что может Манфред Пауэлл? Он ничего сейчас не может. Сейчас, в эту секунду. Но через очень короткое время…
Нет, нельзя. Нельзя отвлекаться, нельзя строить радужные планы. Нужно принять РЕШЕНИЕ. Сейчас!
Очень сложное решение…
Принять решение было нелегко. Пауэлл отчётливо ощущал вкус страха во рту. Не мелкого жизненного страха перед такими же мелкими неприятностями, а настоящего, глубинного. Впервые в жизни он ощутил, что либо переступит грань, за которой нет пути назад, либо… Либо на всю жизнь останется в тени этого ничтожества, этого возомнившего о себе итальяшки… Хватит! Опять эмоции! Эмоции при медитации недопустимы, к тому же истинный денди всегда сохраняет спокойствие.
Пауэлл боялся даже себе признаться в нерешительности. Это не его стиль! Он сильный человек! А сильный человек… Впрочем, и Джордж Браммел, говорят, долго не решался бежать, бросить родную Англию, спасаясь от долговой тюрьмы.
А если не получится?..
…Лёгкий стук. Дверь кабинета неслышно отворилась. Манфред даже не повернул головы, хотя внутри всё замерло. Вошли! Сейчас!..
На столик у камина лёг чемодан, обшитый чёрной кожей. Щёлкнули замки, крышка отворилась с еле различимым скрипом. Шуршание — руки зацепили бархатную подкладку…
Пауэлл затаил дыхание.
Стук опускаемого на стол артефакта — еле слышный, незаметный, показался ему раскатом грома.
Снова звук двери, которая на этот раз закрылась. Пауэлл подавил в себе желание моментально броситься к Ключу. Денди не спешат, они хранят достоинство, хранят ледяную невозмутимость даже когда… Даже когда…
Пауэлл вскочил, но сдержался и медленно подошёл к столу. Ключ, поблёскивая, глядел на него Всевидящим Оком.
Манфред глубоко вздохнул и взял артефакт в руки. Ключ еле слышно тикал, отсчитывая время до Полного Солнечного Затмения при Великом Противостоянии, события, которого не было уже пять тысяч лет. Теперь осталось протянуть руку, тоже не спеша, с достоинством.
В этот миг Пауэлл ощутил себя Джорджем Браммелом. Он принял РЕШЕНИЕ.
Глава 6Послание мертвеца
Ранним утром в одной из тридцати шести комнат палаццо Скакки грянула трель телефонного звонка.
Невысокий седой мужчина с несколько кислой физиономией нажал кнопку на портативном пульте, включая расположенный на стене перед ним плоский монитор спутниковой видеосвязи. Дорогая игрушка, доступная немногим, но Гроссмейстер Ордена Иллюминатов мог позволить себе подобное.
На экране появился самодовольный, улыбающийся — нет, ухмыляющийся! — Манфред Пауэлл. У человека за пультом тут же зачесались руки запустить в экран бокал с французским шампанским. Однако он сдержался. Этот человек научился хранить спокойствие.
— Ваше Высочество… — «человек-змея» постарался поклониться как можно вежливее, однако от его вежливости за милю несло самодовольством.
— Я вас слушаю, мистер Пауэлл, — равнодушным голосом откликнулся человек в кресле, ничуть не удивившись неподходящему обращению. Как известно, граф — всего лишь «Его Светлость». Не удивился — ибо это был его Настоящий Титул.
— Надеюсь, что у вас добрые вести?
Он мог бы и не спрашивать — лицо англичанина было слишком выразительным.
— Ключ у меня! — выдохнул Пауэлл. — Он оказался у дочери нашего хорошего знакомого. Вы о ней тоже слыхали, Ваше Высочество, это Лара Крофт…
— Крофт! — кустистые брови Гроссмейстера поползли вверх. — Опять! Мало нам неприятностей от этой семейки!..
Вновь самодовольная улыбка на экране. Бокал с шампанским в руке Гроссмейстера дрогнул.
— О-о, девчонка не опасна, как её отец. Хотя и любит пошуметь.
— То есть? — брезгливо осведомился человек в кресле. — Чем она занимается?
— Чёрной археологией. Она — расхитительница гробниц.
Гроссмейстер скривил губы, плечи слегка дёрнулись.
— Вижу, страсть к археологии в генах у этого семейства. Ладно… У вас есть какие-либо проблемы?
Пауэлл на миг задумался.
— Нет, Ваше Высочество. Всё идёт по плану, собираюсь в экспедицию.
Гроссмейстеру явно хотелось сказать своему собеседнику какую-нибудь колкость — а то и гадость, но он недаром был Гроссмейстеров
— Да пребудет с вами Чистый Свет! — его голос сгустился, набрал силу. — Обо всём докладывайте немедленно — и только мне. Лично!
— Есть! — по-военному отчеканил Пауэлл.
Когда экран погас, человек в кресле внезапно хмыкнул. А ещё говорят, что англичане — люди сдержанные, воспитанные! А этот? Шут гороховый, Панч-Петрушка!
…Когда всё будет кончено, этого Петрушку — первого!
Мало кто из знакомых догадывался о настоящем роде занятий графа Андреа Скакки, потомка древнего, но давно уже ничем не знаменитого рода. Для большинства он был просто средней руки банкиром. Ну, душа общества, весельчак, мастер петь комические куплеты. Не очень удачливый в делах, правда, что и вынудило потомка древнего рода отдать родовое гнездо под музей. Ни в чём плохом и тем более позорном за всю свою жизнь граф замечен не был. Даже сплетен про него не ходило. С мафией дел не имел, наркотики не перевозил, «грязных» денег, в отличие от своих коллег-банкиров, чурался.
А ещё его жалели женщины. А как не пожалеть? Все знали, что в результате сложной операции, перенесённой после автомобильной катастрофы, граф… Граф, увы, перестал ощущать радости жизни в полной мере — в той самой, которая так важна и для женщин, и для мужчин. Бедный, бедный Андреа Скакки! У него никогда не будет наследников… И если бы только это!..
Граф не обращал внимания на досужие сплетни. Мало того, дамы изрядно бы удивились, узнав, что первоисточником пикантных слухов был сам Скакки. На подобное он был мастер. Графу требовалось, чтобы любопытные женские носы держались подальше от тайн, скрытых в графском палаццо. На самом же деле синьор граф не испытывал ни малейших затруднений по части прекрасного пола, однако решал подобные вопросы где-нибудь в другом городе, а то и путешествуя вокруг света — инкогнито, конечно. В нескольких городах Италии у него были дома и домишки, где он раз или два в неделю весело проводил время. Имелась кое-какая недвижимость в Швейцарии, во Франции, в Испании, США и Аргентине… Впрочем, не это было главным в его непростой жизни.
А главным было то, благодаря чем Скакки носил титул Его Высочества Мощи и Силы Гроссмейстера Ордена иллюминатов. А это давало многое, в том числе, конечно, средства. Денег хватало и на общественную деятельность и на невинные шалости, и на шалости не такие уж невинные…
К иллюминатам Андреа примкнул в юности, в бурные шестидесятые, когда нужно было определять будущую жизнь. В силу своего рождения граф Скакки не мог сочувствовать левому движению. Его семья, в прошлом близкая к дуче и королевскому двору, серьёзно пострадала после падения Муссолини и упразднения в Италии монархии. У Скакки были конфискованы почти все средства, нажитые, как гласило постановление Верховного Суда республики, «нечестным и неправедным путём».
Бог отвернулся от Скакки. За это Скакки отвернулись от Всевышнего. Отец Андреа вступил в одну из масонских лож, попытавшись привлечь к обществу вольных каменщиков и своего единственного сына. Не вышло — Скакки-младший оказался настроенным куда более радикально. Масоны с их «тихой» властью через внедрённых в правительства и парламенты людей? Власть под маской, власть без славы?
Увольте!
С иллюминатами молодой граф познакомился совершенно случайно. Случилось так, что в университете Андреа увлёкся фигурой знаменитого Джузеппе Мазини, хоть и радикала, зато человека сильной воли и сильной руки, решив написать о нём докторскую диссертацию. Как-то, работая в библиотеке над очередным документом, он обратил внимание на высокого худощавого синьора, пристально наблюдавшего за ним уже не первый день. Заметив, что Андреа на него смотрит, худощавый синьор решительно подошёл к его столу.
— Добрый день, — коротко кивнул он. — Разрешите присесть рядом с вами?
«Наверняка какой-нибудь извращенец, — зло подумал молодой граф. — Этого мне только не хватало!»
— Я не извращенец, — усмехнулся мужчина, словно прочитав его мысли. — Зато можно сказать, что я ваш будущий друг.
— Вы так уверены? — хмыкнул Андреа, но синьор, казалось, не заметил насмешки.
— Я внимательно читал ваши публикации о Мазини…
— В самом деле?
Скакки, будучи, как и всякий начинающий учёный, очень тщеславным, немедленно забыл все свои сомнения.
— Да, — вновь кивнул худощавый. — Елей лить не буду. Много вздора! Мазини у вас чуть ли не по водам ходит. Но вот ваша трактовка его отношений с масонами, а особенно комментарии к переписке с главой Шотландского круга Вольных каменщиков Северо-Американским Штатов Альбертом Пайком заслуживают внимания. Да, молодой человек, у вас правильная точка зрения на многие вещи. Это ваши собственные воззрения или так, переосмысленные цитаты?
— Конечно, собственные! — удивился Андреа. — Ведь эту переписку ни в одной монографии всерьёз не…
— Вы так ненавидите людей?
Молодой граф замер, решив что ему послышалось. Обычно о таком не спрашивают. Впрочем…
— Да, ненавижу! Ненавижу людей, которые лишили мою семью куска хлеба!
— Ну уж, ну уж! — засмеялся худощавый. — Не прибедняйтесь. А как же счета в «Банко-ди-Рома» и то, что лежит в его хранилище?
Если бы молодой граф стоял, у него точно подкосились бы ноги. О тайном вкладе семейства Скакки в ватиканском банке знали немногие, только несколько человек. Неужели старый хвастун Альберто проболтался на одном из заседаний?
— Не беспокойтесь, ваш отец никому ничего не говорил. — понял его странный собеседник. — У нас другие… источники информации.
— Что вам от меня нужно? — наконец-то возмутился Андреа. — Мои деньги? Да кто вы, в конце концов?
— Я же сказал, — терпеливо повторил мужчина, — ваш будущий друг. Такой же, каким мой далёкий предшественник был для Джузеппе Мазини. Не верите? Тогда приходите сегодня в тратторию Мингоцци. В восемь вечера. Там и поговорим. Не бойтесь, вас никто не собирается грабить и убивать. Мы поговорим, а вы послушаете. А там сами решите.