— Вроде сегодня было слабенько, — ответил я. — Ну, в смысле, у меня слегка голова закружилась, но на том и все.
— Кощей, — с чем-то средним между завистью и презрением протянула Ася.
Я помнил, что она не особо любит говорить и общается обычно односложными фразами. Правда, помнил и что в прошлый раз я ей понравился. Даже за задницу хватала. Верно говорят, что от любви до ненависти один шаг. И несколько рубцов. На задницу я не грешил, она за это время не изменилась.
— Для кощеев, может, и правда не очень заметно, но ведунов повело, — сказал Моровой. — Про ивашек вообще молчу. Но действительно отпустило очень быстро, не как в прошлый раз. Только это не все…
Послышался глухой удар, а после стол качнулся. Моровой зло поглядел на Печатника, а после сказал уже громче:
— Главного не включай, ногами он меня бьет. Все равно все Подворье уже знает.
Я тяжело вздохнул, как всегда пришлось быть в роли отстающего. Нет, сведения бы я собрал чуть попозже. Когда вернулся бы и послушал фурий. Как раз и людей было бы поменьше. Но раз уж тут пошла такая пьянка, грех не воспользоваться ситуацией.
— Так что там все Подворье знает?
— Кто-то провел ритуал. Кровавый, среди чужан.
— Как?
— Не знаю. Но воевода ездил на место лично с твоим иномирцем и еще парочкой ратников. Вернулся сердитый, как грозовая туча. Я в последний раз его таким видел, когда ты Водяного царя убил.
— Ритуал — это не я!
— Да знаю, — скорчил лицо Моровой. — Куда тебе. Там профи работал, даже следы промысла быстро исчезли. Такое редко кому подвластно, с опытом приходит, да и то не всегда. Обычно отследить получается.
— Много погибло? — деловито спросил я.
— Один чужанин.
— И такой шум поднялся? — удивился я. — Нет, я-то как раз понимаю, что гибель любого человека — это трагедия. Но у рубежников вроде чужане проходят по отдельной категории.
— Вроде как это может быть связано с Царем царей, — встрял Печатник. — Кто-то слышал, как воевода о том обмолвился.
— И кто этот кто-то?
Саня многозначительно поднял глаза, не торопясь отвечать. Хотя мне и так было ясно. Едва ли сам воевода. И точно не Рехон. Он, конечно, парень у нас своеобразный, но на болтуна не похож. К тому же, у него и друзей тут нет. Единственный подходящий вариант все воротил нос. Значит, кто-то из оставшихся ратников. Вот им я уж точно не завидую. Рано или поздно воевода узнает, о чем болтают в Подворье и быстро найдет виновных.
— И чего теперь делаете?
— Ждем, — ответила Ася. Правда, решила больше ничего не добавлять.
— Либо нас воевода поднимет и даст четкий приказ, — продолжил Моровой. — К примеру, найти этого рубежника. Либо пронесет.
— Но никто не хочет заставлять Илию ждать. Поэтому все тут и сидят. Кто-то по домам, кто-то в казармах, — поддакнул Печатник. — Но ситуация так себе.
— А сам воевода где?
— Здесь, в Подворье. С тверским кощеем разговаривает. К нему как раз заступники приехали. Собираются выводить тебя на чистую воду. Дрожишь, поди?
Я взглянул на Печатника. В начале разговора мне показалось, что он забыл о досадном недоразумении, которое произошло между нами. Точнее, что Саня сидел в очень потяжелевших штанах в плохо проветриваемом доме. Ну, подумаешь, с кем не бывает на день ратника. Я к тому, что дело-то житейское. Но нет, рубежники мало что забывали.
Скажу больше, если вдруг каким-то чудом тверские действительно как-то смогут мне навредить, этот персонаж будет только рад. Странно, учитывая, что с той же Асей и Моровым он спокойно сидит за одним столом. Хотя, кто его знает, может, тоже спит и видит как бы им поднасрать. У него в этом плане опыт большой.
— Мне чего дрожать? Я ни в чем не виноват. Ладно, был рад повидаться, — соврал я. — Пойду прогуляюсь.
Сам же подошел к рюкзаку, поднял его и облегченно выдохнул. Ноша стала заметно легче.
— Ушли, они, сс… ушли, — поддакнула лихо. — Расползлись, червячки, забились в щели.
— Ну, и отлично.
И уже после, словно вспомнив про куртку, я вернулся и забрал и ее. Операция «Фуриоса» прошла великолепно. Правда, теперь из головы не выходила история про Царя царей и ритуал. Вот переложили, блин, с больной головы на здоровую.
Нет, меня тоже озадачило утреннее воззвание. Вот только именно что озадачило, а не испугало. Сегодня главнюк нежизни не имел надо мной той власти, какую я почувствовал в первый раз. Его приход можно было сравнить с легким дуновением смрада со стороны скотомогильника. На мгновение у тебя возникает мерзкое чувство отвращения, внутри все переворачивается, но только подует легкий бриз, как все проходит.
Да и домашние мои восприняли это происшествие нормально. Словно после долгого пути вдруг споткнулись, но потом снова продолжили движение. Куся, по крайней мере, никуда не сорвалась, что о многом говорило. Разве что бес «со страху» махнул пару стаканов «беленькой». Вот только сдается мне, что это оказался очень веский повод, не более. Потому что пил Григорий и «со страху», и «на радостях», и с «горя». Это он еще не видел советский отрывной календарь, где на каждый день приходился какой-нибудь праздник. Совсем бы беса потеряли.
— Матвей, куда же? — будто бы даже обиделся Василь. — А чай?
Пришлось вернуться и из вежливости сделать несколько глотков. Хозяин кружала смотрел на меня, словно участвовал в каком-то кулинарном шоу.
— Ну как?
— Вкусно, — пришлось мне опять врать.
Честно сказать, чай ни в какие подметки не годился волшебному напитку, который готовил Гриша. Наверное, как бы забавно это ни звучало, бес делал чай с душой.
Что еще хуже, Василю не хватило моего скромного комплимента. Пришлось изгаляться.
— Горячий еще такой. И есть что-то интересное… Горчинка такая.
— Ну, — наконец расплылся в улыбке хозяин кружала. — Я специально делал, под тебя. Даже не догадаешься, что там. Две монеты всего.
Я чуть не поперхнулся. Вот за эту муть две монеты? Нет, кое-кто решительно охренел от монополии. Надо спросить на досуге, он до рубежной жизни машины из Тольятти не продавал?
Впрочем, я расплатился, посчитав, что мы в определенной мере квиты. Я подсадил к нему в заведение фурий, он угостил меня эксклюзивным чаем со вкусом старых высушенных веток и содрал кучу денег. Я сегодня великодушный.
Ноги понесли меня к дальнему краю Подворья, где располагались казармы ратников. Впрочем, направлялся я не к ним. Еще раньше, когда Рехон только начал служить Илие, он собственноручно приглашал меня в гости.
Жил иномирец не с остальными вояками. Ему выделили отдельный дом, что совсем неудивительно. Все-таки, не каждый день к тебе устраивается целый кощей. А с недвижимостью у Илии здесь обстояло все в целом неплохо. При желании можно было еще с пяток десятирубцовых разместить.
Да, домик не бог весть какой, никаких тебе пластиковых пакетов на окнах, даже спутниковой тарелки нет. В три этажа, к тому же, на три хозяина. То есть, каждому выделялся отдельный этаж. Правда, жил здесь Рехон один. На входе в подъезд были прозрачные таблички и только в одну оказалась засунута бумажка с написанными от руки буквами: «Роман, Бедлам, второй этаж».
Пахнуло чем-то дореволюционном, почти забытым. Хорошо устроился, засранец. Я довольно быстро поднялся по лестнице и надавил на звонок единственной двери. Это же сколько у него тут комнат в одной квартире? Такое ощущение, что на службе у Илии не так уж и кисло. С другой стороны, свобода дороже.
Послышалось шарканье тапочек и внутри завозились с замком. Я даже улыбнулся, представив Рехона в меховых тапках и халате. Однако когда дверь открылась, улыбка сползла у меня с лица.
— Привет, Матвей, — покраснела Зоя. — Ты чего тут?
От автора: Напомню, что лайки и награды не только радуют автора, но и поднимают книгу в рейтинге. Чем выше находится книга, тем больше людей о ней узнают и вместе с вами порадуются хорошей истории. Спасибо. Приятного чтения)
Глава 2
Надо сказать, что я вообще был мастер спорта по неловким моментам. Если бы кто-то спросил: «В чем смысл жизни Матвея Зорина?». Я бы, не раздумывая, ответил: «Попадать в неловкие ситуации».
Правда, раньше я думал, что все исключительно из-за моей невезучести. Однако сегодня раскрыл новые грани своего таланта. Иногда дерьмо случалось… потому что случалось. И к тебе это не имело никакого отношения.
— Чего, домой к себе впустишь? — поинтересовался я, когда немного пришел в себя.
— Это не мой дом, — ответила Зоя, пытаясь сохранить лицо. Хотя бы заметно, что чувствует она себя неловко. — Рехон, к тебе… Матвей.
Иномирный кощей вышел в коридор из комнаты и слегка улыбнулся. Будто бы действительно был рад меня видеть. Я обратил внимание, что он одет по-домашнему — новые спортивные штаны, футболка, тапки. Впрочем, как Зоя. И это почему-то больно кольнуло. Почему? Непонятно. Ладно бы я землю грыз, чтобы быть с чужанкой, так нет. Она в последнее время была для меня, как чемодан без ручки. Однако теперь меня терзала единственная мысль, которая засела в голове: «Было ли у них что-нибудь?».
— Пообедаешь со мной? — спросил Рехон, словно к нему заглянул старый знакомый. — Зоя делает чудесные мясные шарики…
— Котлеты, — подсказала девушка.
— Правда? — удивился я. — Вот уж не знал.
— У Матвея есть своя кухарка. Рыжая, с рожками.
— Друзья, давайте не будем ссориться из-за ерунды, — предложил Рехон.
Нет, не знай я, кто он такой, решил бы, что передо мной чистый кот Леопольд, а не Бедлам.
— Хорошо. Мне к тому же надо идти на работу. До вечера.
Она подошла к кощею и взяла за руки. Наверное, хотела и поцеловать, но мельком взглянула на меня и решила не обострять ситуацию. Забавно все это, учитывая, что у нас ничего и не было.
Рехон усадил меня в одной ближайшей комнате. Обстановка советская, хотя было заметно, что мебель в отличном состоянии, пусть и слегка устарела — какая-то странная стенка, кресла, стол из массива, диван и сразу два ковра. Будто сидишь в музее, посвященном стране, которой уже нет. По всей видимости, воевода когда-то давно озаботился меблированием служебной квартиры, а потом забыл о ней.