Близ паладина стремя в стремя,
Ведь с ним поладить ей хотелось
И вызнать имя не терпелось.
Его назваться умоляла,
Неоднократно призывала,
Пока не молвил он, смягчась:
«Иль я утаивал от вас?
Мой дом – Артурова держава.
Во имя веры в Бога, право,
Вам имя не скажу своё».
И с просьбой отпустить её
Она сворачивает вспять.
Он и не думал возражать.
Девица сразу скрылась прочь.
Пока не наступила ночь,
Скакал без спутницы воитель
И в повечерие увидел
(Путь продолжал он в эту пору),
Как рыцарь выехал из бора,
Где он охотился пред тем.
К седлу был пришнурован шлем
И мясо дичи, что дотоле
Добыто было Божьей волей.
Под ним был конь дородный пегий.
Представ пред Рыцарем телеги,
Вассал привет ему изрек[43],
Позвав учтиво на ночлег.
«О господин, ночь наготове.
Сейчас задуматься о крове
Уже приспело, в самом деле.
В мой дом недалеко отселе
Сопровожу вас сей же час.
Радушнее не примут вас,
Вы там всё лучшее найдёте.
Я буду счастлив, коль пойдёте».
«Взаимно», – отвечает тот.
Вассал немедля сына шлёт,
Чтоб, прежде очутившись дома,
Всё приготовил для приёма
И ужин им поторопил.
Сей паж охотно поспешил
Исполнить отчее веленье,
С готовностью, без промедленья
Он на коне вперёд стремится.
Кому не нужно торопиться,
Те продолжали путь, пока
Не добрались до очага.
Вассала этого жена
Была любезна и нежна,
Пять сыновей, любовь отца, –
Пажей там трое, два бойца,
И дочери – две чаровницы,
Ещё не замужем девицы.
Все, родом не из этих мест,
Несли здесь узнический крест,
В неволе проводили дни
Уж время долгое; они
Родились в королевстве Логр[44].
Вассал учтиво на порог
Чрез двор свой рыцаря приводит.
Навстречу дама к ним выходит,
С ней дочери и сыновья.
К услугам гостя вся семья.
Слезть помогают, привечают,
А их хозяин не взирает
На дочек и сынов своих,
Ведь было ясно всем, что их
Отец желает, гостю чтобы
Приём оказан был особый.
Оружье приняли и шлем,
И дочь хозяина меж тем
Сняла свою накидку с плеч,
Чтоб рыцаря в неё облечь[45].
А ладно ль подавали ужин,
Об этом вовсе сказ не нужен.
Когда отужинали, то
Не воспротивился никто
Тому, чтобы потолковать.
Вассал вопросы задавать
Стал гостю своему, пытая,
Кто он и из какого края,
Но как зовут, он не спросил.
Ответить рыцарь поспешил:
«Из королевства Логр я родом,
А здесь впервые, мимоходом».
Вассал ответом поражён,
Он и взволнован и смущён,
А с ним и дети, и жена.
Все ощутили скорбь сполна
И так промолвили в кручине:
«Сеньор, несчастны вы отныне.
В своей столь горестной юдоли
Вы ссылку с рабскою неволей,
Как мы, здесь примете, увы!»
Он их спросил: «Откуда вы?»
«Сеньор, из ваших же краёв.
Здесь много ваших земляков
В плену, достойнейших людей.
Будь проклят и обычай сей,
И тот, кто оный соблюдает[46].
Никто из пришлых не желает,
Однажды забредя сюда,
В стране остаться навсегда!
В страну открыта всем стезя,
Но не остаться в ней нельзя.
Произойдёт и с вами то же –
Не выйдете отсюда тоже».
«Уйду, во что бы то ни стало».
И был такой ответ вассала:
«Как? Вы уверены вполне?»
«О да. Коль Бог поможет мне,
Чтоб победить, свершу я труд».
«Тогда и прочие уйдут
Без страха, и беда их минет.
Ведь если хоть один покинет
Темницу эту полноправно,
Все остальные и подавно
Отселе выйдут без препон».
И тут вассал был принуждён
Припомнить вдруг рассказ один
О том, как храбрый паладин
Проникнет силою в страну
За королевой, что в плену
У принца, у Мелеагана:
«Как вижу я, здесь нет обмана,
Он – это он. Ему скажу».
И молвил: «Вас, мессир, прошу,
Своей задумки не скрывайте.
Я лучшие советы, знайте,
Взамен вам искренне подам.
И буду в выигрыше сам,
Лишь если вы свершите дело.
Вы мне откройте правду смело,
Свобода многих на кону.
Уверен, вы пришли в страну,
Чтоб королеве дать свободу,
К сему неверному народу,
Который хуже сарацин»[47].
Ему ответил паладин:
«Иного не ищу совсем.
Где держат пленницу не вем,
Но вызволить намереваюсь.
В советах очень я нуждаюсь,
Вы мне их дайте, коль возможно».
Второй же: «О, дорогой сложной
Вы вознамерились идти.
Она вас сможет привести
К Мосту Меча, но надо вам
Серьёзно внять моим словам:
Поверив мне, придёте прямо
Дорогою надёжной самой
К Мосту Меча в конце концов.
Туда вас проводить готов».
Кратчайший путь найти желая,
Спросил воитель: «Та, другая,
Пряма ли, как сия дорога?»
Другой ответил: «Нет, намного
Она длинней, но только так
Надёжней». Он же: «То пустяк;
Но объясните всё подробней,
Мне тем путём пойти удобней».
«Вы на него не попадёте,
Ведь если вы сюда пойдёте,
К проходу путь вас приведёт.
Чреват опасностью проход,
Что Каменным зовёт молва[48].
Хотите, расскажу сперва
О страшных сложностях прохода?
Там и коню не будет хода,
Бок о бок двое не пройдут.
Проход сей зорко стерегут,
Он денно, нощно защищён.
Вам будет доступ преграждён
На путь, что ляжет перед вами.
Разят там копьями, мечами,
И вам придется попотеть,
Дабы его преодолеть».
Когда рассказ он завершил,
Явился рыцарь, это был
Один из сыновей вассала,
«Коль вы желаете, – сказал он, –
Сеньора проведу туда».
И паж, поднявшись, рек тогда:
«И мне пойти позвольте с ним».
Отец с охотою двоим
Своё согласие даёт.
Так рыцарь не один пойдёт.
Благодарит их за услугу,
Ведь рад он был такому кругу.
Беседа подошла к концу,
Покой отводят удальцу,
Где спал он, ведь устал немало.
Как только небо просияло,
Он сразу встал, и то узрел
Тот, кто с ним ехать захотел.
C постелей радостно вскочили,
Едва их в латы облачили,
Они тотчас пустились в путь.
Паж впереди был; и ничуть
С дороги все не отступали,
На Каменный проход попали
В урочный час[49]и прямиком.
Там в центре пост был, а на нём
Всегда дозорные блюли.
Они едва ли подошли.
Тот, кто в бойнице пребывал,
Увидев их, подал сигнал:
«Враги, враги идут!» И вмиг,
Откуда ни возьмись, возник
Вблизи бойницы рыцарь конный,
В броне, отлично снаряжённый.
Оруженосца два при нём,
И всяк с секирою притом.
Лишь рыцарь на проход взошёл,
Его укором уколол
За ту телегу стражник грубо:
«Вассал, ты поступаешь глупо, –
Сказал он. – Дурень, ты дерзишь,
Раз так войти к нам норовишь!
Запретен путь от этой вехи
Тому, кто побывал в телеге.
Бог от телег тебя храни!»
Тут сшиблись яростно они,
Как позволял коней их раж.
Прохода Каменного страж
Копьём нанёс удар свирепый,
И разлетелось древко в щепы.
Его же в шею поразил
Противник. Щит тот обронил
И вверх тормашками слетел,
На камни пав. И не у дел
Секироносцы не остались,
Но биться с ним и не пытались,
Ведь не желали зла отнюдь
Ни паладину, ни коню[50].
И рыцарь понял без труда,
Что не хотят ему вреда
И зла ему не причинят.
Он и не вытащил булат
И путь продолжил, слов не тратя,
А двое спутников шли сзади.
Один из них сказал другому,
Что равных рыцарю такому
Не знает, что его отваги
Не в том ли явственные знаки,
Что он преодолел проход?
Он брату младшему речёт:
«Во имя Бога, брат мой милый,
Вернись к отцу, собрав все силы,
Скажи, что сделал спутник наш».
Но возразил на это паж,
Мол, ни на что не согласится,
От рыцаря не отлучится,
Пока его тот не почтит
И в рыцари не посвятит.
И, мол, пускай брат сам хлопочет,
Раз новость сообщить он хочет.
Итак, все трое не скучали,
И три часа почти промчали.
Предстал им человек тогда,
Спросил он, кто они, куда.
«Мы рыцари, – те молвят дружно, –
Идём туда, куда нам нужно».
А встречный рыцарю сказал:
«Сеньор, я б дать приют желал
И вам, и спутникам». К тому
Он обратился, кто ему
Сеньором прочих двух казался.
«Нетрудно, – рыцарь отозвался, –
Приют какой-нибудь найти,
Но трус лишь мешкает в пути,
Не дея всё во имя дела,
За кое он уж взялся смело.
Моё же дело – нет огромней,
И до привала далеко мне».
А тот настаивал упрямо:
«Мой дом не близко. Скажем прямо,
Отсюда он весьма далёк.
Туда отправьтесь, помня впрок,
Что вас там примут в час урочный,
Придёте же порой полночной».
«Тогда я с вами», – рыцарь рек.
Поехал первым человек,
Чтоб путь указывать троим,
Что шли по тракту вслед за ним.
Уйти уж далеко успели,
Как вдруг конюшего узрели,
Что мчал галопом превосходным
Верхом на скакуне дородном
И гладком, словно яблонь плод.