Шел Силверстайн
ЛАФКАДИО,
или
ЛЕВ, КОТОРЫЙ ОТСТРЕЛИВАЛСЯ
РИСУНКИ АВТОРА
Перевод с английского
Григория и Дарьи Кружковых
Даже у вашего старого дядюшки Шелби когда-то был учитель. Его звали Роберт Косби. Эта книга посвящается ему.
А теперь, ребята, дядюшка Шелби расскажет вам про одного очень странного льва — пожалуй, самого странного, какого я только встречал. Итак, с чего же начать мой ррыссказ? Я хотел сказать, мой рассказ. Думаю, надо начать с того, как я в первый раз увидел этого льва. Ну-ка, ну-ка… ага, дело было в Чикаго, в пятницу 17 декабря. Я очень хорошо запомнил этот день: снег под ногами превратился в слякоть, и машины на Дорчестер-авеню двигались еле-еле. Лев искал парикмахерскую, а я как раз возвращался домой из…
Нет, надо начать не с того. Ведь эта история началась не в Чикаго, мои дорогие. Расскажу-ка я сначала о временах, когда лев был еще очень юным, можно сказать, подростком.
Итак, слушайте.
1.
Жил-был львенок, и звали его… Хм, честно говоря, я даже не знаю, как его звали: жил-то он в джунглях, вместе с другими львами; имя у него, конечно, было, но уж точно не Джо, и не Эрни, и не что-нибудь в таком духе. Нет, это было львиное имя — вроде Гроагр, или Грммфф, или Ррымф, или даже Грыгрр.
В общем, звали его как-то так, и жил он в джунглях с другими львами, и жил по-львиному: прыгал, валялся в траве, купался в речке, ловил кроликов, играл в догонялки, спал на солнышке и был очень счастлив.
И вот однажды — помнится, это был четверг, — когда все львы славно пообедали и дремали на солнышке, похрапывая своими львиными храпушками, а небо было синим-пресиним, и птицы кричали «куир-куир», и ласковый ветерок шевелил траву, и все было спокойно и чудесно…
Как вдруг…
Раздался такой громкий звук, что львы разом проснулись и подскочили на месте. А потом ка-ак побежали! Цок-цок-цок! Цок-цок-цок! — или, погодите, так, кажется, бегают лошадки? Нет, они побежали по-львиному: пум-пупум! пум-пупум! — что-то вроде этого. Короче говоря, рванули со всех ног (точнее, лап). Рванули — но не все.
Был один лев, который не рванул, — тот самый, чью историю я собираюсь вам рассказать. Этот лев слегка приподнял голову, моргнул, зевнул, размял лапы, потом протер глаза и спросил: — Э, куда это всех понесло?
Старый лев ответил ему на бегу:
— Спасайся, малыш, это идут охотники.
— Охотники? Какие такие охотники? — удивился этот неопытный юный лев, все еще моргая.
— Помолчи! — рыкнул старый лев, — нашел время болтать! А ну, бегом марш, если тебе дорога твоя шкура!
Тогда львенок встал, лениво потянулся и припустил за другими львами. Пум-пупум, пум-пупум… или цок-цок-цок, как там у нас было? В общем, неважно.
Пробежав совсем немного наш лев притормозил и оглянулся.
— Охотники, — сказал он сам себе. — Интересноинтересно, что это за охотники такие?
И стал повторять на разные лады:
— Охотники… о-хо-хо… охотники…
Видите ли, ему очень понравилось это слово: так же, как другому нравится слово «Мадагаскар», или «альбатрос», или «каратэ», — вот так ему понравилось слово «охотники».
Он пропустил мимо себя всех бегущих львов, остановился и спрятался в высокой траве, чтобы получше рассмотреть охотников: они двигались на задних лапах, на головах у них были замечательные красные кепки, а в руках они держали непонятные палки, которые делали громкое «бууммм».
Льву очень понравились охотники.
Просто-напросто очень понравились. Так что когда один такой симпатичный охотник с зелеными глазами, без одного переднего зуба и в смешной красной кепке (чутъ-чутъ испачканной птичкой) прошел мимо высокой травы, — юный лев поднялся из укрытия.
— Привет, охотник! — сказал он.
— Боже праведный! — заорал охотник. — Лев, зверь рыкающий! Жуткий, свирепый, кровожадный, людоедский лев!
— И вовсе я не людоедский, — обиделся лев.— Я ем кроликов и ежевику.
— Не оправдывайся, — отрезал охотник. — Сейчас я тебя застрелю.
— А я добровольно сдамся, — нашелся лев и поднял лапы вверх.
— Ой, не смешите меня! — хохотнул охотник. — Быть такого не может, чтобы лев сдавался. Львы не сдаются, львы дерутся до последнего! Львы едят охотников! В общем, так: сейчас я тебя застрелю, сделаю из тебя красивый коврик и в холодные зимние вечера буду сидеть на тебе перед камином и кушать вкусные мармеладки.
— Но, боже мой, зачем же меня убивать! — испугался лев. — Я и так согласен быть твоим ковриком, я буду лежать перед камином не шевелясь, а ты сможешь сидеть на мне и кушать вкусные мур-рмеладки сколько угодно. Я тоже люблю мур-рмеладки.
— Ты что! — удивился охотник.
— Ну, если уж быть честным до конца, я не знаю, нравятся мне мур-рмеладки или нет,— признался лев, — ведь я их никогда не пробовал. Но думаю, что понр-р-равятся, особенно если они на вкус так же хороши, как на звук — ммммммурр!
— Ерунда какая-то! — воскликнул охотник. — В жизни я такого не видел, чтобы лев сдавался.
В жизни не слышал, чтобы лев ел мармеладки. Я тебя сейчас пристрелю, и точка. — И он приставил свою непонятную палку к плечу.
— Но почему? — расстроился лев.
— А вот потому, — ответил охотник и нажал на спусковой крючок. И палка сделала «кряк!».
— Что это за кряк? — спросил лев. — Меня уже застрелили?
Можете себе представить, какой глупый вид сделался у охотника; в один миг он покраснел, как его собственная кепка.
— Боюсь, я забыл зарядить ружье, — промямлил он. — Вот так шутка: ха-ха-ха! Пожалуйста, погоди секундочку, я только заряжу пульку, и мы начнем все сначала.
— Не-а, — сказал лев. — Не погожу. Не буду я дожидаться, пока ты зарядишь пульку. Не буду я дожидаться, пока ты в меня пульнешь. И чего-то мне расхотелось быть твоим ковриком — тем более не такой уж ты милый. И знаешь что, я, пожалуй, тебя съем.
— Но почему? — спросил охотник.
— А вот потому, — ответил лев.
Так он и сделал.
Сперва он слопал охотника, потом — его красную кепку, хотя она была шерстяная и очень невкусная (представьте себе, что вы съели шерстяную кепку и что после этого вы чувствуете во рту!). Потом он еще хотел съесть непонятную палку и пульки, но они оказались слишком жесткие.
— Ладно, возьмем на память, — решил лев и отнес добычу другим львам.
2.
А в это время другие львы, убежавшие от охотников, отдыхали, развалившись на траве, и рассказывали друг другу, кто убегал быстрее всех, кто убегал храбрее всех и кто убегал свирепее всех, — в общем, хвалились кто как умел. Но едва появился наш львенок, несущий в пасти свою палку, все разом подпрыгнули и закричали:
— Ого-го!
— Ух, ты!
— Вот это да!
И еще:
— Откуда у тебя это Ружье?!
— Ружье? Какое такое ружье? — удивился львенок.
— Да вот эта самая палка, из которой они в нас пуляют, — сказал старый лев. — Убери ее с глаз долой и выкинь куда-нибудь подальше! У меня от нее мурашки по спине бегают. (Странное, между прочим, выражение: мурашки бегают. Вообразите себе большого льва, у которого по спине бегают маленькие мурашки. Смешно, правда?)
Ничего не понимая, львенок отошел, унося прочь свое ружье.
— Все-таки интересно, — сказал он сам себе. — Как это они так стреляют?
Лев взял в зубы пулю, засунул ее в ружье и затолкал поглубже носом. Потом он попытался ухватить спусковой крючок левым клыком, чтобы выстрелить, но у него ничего не вышло: помешала твердая медная скобка.
Тогда он попытался ухватить крючок правым клыком, но снова ничего не вышло.
Тогда он взял ружье в лапы и попробовал подцепить крючок носом, но только исцарапал нос; тогда он просунул в скобку хвост, завязал его узелком вокруг крючка, дернул что было сил, и вдруг ружье сделало
Все львы разом подскочили и бросились наутек.
— Эй! — закричал им львенок. — Не бойтесь! Стойте! Это я, я стрельнул!
Ну, скажу вам, и разозлились же львы!
— Вот что, — сказали они. — Прекрати свое глупое стреляние раз и навсегда. Займись нормальными львиными делами!
Но львенку стрелять очень понравилось! И знаете, что он придумал?
С этого дня каждый раз, когда львы задремывали после сытного обеда, он удирал за гору и тренировался там часами, пока, наконец, не научился держать ружье правильно: лапами.
Через много дней он все-таки научился стрелять, хотя, конечно, на первых порах он попадал только в небо.
Но после многих недель упорных тренировок ему наконец удалось попасть в большую гору. Еще через месяц он попал в гору поменьше. Потом — в отдельную скалу. А уж дальше пошли цели помельче: деревья, орехи на деревьях, ягоды в кустах, мушки на ягодах, ушки этих мушек, пыльца на ушках, солнечный свет на пыльце. И как вы думаете, какой из него получился стрелок?
Скажем так: лучший в мире! Просто-напросто лучший стрелок во всем целом мире.
А где же он доставал пули и порох, спросите вы? Что ж, отвечу. Каждый раз, когда у него кончались боеприпасы, он отправлялся на поиски охотников, съедал какого-нибудь из них, забирал его снаряжение и снова тренировался.
3.
В один прекрасный день, когда лев как раз собирался на тренировку, из глубины джунглей донеслись выстрелы. Вы, конечно, уже сами догадались, что было дальше: львы бросились наутек.
— Куда это вы все побежали? — спросил их львенок.
— Опять начинается! — вздохнул на бегу старый лев. — Давай договоримся: больше никаких вопросов. Все бегут — и ты беги!
Юный лев так и сделал. Но, пробежав совсем немного, остановился.
— Стоп, — сказал он сам себе. — А я-то зачем бегу?
Он уселся прямо там, где стоял — посередине джунглей, — и давай отстреливаться от охотников!
БУММ, БУММ.
И представьте себе, в две минуты с охотниками было покончено!
Понемногу остальные львы стали выбираться из своих укромных местечек. Сперва они не поверили собственным глазам: — Что это было?