Кей выжил но на всю жизнь возненавидел ИХ. А когда довелось узнать, чем занимаются служители Храма Времени, к которому он был приписан, его ненависть стала ясной и прозрачной, как горный хрусталь. Он ненавидел — но молчал. Деваться было некуда, из Города уйти невозможно.
…Город был велик, очень велик. Ни у одного из соседних народов нельзя было встретить такого великолепия. Редкие гости лишь разевали рты. Две высокие ступенчатые пирамиды Храмов Света и Времени в самом центре были лишь частью того невероятного, что было возведено с ИХ помощью. Иное смотрелось не хуже — хотя бы здание Совета старейшин или Дворец вождей.
Сыны Неба, устраивая жизнь арьев, которых они нашли достойными поселиться в ИХ Городе, сразу же разделили власть на гражданскую и военную. В мирное время Город управлялся десятком старейшин, назначенных самими Сынами Неба. Каждый представлял один из городских кварталов. Ежемесячно из числа старейшин избирались Глава Совета и его заместитель, причём заместителем, как правило, становился Глава предыдущего месяца — чтобы побыстрее ввести преемника в курс дел. Таким образом ОНИ почти полностью исключили любые попытки борьбы за власть, пресекая политические интриги самым радикальным образом. Недовольные и интриганы, которых, конечно же, хватало, просто исчезали без следа. Совет старейшин превратился в хорошо отлаженный механизм, занимавшийся, впрочем, преимущественно, хозяйственными вопросами.
Положение вождей было куда менее почётным. Военных действий арьи, жившие в Городе, не вели. Соседи держались мирно, а о захватнических войнах никто не помышлял вот уже четыре с половиной столетия. Небольшая армия существовала больше для престижа, для присмотра за невольниками — и для наказания немногочисленных забияк из числа дикарей, время от времени пытавшихся испытать Город на прочность. Настоящей обороной ведали все те же вездесущие Сыны Неба. Правда, никто не знал, от кого придётся защищаться. ОНИ молчали.
Город был хорош, конечно же, не только своими строениями. Имелись там и увеселительные заведения, к примеру зрелище, где крикливые лицедеи по праздникам тешили горожан сладкозвучным пением и декламацией героических поэм. В нескольких харчевнях хозяева держали обольстительных плясуний, выступавших перед любителями выпить и закусить без всякого стыда — а заодно из без всякой одежды.
Впрочем, об этих сомнительных для его ранга развлечениях Кей знал лишь понаслышке. Служителям Храма Времени посещать подобные заведения было строжайше запрещено, как и всякое общение с противоположным полом. Кормились и развлекались слуги Треугольника Света, не выходя за пределы храма. Для круга старших жрецов существовали особые увеселения. Кею в особенности нравились движущиеся и разговаривающие картинки, которые раз в неделю показывались им Сынами Неба в особом помещении. На белой стене юноша видел чудных зверей, являвшихся ему во сне во время болезни, рассматривал удивительные города, такие же большие, как их собственный, однако населённые не арьями и вообще не людьми, а существами, похожими на Сынов Неба.
Скучно не было — было страшно. Но ненависть к НИМ была сильнее страха.
Колесница Кея притормозила у большого двухэтажного дома, где обитал достопочтенный Гартак. Скрипнула тяжёлая дверь, и тут же выскочила взволнованная дворня, дабы надлежащим образом почтить духовное лицо столь высокого ранга. Свободные арьи просто склонили головы, рабы же привычно встали на колени.
— Да пребудет с вами Священный Свет Ринтры! — Кей произнёс ритуальную фразу благословения и простёр руки над собравшимися.
— И с тобой тоже! — нестройным хором ответили встречавшие.
Толстячок-управитель поспешил подать знак, и люди тотчас удалились. Сам же толстячок поспешил к жрецу-распорядителю, дабы приложить к руке. Молодой человек не стал перечить — облобызать руку жреца Храма Времени считалось великой честью. Душа сразу же очищалась от грехов минимум на десять дней вперёд.
— Достойный Гартак уже ожидает святого Кея! — едва оторвавшись от руки, выдохнул управляющий.
— Кто ещё в гостях у достопочтенного Гартака? — поинтересовался жрец.
— Вождь Хосров, ваша святость…
Кей удовлетворённо кивнул. Хосрова он знал. Тоже молодой, но очень разумный и храбрый, любимый войском и популярный у горожан.
Всё складывалось удачно.
В спрятанном за высокими белыми стенами саду было прохладно, не в пример жаркой улице. Ветвистые деревья, любовно выращенные великим знатоком садоводства Гартаком, щедро роняли тень. Многие уже плодоносили. Кей полной грудью вдохнул воздух, наполненный ароматом плодов и цветов. Так пахнет свобода, которой ему не хватает…
Молодой человек сорвал плод смоковницы.
— Ты чего это воруешь чужое добро? — послышался за его спиной грозный голос.
Кей медленно обернулся.
Перед ним стояла тоненькая девушка, даже не девушка — девочка. Её яркие синие глаза горели притворным гневом, но губы улыбались.
— Анахита! — усмехнулся в ответ Кей. — Здравствуй!
— Многих тебе лет, Кей. Ты к отцу?
Девушка кокетливо играла длинной косой, пропускала между пальцев, наматывала на тонкое запястье. Она давно догадалась, что нравится тому, кого все называют «святостью» — и беззастенчиво играла с ним. Играла, смущала, хорошо зная, что жрецам Храма Времени запрещено любоваться женской красотой и заводить семью.
Вот и сейчас Кей смутился, как и всегда при встрече с нею.
— Анахита, мы… мы давно не виделись… Ты… иногда думаешь обо мне?
— Ещё чего! — фыркнула девушка. — С чего бы это? Ваша святость мне не жених и даже не возлюбленный.
Сказать было трудно, очень трудно. Но Кей всё же решился.
— А я… Я всё время думаю о тебе…
К его изумлению, девушка густо зарделась.
— Ваша святость — же жрец. Вашей святости нельзя думать о таком!
Не думать? Ну уж нет!
— Меня никто не спрашивал, хочу ли я стать жрецом! — отрезал Кей, — Но раз уж я стал «святостью»… Так вот, моя святость провозглашает, что, если всё заладится так, как я думаю, то… То скоро я пришлю сватов к твоему отцу. Ты… Не прогонишь?
Этого она не ожидала. Дрогнули губы, серьёзными стали глаза.
— Кей, ты что? Хочешь сложить сан?
Она знала, что сложить с себя сан невозможно, это запрещено уставом храма, запрещено ИМИ. НО знала и другое: этот не по годам серьёзный парень никогда не лжёт.
— …Мир тебе, святой Кей!
Парень резко обернулся. Эх, не успели поговорить! На мраморное крыльцо вышел хозяин дома, высокий мужчина в оранжевом плаще старейшины. Густые длинные волосы были собраны на голове в пучок, чёрная с проседью борода завита в мелкие кольца. Сразу видно — уважаемый человек…
…Ну почему бы ему не выйти чуть попозже?
— Чего пристаёшь к его преподобию, егоза? — достопочтенный Гартак нахмурил густые брови. — А ну марш на кухню, помоги матери присмотреть за рабами! Живо!..
Проводив дочь взглядом, он повернулся к гостю:
— Проходите в дом, святой Кей. Прошу!
Зал, куда они направились, был затемнён глухими шторами — обычная мера предосторожности, принимавшаяся в знатных домах. Считалось что ОНИ, Сыны Неба сквозь полутьму не смогут увидеть лишнего. Говорить же было принято вполголоса, дабы не почуяли всеслышащие уши владык Города. Но Кей знал, что эти предосторожности практически бесполезны. Если ОНИ захотят…
В зале Кея уже ждал вождь Хосров. Взаимные приветствия длились долго, как и подобает особам высокого ранга. Когда все поклоны были отданы, Кей уже был готов заговорить о деле, когда внезапно из полумрака послышался чей-то голос.
— Приветствую тебя, брат!
Мужской голос — странный, какой-то бесцветный…
Кей вздрогнул. Он ожидал всякого, но не такого. Разные гости бывали у достопочтенного Гартака. Но чтобы в этот дом пустили Верховного жреца Юрайзена — Тёмного Света, проклятого, гонимого, ИХ открытого врага! Это было неслыханно.
Неслыханно, однако понятно. Значит, и вправду — пришло время борьбы!
Культ Юрайзена, именовавшегося чаще Тёмным Светом, сложился почти два века назад и был сразу же признан ересью. Неудивительно — почитатели Тёмных не скрывали вражды к жрецам Сияющего Света Ринтры, равно как к их высоким покровителям. Однако ОНИ открыто не вмешивались. Деятельность еретиков, конечно же, не одобрялась Сынами Неба, но и не преследовалась. Пришельцы, как и всегда, были равнодушны к мышиной возне людишек, готовые, однако, в любое мгновение уничтожить их, как ненужную или надоевшую игрушку. Но пока ОНИ терпели. Пока…
— Приветствую и тебя, достойный Ангро-Манью!
Кей склонился в земном поклоне. Недаром — Верховный жрец Тёмного Света занимал в негласной иерархии Города гораздо более высокое положение, чем он сам. Тёмные, несмотря на проклятия и гонения были очень сильны, а значит, их вождь мог рассчитывать на поклон жреца-распорядителя. Никто даже не знал настоящего имени этого человека. Называл себя «тёмный» по прозвищу одной из ипостасей своего небесного покровителя.
— Начнём, друзья? — улыбнулся невозмутимый Гартак. — Надеюсь, мы все здесь действительно друзья?
…Уже целый год среди правящей верхушки Города вызревал заговор против владык. Недовольство Сыновьями Неба накапливалось веками. Обида складывалась к обиде. Обида за всё. И за то, что пришельцы живут, не в пример людям, вечно, и за то, как презрительно относятся они к своим подданным, беспощадно угнетая не только рабов, но и свободных арьев. И за то, что сделали Сыны Неба с окружившими когда-то Город лесами…
Обид было много, очень много. Но ещё больше было жажды ВЛАСТИ. Правившие Городом от ИХ имени желали править без НИХ.
Последний год переполнил чашу терпения. Сыны Неба внезапно продемонстрировали непривычную даже для них жестокость, уничтожив своим смертоносным оружием многотысячное войско Хастинапура, соседней державы. И не потому, что это войско посягнуло на Город. У соседей началась обычная смута, и враждующие стороны попытались традиционным путём разобраться друг с другом из-за наследства. И вот Хастинапур был в одно мгновение сметён с лика Земли. Горожане долго ломали себе голову: зачем это понадобилось их владыкам? Уж не для того ли, чтобы запугать собственных