— Да как есть, — отрезал, Эдик, — зато нет никаких сомнений в правильности своих действий. Наше будущее было обрублено мировой войной.
— Наше ли? — Эд посмотрел на меня удивленно, — Мне иногда кажется, что мое прошлое могло быть не таким уж и плохим. Ну не было в моем времени предпосылок к мировому конфликту.
— Игорь, — Эд впервые обратился ко мне прошлым именем, — Донбасс у тебя был? Был. А там все равно один конец. Война была неизбежна.
— Ты не можешь этого знать наверняка.
— Ну хорошо, давай на текущих примерах, — Эд вздохнул, — Вот есть Триумвират. Допустим, ты не объединял славянские племена, не воевал с Византией, не присоединял Болгарское ханство и не захватывал Хазарский каганат. Что там было в нашей истории? Союз словенских племен на севере, разрозненные вожди других славянских протогосударств? А, еще Рюрик через тридцать лет начал бы объединять все эти племена. А Триумвират что делал бы?
— Да по сути, никто бы и не знал про Триумвират, они молча вели бы свою политику и дальше.
— Но тут появился ты и как камешек, брошенный в водоем, создал круги на воде. Вот они и зашевелились. У Гостомысла есть наследник, следовательно, не нужен Рюрик.
— Получается, что я сам виноват во всех своих бедах, бедах нашей прошлой страны, — горько заключил я.
— Получается, да не так. Вот умер бы Ларс, тогда была бы та история, которую мы знаем. С Донбассом, ковидом, войной. Или ты согласен с Триумвиратом? Как они там считают — для того, чтобы человечество выжило, нужно пережить Третью мировую? Нужно решится, чтобы щелкнуть пальцами и сохранить половину людей?
— Отсылку к Таносу я понял, — усмехнулся я.
— Вот-вот! — Эд кивнул, — Помни, а главное знай: я всегда буду тебе во всем помогать, дружище, — он стукнул меня в плечо кулаком.
Мы весело заржали на зависть Дастану, подозрительно глядящему на нас одним глазом.
Привалы на берегу моря имеют свой особенный шарм. Морской воздух умиротворяет. Дикие степи и редкие леса создают удивительный контраст с безбрежностью голубого моря. Шум прибоя и крики чаек наполняют воздух свежестью. Вдалеке виднеются удивительные скалы, точно высеченные из гранита, создающие необычные силуэты.
Спустя несколько дней армия выдвинулась к столице Болгарского ханства. К нашему появлению подготовились. Еще с прошлого раза был приведен в порядок военный городок возле Плиски. От Омуртага поступил гонец с приглашением в его дворец.
В который раз удивляюсь красоте Плиски. Помнится, поначалу было некое разочарование из-за несбывшихся ожиданий. Но сейчас как-то по-особенному присматриваешься к городу с болгарским антуражем. За несколько месяцев моего отсутствия здесь многое изменилось. Город стал красочнее.
Город и раньше славился своей величественной архитектурой, великолепными дворцами и храмами, увенчанными золотом и драгоценными камнями. Благодаря своему стратегическому положению и развитой инфраструктуре, Плиски был не только политическим, но и торговым центром, где переплетались культурные и экономические потоки между востоком и западом.
Ханский дворец в Плиски излучал благородство и величие, отражая богатство и могущество хана. Здесь принимались посольства и проводились важные дипломатические переговоры, а величественные церемонии и праздники наполняли город атмосферой радости и праздника.
Плиски был также центром культурного развития, где процветали наука, литература и искусство. Мудрецы, поэты, архитекторы и художники собирались здесь, вдохновляясь величием этого древнего города и создавая произведения, которые прославили его на века.
Омуртаг, видимо, решил «закутить поляну», как сказали бы в моем прошлом-будущем. Великолепная церемония встречи прошла в атмосфере праздника и восторга, отражая душистую эпоху взаимопонимания между царством и ханством.
Вся верхушка моей армии сопровождала меня, поэтому я расслабился. Гульнем во дворце Омуртага. Пир был восхитительным. На широких столах, накрытых по всей длине зала, громадились изысканные яства — ароматные медовые пироги, сочные мясные блюда, свежие фрукты и мед, благоухающий виноград и запеченные орехи. Гардарцы с готовностью угощались яствами, разговаривая о делах и жизни.
Шутки и веселые истории несли радость и смех среди нас. Скоморохи травили байки. Старые легенды и анекдоты переплетались с реальностью жизни, создавая неповторимую атмосферу добродушия и радости. А на улицах города раздавали бесплатные угощения и выпивку.
Болгары принимали нас с искренним уважением и преданностью, отмечая наш приезд как большое событие. Для них важность дружественных отношений с царством и создание взаимовыгодных отношений были в приоритете, и этот вечер был не только праздником, но и благоприятной возможностью для укрепления связей между народами.
Маламир и Омуртаг радушно встретили нас. Мне кажется весь этот блеск был больше для народа и местных вельмож, чем для нас. Видимо, издержки внутренней политики ханства.
Ближе к вечеру Омуртаг предложил покинуть веселящийся народ для приватной беседы.
Мы расселись в небольшой, но светлой комнатенке, примыкающей к общему залу. Верный Ага стоял на страже нашего покоя у единственного входа в это помещение.
Комната для переговоров была обита тканью настенной приглушенно-красной расцветки, украшенной золотыми узорами и нежной резьбой. Под ногами мягкий ковер с роскошным орнаментом защищал от холода.
В середине помещения стоял массивный круглый стол, изготовленный из дорогого дерева и украшенный инкрустацией из полудрагоценных камней. Вокруг него были расставлены удобные кресла с мягкой обивкой и золотыми элементами. Вдоль стен были выставлены деревянные шкафы, в которых хранились документы, свитки и другие ценности.
Освещение помещения обеспечивалось большими окнами, украшенными тонкими шелковыми занавесками в роскошном стиле. Через них в комнату проникал свет, создавая игру светотени и добавляя атмосферы изыска и уюта. Вся обстановка в комнате для переговоров во дворце болгарского хана стремилась к тому, чтобы создать образ изящества, властности и роскоши, подчеркивая важность встречи и значимость принимаемых решений.
Сам наместник был под стать, он вырядился в яркие одежды с драгоценными тканями и украшениями, подчеркивающих его статус. На его плечах блестел плащ утонченного кроя, расшитый золотом и серебром. На голове хан носил широкую шапку-шлем, украшенную перьями и драгоценными камнями, что выглядело для меня несколько комично. Важной частью одежды хана были ювелирные украшения — золотые кольца, серьги, браслеты, украшения для пояса. Колоритная личность.
— Благодарю, Омуртаг, за столь радушный прием, — оценил я приготовления наместника.
Бывший хан скривился, вызвав у меня смешок. Мы оба прекрасно понимали, что вся эта мишура мне не нужна. Мои догадки об истинной причине такого приветствия находят свое подтверждение в реакции болгарина.
— После похода на Царьград, аристократия ханства словно обезумела. Появились особо ретивые горлопаны, которые подбивают народ и войска на независимость от царства…
— С этого места поподробнее, — подобрался я.
— Я быстро все это пресек, — махнул он рукой, — но это ненадолго. У тебя слишком много врагов, Ларс.
— Такое бывает, — пожал я плечами.
— К счастью, у тебя хорошая слава, слава воскрешателя, — усмехнулся Омуртаг, — мой случай был не первым, верно?
Болгары, видимо, узнали про «воскрешение» Радомысла. Тот случай, когда я применял способы искусственной вентиляции легких был так давно, что я и забыл про это. Забава тогда была под впечатлением. Она даже после «пробуждения» хана подозревала меня в постановке. Благо, быстро поняла, бессмысленность такого варианта.
По тому, что рассказал Омуртаг, получается, что моя фигура в умах простого населения Болгарского ханства, носит полубожественный ореол. Даже не знаю, как реагировать на это. Радует, что из-за такого ко мне отношения, наместнику удалось бесшумно устранить смутьянов, подбивающих на независимость от Хольмгарда.
— По моему мнению, — заметил Омуртаг, — смуту сеет Триумвират.
Я ожидал этого разговора. Болгарин еще прошлый раз услышал достаточно про мои проблемы с Триумвиратом. Не знаю почему он раньше не затеял эту беседу. Наверное, собирал информацию.
— Это логично, — невозмутимо ответил я, — они хотят, как можно больше вреда принести царству и лично мне.
Омуртаг выжидающе посмотрел на меня. Я решил ему доверится. Если бы он хотел предать, то мог это сделать давно. Но с другой стороны — а вдруг его уговорили втереться ко мне в доверие? Возможно все. Целиком и полностью я никому не могу доверять кроме Эсы, Аги и Эда. Поэтому я рассказал в общих чертах, без подробностей, о ситуации с Триумвиратом. Я старался отследить реакцию наместника. Он довольно красноречиво реагировал на особо болезненные для меня моменты, такие как: смерть Гостомысла, предательство Аршака и пленение беременной Милены.
Омуртаг предложил вывести войско к Венеции и направится на север, в сторону Гнезно, навстречу похитителям, если они действительно ведут ее в Рим. Идея здравая. Вот только нет уверенности в конечной точке маршрута моей жены. Свергнув царьградского патриарха и присоединив каганат, мне остался только один путь — захват Рима. Для уничтожения Триумвирата нужно срубить третью голову этой многоголовой гидре. Тогда останется только выторговать жену из лап исполнителей.
С учетом того, что мы обсудили, Омуртагу стали понятны мои мотивы. Сбор армии под Плиски — это не экспансия на запад или юг, как он себе это представлял. По сути, я провожу спасательную операцию по вызволению супруги из плена.
У меня были мысли разделить сборную армию и отправить ее половину на драккарах по морю, для осады Рима, а остальных отправить по суше, через ту же Венецию. Но здесь возникает вопрос синхронизации действий двух армий. Проблема в том, что нужно одновременно выйти к Риму. Одной большой ордой слишком сложно. Это до Царьграда всего ничего, пара марш-бросков. А до Рима отсюда довольно далеко. Страдает логистика. А нести множественные небоевые потери — это шаг в никуда.