Боюсь, что времени совсем мало.
Под потолком решетки вентиляции. Пробую встать на стеллаж и подтянуться, но между полками такая высота, что — увы — не залезу. А еще говорят, что люди произошли от обезьян. Вранье полное.
В углу гора каких-то баулов. Ныряю туда, закапываясь в мешки и тряпки. Оставляю себе щелочку, чтобы дышать. Пахнут они специфически. Пылью, машинным маслом. Возможно, давно здесь валяются и есть шанс, что их никто не будет трогать.
Лежу. Тело затекает от статичной позы, потому что лежу долго. Пытаюсь размяться, не сильно ворочаясь. Странно, что меня никто не спохватился. Может, они спят? Пришельцы ведь тоже должны спать в теории.
Приходит мысль, что мы можем лететь неделю или даже две. Это же не на автобусе в соседний поселок добраться. И что тогда?
Я же сама выползу в поисках еды и воды. Кстати, уже перекусила бы.
В подтверждение моих мыслей желудок издает громкое урчание.
Скучая, разглядываю металлический пол. Он местами из цельных пластин железа, а местами идут дорожки из металлических решеток.
А зачем нам решетки? Правильно, чтобы была возможность добраться до чего-то.
Выковыриваюсь из баулов и, то и дело замирая и прислушиваясь, опускаюсь на корточки и вглядываюсь в сетчатый пол.
Это большой короб с электрическими проводами! Большой очень условно, но на четвереньках я там помещусь. А где у нас в корабле есть провода? Да везде! Если я смогу туда забраться, то и перемещаться смогу, скорее всего, по всему кораблю.
Закусываю губу и с силой тяну на себя решетку.
Она скрипит и внезапно поддается, отчего я плюхаюсь на задницу, издавая довольно громкий звук.
Тут же подпрыгиваю на ноги и пулей влетаю вниз, закрывая за собой мою лазейку.
Аккуратно ползу вперед, по темному тоннелю, пытаясь ставить руки так, чтобы не дотрагиваться до проводов. Несмотря на то, что это толстые канаты в плотной оплетке, я боюсь что-нибудь повредить.
В ладони впиваются мусоринки и я то и дело отряхиваю их от грязи и пыли. Моей профдеформации в таком обилии микробов совершенно дискомфортно.
Но, что уж греха таить, мне вообще с момента попадания на этот борт всегда дискомфортно!
Свет с потолка в мой туннель попадает совсем немного, но спустя время глаза привыкают к такому освещению и я могу, приподнимая голову и прижимаясь лицом к решетке, понять, в какой части корабля я нахожусь.
Проползаю коридор. Далее та самая рубка управления. В ней никого. Видимо, и правда ночь. Хватаюсь руками за решетку над головой и толкаю вверх. Приоткрываю и, стараясь больше не шуметь, выбираюсь наружу.
Подхожу к консоли управления и завороженно смотрю перед собой. Вижу в лобовом стекле корабля бескрайний космос и глазам своим не верю. Будто ящериц в скафандрах мне не достаточно для того, чтобы убедиться, что дело пахнет жареным. Вдруг слышу топот ног.
Ныряю обратно в свой тоннель, тяну на себя крышку и быстро ползу куда-нибудь подальше.
Тороплюсь и впопыхах путаюсь в проводах. Цепляюсь ногой. Дергаю ей сильнее, чтобы освободиться. Раздается звук «чпуньк» и корпус корабля ощутимо вздрагивает. Комната тут же погружается во мрак и загорается красная лампочка.
Кажется, я что-то сломала.
5. Фантастика
Боже мой! Что сейчас будет? То, что мы упадем, я как-то не очень боюсь, это же космос! А вот если произойдет разгерметизация⁈
Пячусь обратно, достаю из кармана телефон и подсвечиваю себе. Нахожу две части провода. На конце одного — штекер, другого — гнездо. Явно предназначаются друг для друга. Натягиваю толстые электрические жилы и с усилием соединяю их. Комната погружается в абсолютную темноту.
А затем загорается освещение. С облегчением выдыхаю и поднимаю глаза вверх. Замираю, переставая дышать, потому что прямо надо мной стоят игуаны.
Может, не заметят? Закусываю губу, натыкаясь на взгляд хищных глаз.
— Я потерялась. — пищу, когда меня за шкирку извлекают на свет божий. Поднимаю руки вверх в надежде, что они поймут этот жест.
Игуаны что-то стрекочут между собой, жестикулируя, а потом замирают, глядя на меня.
Давай, Вера, вспомни, что ты — девочка. Выпячиваю нижнюю губу и делаю жалостливый взгляд, отчего в носу тут же начинает щипать, а глаза — слезиться.
— Только не надо транквилизатор, — шепчу, пуская слезу. — Я просто хотела в туалет и поесть.
Игуаны снова переговариваются. Надеюсь, они меня понимают. До этого же все нормально было.
Один, тот, который не Лариса, что-то тыкает на своем браслете.
— Сейчас он тебя отведет в каюту, — кивает на Ларису, — и если ты хотя бы шаг сделаешь за ее пределы, я тебя пристрелю. Поняла?
Киваю.
— Извините… — зову его, шмыгая носом, — ааа… долго нам лететь?
— Зря торопишься, — ящер склоняет голову на бок, а после отворачивается к консоли и смотрит на какие-то графики.
Лариса берет меня за локоть и ведет прочь. Иду рядом, нехотя передвигая ногами.
— А за сколько меня можно продать? — уточняю у игуаны, но он молчит. — Земные деньги для вас что-то значат? Возможно, я могла бы выкупить себя у вас? Или купить на них золото и выкупить. Какая вам разница, кому меня продавать?
Лариса молчит. Вздыхаю. Торговые переговоры не удались.
— Вам, должно быть, не очень приятно осознавать то, что вы делаете? Если вы боитесь, что я кому-нибудь расскажу, то я буду молчать, как рыба. Обещаю.
— Замолчи, — шипит Лариса, останавливаясь и вталкивая меня в маленькую комнатушку. — От тебя и так одни проблемы.
Дверь закрывается и я осматриваюсь. Это не похоже на тюрьму. Комната напоминает каюту. Видимо, этот корабль не предназначен для перевозки пленных. Кошусь на решетку на полу и вздыхаю. А такой план хороший был.
В каюте нет ничего, кроме кровати и иллюминатора. Подхожу к нему и упираюсь лбом в стекло. Оно, на удивление, не холодное.
Смотрю перед собой.
То, что я вижу, невозможно описать словами. Это… фантастика! Я наблюдаю, как в темноте мерцают звезды. Из космоса они кажутся гораздо ярче. Тут и там проносятся метеоры, оставляя за собой короткие светящиеся следы, которые очень быстро рассеиваются. Успеваю разглядеть комету с разноцветным неоновым хвостом. Она медленно летит, а хвост переливается всеми цветами радуги.
— Это невероятно, — выдыхаю и продолжаю разглядывать бесконечность, простирающуюся за бортом.
Кто знает, возможно, это последнее из прекрасного, что я вижу в своей жизни.
Я не знаю, сколько проходит времени. Но отстраняюсь, когда чувствую, как затекли ноги.
Бреду к кровати, спрятанной в нишу в стене. Сажусь на нее и проверяю попой мягкость матраса. Мягкий. Внутри будто какой-то гель.
Скидываю ботинки и ложусь. Тут же будто проваливаюсь в кисель и сразу ловлю ощущение наслаждения. Тело принимает комфортную ему позу, руки и ноги остаются приподнятыми и расслабляются.
— А если бы мне разрешили себя выкупить, — лениво рассуждаю вслух, — я бы еще выкупила этот матрас. Это же лучшая разработка во вселенной.
Медитирую на светильники над головой.
А, может, мы будем год лететь? И я подружусь с этими зелеными лягушками. И им станет жалко меня продавать. Научусь управлять космическим кораблем, стану пилотом… Будем вместе людей похищать… — сознание путается и я вырубаюсь.
Просыпаюсь от плавного толчка. Будто что-то стукнуло по корпусу корабля и пошла вибрация. Хочется подскочить от неожиданности, но я остаюсь в плену релаксирующего матраса. Ворочаюсь с бока на бок и не могу оттолкнуться, чтобы встать. Падаю обратно.
И зачем мне было колоть транквилизатор? Могли бы сразу сюда положить. У меня нет сил выбраться, да и слишком хорошо здесь.
Слышу гулкие шаги в коридоре. Спустя пару мгновений дверь открывается и я приподнимаю голову.
— Вставай. Мы прилетели. — говорит мне не Лариса.
— Я не могу, — едва ворочаю языком. — Я утонула. Достаньте меня, пожалуйста.
Возможно, мне кажется, но ящер закатывает глаза. Одним рывком от стягивает меня к краю. Встаю на пол. Ослабевшие ноги подкашиваются и я снова плюхаюсь на матрас и неуклюже заваливаюсь в бок.
— Ой. Он манит меня магнитом. — глухо бурчу прижатым лицом.
— Это невозможно, — шипит игуана и за ногу стаскивает меня так, что я плюхаюсь задницев на пол.
— Спасибо, — потираю ягодицу и тянусь к ботинкам. — Помогли.
Перед выходом смотрю в иллюминатор. За окном ничего не видно. Понятно только, что мы будто в каком-то ангаре. Выхожу второй. У меня была мысль забаррикадироваться в корабле, когда ящеры выйдут, но они будто почувствовали, что я могу выкинуть еще что-то и надели на меня наручники — два светящихся голубым прозрачных кольца.
Между ними даже соединения нет и я могу спокойно двигать руками, но, при нажатии на кнопку на все том же наручном браслете, мои руки тут же соединяются рядом, влекомые друг к другу с невиданной силой.
Спустившись по ступеням, мы действительно попадаем в какой-то ангар. Проходим из одного в другой, а потом в еще один, и еще. Везде стоят какие-то летающие аппараты.
Наконец, мелькает краешек открытого пространства, но я не успеваю ничего разглядеть, потому что меня затаскивают в какое-то помещение. Озираюсь.
Светлые стены и ничего больше. Маленькая халупка, в которую заползает… какая-то странная жижа, похожая на медузу. Пытаюсь отстраниться, но меня крепко держат с двух сторон.
Жижа останавливается возле меня и вытягивается в столбик.
— Руку в нее пихни. — говорит мне Лариса.
— А не откусит? — кошусь на него.
— Пихай.
Вздохнув, с отвращением пихаю руку, будто ковыряюсь в холодном холодце.
— Что это? — уточняю у ящериц, потому что ничего не происходит.
— Анализатор.
Жижа спустя минуту опять расплывается по полу и уползает.
— И что? — хмыкаю. — И все?
— Самка. Не фертильная. Здоровье на 90 процентов в норме, не считая голодания. — в комнатушку входит тонкая, худосочная женщина. Ну, судя по голосу, женщина. На деле я даже не могу точно понять, не ошиблась ли я. Потому что формы вроде женские, а лицо выглядит, как потекший воск и опускается вниз глубокими морщинами. — Можете идти за вознаграждением.