась с гостями.
— Малышка Зи скоро будет помолвлена! — Камия наконец добирается до меня и заключает в теплые объятия. — Да ты вся светишься! — Она звонко целует мою обильно накрашенную щеку.
— Я так рада, что ты пришла!
— Что ты, как я могла не прийти к тебе! — Подруга смотрит на меня с улыбкой, похожей на яркий луч, напоминая наседку, гордящуюся первыми шагами своего цыпленка.
Камия присаживается рядом со мной на пустующее место Лалита, который все еще болтает у бара с Аишей и Варуном. Одна из тетушек-соседок, мисс Айер — та самая, Всеиндийское радио, — замечает ее и бросается к нам, чтобы обсудить местные сплетни и выяснить, живет ли Камия по-прежнему в грехе со своим мужчиной. То, как подруга спокойно говорит любезности этой старой гаргулье, странным образом наполняет спокойствием и меня. Сегодня мне очень нужны Камия с Аишей. И Пиху. Я рада, что хотя бы увидела ее лицо во время видеозвонка. Удивительно, как присутствие одного друга напоминает об отсутствии другого! Почему Пиху молчит? Обещала же перезвонить через десять минут. Мне она нужна рядом, хотя бы в телефоне. Я сжимаю в руках несчастный аппарат, отчаянно желая, чтобы он ожил. Вдруг смартфон, словно услышав мои призывы, издает писк. Должно быть, это Пиху! Я сразу открываю сообщение, не посмотрев, кто отправитель.
«Поздравляю с помолвкой».
Да что с ней происходит? Она что, покалечилась, пытаясь освежиться? Нет, Пиху явно была пьяна. Интересно, стоит ли мне позвать ее мать, которая с потерянным видом сидит в самой середине ряда и ест блинчики с начинкой?
«Представьте результаты исследования цветовой палитры не мне, а в управление. Завтра».
Какая цветовая палитра? Что вообще…
А! Это не Пиху. Это мистер Арнав.
Он соображает, что делает?! Кто отправляет сообщения по поводу результатов исследования девушке в день ее помолвки? Он ведь прекрасно знает, что помолвка сегодня, потому что я его официально на нее пригласила. Не то чтобы я очень этого хотела, но, раз уж Кайя, Аби, Джо и Чоту получили приглашения, не пригласить босса было просто неприлично. Если зовешь коллег, зови и начальника, иначе совершишь карьерное самоубийство.
Я рассказала им всем о помолвке на прошлой неделе, когда мы все сидели в конференц-зале и просматривали все те же слайды, на презентацию которых он сейчас хотел отправить меня вместо себя, потому что собирался на встречу с клиентом. Как только я поделилась новостью, курсор на экране впал в ступор.
— Полагаю, вас надо поздравить, — сказал он с тусклым подобием улыбки и сразу закончил презентацию.
А когда я передала ему приглашение в конверте с золоченой рамочкой, он взял его, даже не глядя, и сказал, что в этот день будет в Китае.
«Вы пишете мне из Китая?»
«Да».
Да ни в каком он не в Китае! Кайя сказала, что он здесь, в городе, на очередной встрече с клиентами. Зачем же врать? Интересно, когда он печатал свое «Да», у него не удлинился нос, как у Пиноккио? Тот самый нос, на котором справа красуется пиратский шрам, полученный в колледже при попытке разнять драку.