— Диминутив.
Хлоя проигнорировала поправку:
— Прошу тебя, папочка. Я буду хорошо себя вести, честное слово.
Джим задумчиво оглядел дочь.
— Ну, — медленно проговорил он, — вы уверены, что она не помешает?
— Не уверена, — ответила Эдит. — Но, похоже, она превосходно умеет манипулировать окружающими, а значит, у неё хватит ума следовать простым указаниям. Думаю, что даже если она начнёт безобразничать, я смогу уберечь её от негативных последствий проказ.
Джим внимательно посмотрел на Эдит:
— Ладно. Если она не будет слушаться, поставьте её в угол.
— Я буду слушаться, — пообещала Хлоя.
Джим провёл рукой по волосам малышки:
— Хорошо бы, а то Эдит — Эди нас больше сюда не пустит.
Эди. Она покраснела и, не сводя взгляда с Хлои, произнесла с притворной строгостью:
— Именно. Я аннулирую твоё право доступа.
Джим рассмеялся. Эдит нравился этот звук. И она была рада, что смогла его вызвать. Даже почувствовала странную гордость, как будто добилась чего-то важного, вроде расшифровки части ДНК-кода. Эдит всегда переживала, что, за исключением самых близких, окружающие воспринимали её слишком серьёзно.
— Что-что? — переспросила Хлоя.
— В смысле, тебе тут будут не рады, — объяснила Эдит.
Хлоя надулась:
— Столько странных слов. Вы можете говорить словами, которые я понимаю?
— Я попыталась, но твоя тётя меня отругала.
— Потому что это были плохие слова.
— Говно не плохое слово. Его этимология…
— Дети не должны его произносить, Эди, — прервал Джим. — Это вопрос воспитания.
— А! — воскликнула Эдит, нисколько не убеждённая, лишь сбитая с толку ненарочитым использованием своего новоприобретённого ласкового имени.
Джим ушёл. Они с Хлоей заглянули в вестибюль, где любила нежиться Изи, но её там не оказалось.
— Вы поможете мне найти Пикси? — попросила девочка.
Тронутая тем, что малышка включила её в свою команду, Эдит кивнула.
— Вперёд, — скомандовала Хлоя, вложив ладошку в руку Эдит. Маленькие пальчики оказались тёплыми и немного липкими; решив непременно обратить внимание Джима на то, что чистота рук его дочери оставляет желать лучшего, Эдит позволила утянуть себя на поиски.
Хлоя болтала без умолку. За несколько минут успела рассказать, что ей уже пять и что этой осенью она перейдёт в подготовительную группу детского сада, что у неё три тёти, два постоянных дяди и один — на полставки, а ещё шесть двоюродных братьев и две двоюродные сестрички — и все старшие. Она с папой переехала в новый дом, где есть детская площадка, но нет бассейна. Выяснилось, что Хлоя любит Винкс, Братц и Ханну Монтану. К сожалению, Эдит понятия не имела кто это, хотя смутно припоминала, что одну из героинь Курта Воннегута звали Монтана. Наверное, речь о ней. Поразительно! В таком возрасте — и уже знакома с творчеством Воннегута! К её собственному удивлению, Хлоя всё больше очаровывала Эдит.
И пусть дело лишь в биологическом императиве[4], но она всегда хотела ребёнка. А когда несколько лет назад её матримониальные планы рухнули, пришлось спрятать эти фантазии в дальний уголок. Не то чтобы она совсем от них отказалась — усыновление дозволено и родителям-одиночкам — просто не видела смысла тратить время на грёзы о столь отдалённом будущем. Общество дочери Куррана пробудило забытые мечты.
Эдит и Хлоя быстро обыскали маленький приют — животных в нём осталось не так много — и легко обнаружили Изи в комнатке для знакомства с питомцами, где были диван, когтеточка и смотровое окно. Здесь посетители могли поближе узнать понравившихся им котов или кошек, не отвлекаясь на остальных обитателей «Котов-купидонов».
Старая кошка расположилась в центре потрёпанного оранжево-золотого диванчика с твидовой обшивкой. Скрестив ноги, Хлоя уселась рядом с Изи, лицом к своей любимице, Эдит устроилась с другой стороны. Кошка, не моргая, уставилась на пустую стену, изредка дергала кончиком хвоста и издавала странные гортанные звуки.
— Куда она смотрит? — спустя несколько минут прошептала Хлоя, видимо, боясь отвлечь Изи от «медитации».
— Понятия не имею.
— Мне кажется, Пикси разглядывает что-то, что может видеть одна она, — предположила девочка, взглянув на Эдит.
— Вполне вероятно, — согласилась та. — В комнате довольно темно, а у котов есть особый слой на сосудистой оболочке глаз, который называется тапетум. Он усиливает чувствительность сетчатки, поэтому в сумерках они различают предметы гораздо лучше людей.
Хлоя вздохнула:
— Ничего не поняла.
Эдит нахмурилась, прикидывая как лучше объяснить:
— Это значит, что если на стене сидит жук, то она его видит, а мы — нет.
Личико Хлои просветлело:
— А! Нет, она смотрит не на жука, а на кого-то, кто только кошкам и показывается. Как феи. Или единороги. Или приведения.
Ах, вот она о чём. Эдит знала, что вера в чудеса считается неотъемлемой частью психологического развития ребёнка, хотя сама с детства была прагматиком. Родители обычно очень трепетно относятся к тому, как и когда следует развенчивать фантазии их детей. Например, в четыре года Эдит имела неосторожность поведать шестилетнему Гари Кнатсону, что Санта-Клауса не существует, а его мама так разобиделась.
Эдит задумалась над ответом. Ей не хотелось разрушать иллюзии ещё одного ребёнка.
— Наверное, она видит привидение, — прошептала Хлоя.
Эдит издала невразумительный звук.
— А вы как считаете? — малышка подняла на неё взгляд ярко-голубых, как у отца, глаз.
Эдит предпочитала не врать, даже детям, поэтому решила сменить тему:
— А знаешь что?
— Что?
— Здорово, что ты хочешь взять старое животное.
Тактика с отвлечением внимания сработала, хотя реакция Хлои оказалась совсем не такой, как ожидала Эдит. Она думала, девочка поблагодарит её, но та нахмурилась и задумчиво спросила:
— Почему?
— Что «почему»?
— Что в этом такого? — серьезно поинтересовалась она.
Эдит пожала плечами:
— Люди обычно не желают связываться со старыми котами. Во многих приютах их приравнивают к дефективным животным.
— Что значит «дефективный»?
— Имеется в виду, что у кота есть какой-то недостаток, из-за которого его вряд ли захотят взять.
— Какой недостаток?
Какая Хлоя любознательная! Не отстанет, пока не получит вразумительного ответа. Эдит импонировало это качество, она сама была такой, и не только в пятилетнем возрасте.
— Ну, например, кот как-то необычно выглядит или ведёт себя, в частности: у него одна нога короче остальных или он слеп, не может мяукать, страдает ож… — Она оборвала себя и попыталась выразиться попроще. — Он очень-очень толстый или почти дикий.
— Как так — дикий?
— То есть, не привык к людям. Пугается, оказавшись рядом с человеком, и может укусить или поцарапать.
— Ох.
— Да. По понятным причинам таких животных не спешат забирать из приютов.
— Но когда они привыкнут, то не будут кусаться, — с надеждой возразила Хлоя.
— Возможно, — согласилась Эдит. — Но даже если диковатый кот перестанет кусаться, он, скорее всего, никогда не будет таким ласковым, каким его хотели бы видеть хозяева.
Хлоя промолчала, вероятно, она и сама имела слабость к ласковым питомцам.
— Многие также отказываются брать старых животных. Они предпочитают игривых котят, или хотя бы молодых зверей, которые проживут ещё долгие годы.
— А.
Хлоя притихла, рассматривая Изи, а затем с детской непосредственностью заявила:
— Мне всё равно. Я хочу Пикси.
На сей раз Эдит не стала поправлять Хлою. Её способность верить в то, во что ей хочется, вызывала восхищение, ничто не могло сбить малышку с выбранного курса.
Они посидели немного в дружеском молчании, а потом Хлоя совершенно неожиданно выдала:
— Вы нравитесь моему папе.
Эдит не знала, что ответить, поэтому решила придерживаться опробованной стратегии и промолчать. Но, похоже, у Хлои напрочь отсутствовало чувство такта:
— А вам мой папа нравится?
— Он хороший.
— Он вам нравится?
— Да.
— Очень сильно?
— Очень сильно — это сколько?
— Сильнее, чем Пикси?
— Почему ты решила, что мне нравится Пик… Изи?
— Вы разрешаете ей жить здесь.
— А может, я просто не знаю, куда ещё её пристроить.
Хлоя бросила на Эдит сердитый взгляд:
— Вам не нравится Пикси?
— Нравится.
— Сильно?
— Сильно — это сколько?
Нахмурив брови, Хлоя в замешательстве уставилась на Эдит. Потом неожиданно личико малышки прояснилось, она звонко рассмеялась:
— Как мой папа?
Очарованная Эдит широко улыбнулась:
— А с чего ты взяла, что мне нравится твой папа?
— Вы разрешили нам приходить сюда.
— А может, я просто не знаю, как от вас избавиться.
Хлоя захихикала ещё громче, Эдит присоединилась к ней, и тут на пороге появился Джим Курран:
— Над чем смеётесь?
Хлоя спрыгнула с дивана, подбежала к отцу, обняла его за ноги, подняла взгляд и, улыбаясь, поделилась радостным известием:
— Эди не знает, как от нас избавиться!
Джим положил руки ей плечи и посмотрел на Эдит, та покраснела:
— Всё не так, как вы подумали, мы просто… — она попыталась подобрать слова.
— Дурачимся! — подсказала Хлоя.
— Да, — согласилась Эдит. — Мы дурачимся.
— Ясно, — кивнул Джим. — Прошу прощения, я задержался.
— Не надо извиняться. Мне нравится общество Хлои, — покачав головой, заверила Эдит.
Джим улыбнулся, глядя ей прямо в глаза, и её сердце забилось неровно и часто. «Всего лишь улыбка. Она ничего не значит», — отругала она себя. «Реакция на похвалу дочери. Люди любят, когда поют дифирамбы их отпрыскам, ведь это подразумевает, что они прекрасные родители и воспитатели».
— Нам пора, Хлоя. Мы и так затянули с ужином.
Ох, Эдит совсем забыла про ужин.
— Возьмём Пикси с собой?
Джим посмотрел на Эдит.