Моя челюсть непроизвольно сжалась. Мы тут торговаться что ли будем? Он начинает меня раздражать.
— Назови свою цену, — нехотя выдавил из себя я.
— Твоя жизнь, — проскрипел старый хрыч.
— Старый, — вскипел я, — ты достал меня уже. Мало того, что разыгрываешь какой-то спектакль. Сам ведь меня позвал. А преподносишь это так, будто я по собственной воле пришел к тебе. Так ты еще и требуешь какие-то глупости. Еще и торгуешься, как в дешевом фильме. У тебя маразм крепчает?
Меня понесло. Видимо от жары головушку напекло. А судя по ситуации напекло не только мне, но и старику.
Внимательно выслушав, Карнат кивнул в сторону моих сопровождающих и задвинул на голову капюшон. Я жестом попросил отойти свою немногочисленную свиту.
Повернувшись к старику, я немного напрягся. Он трясся как осиновый лист на ветру. Может я перегнул палку? Не хватало еще до инфаркта довести волхва.
— Видел бы ты свою рожицу, царь, — кашляя, прохрипел Карнат.
Так он ржет? Это древний пень издевается? Подождав, пока маразматический смех дедушки поутихнет, я поинтересовался его нездоровому проявлению скоморошества. Оказывается, его рассмешило то, с какими лицами мы пришли сюда. Мои спутники были напряжены, да и сам я был на взводе. И это естесственно с учетом таинственности его письма.
А как я еще должен был реагировать? Не на пикник же пришли. Да и проблем выше крыши. Не знаю за что хвататься.
— Прости, настроение у меня хорошее, Ларс, — примирительно заявил дед, приподнимая руки.
Он улыбался крепко опираясь на посох. Морщинистое лицо старика преобразилось, в тусклых глазах искрилось веселье. Надеюсь он не употребляет какие-либо грибы.
— Ладно, — я вздохнул, — чего звал?
— Дык, давно не виделись, — хихикнул старик.
Нет, он точно принимает что-то запрещенное. И этому человеку я доверился?
— Меня начинает раздражать твое веселье, Карнат, — процедил я.
Он внимательно на меня посмотрел и хмыкнул.
— Извини, радостно мне, — нехотя поделился он, — получается у нас задуманное, Ларс. Оттого и хочется делится этой радостью. Дышать этим воздухом, — он обвел взглядом поляну.
— Как ты определил это? С чего ты взял, что получается задуманное?
— Есть вопросы, ответы на которые тебе знать не обязательно, — проскрипел он, — могу только сказать, что снова появилась возможность призывать гостей в наш мир. А то как, — старик выделил последнее слово, — сейчас надо призывать гостей, знаю только я, то это значит, что наступило равновесие.
— Рад за тебя, — безэмоционально заявил я, — что это дает мне и моему царству?
Да, меня сейчас больше заботит шкурный интерес. Как можно использовать этот момент в своих интересах — вот что важно.
— Эх, Ларс, — грустно произнес Карнат, — все настроение мне портишь своей дремучестью.
— Ну извините, — я развел руками, — не учились мы на волхвов, не знаем ничего про особенности проявлений высших сил.
Как объяснил волхв, чаша весов пришла в равновесие. Еще в прошлый раз старик рассказывал про Мировое древо. Теория, при которой наш мир — это могучее дерево, а реальность — это ветви дерева. И когда дерево начинает «потряхивать» от глобальных потрясений, ветви начинают соприкасаться, а в месте соприкосновений появляются «окна», через которые приходят «гости», по-нашему — попаданцы. Из-за действий Триумвирата, этих окон было множество, благодаря чему сам Триумвират мог планировать свои действия в долгосрочной перспективе. Но само Древо способно проявлять попытки к самовосстановлению, или как называет Карнат «установке равновесия на чаше весов». Не знаю как это происходит. Возможно с помощью использования веры, с помощью использования подручных лиц из местного пантеона. Не столь важно. Важно то, что Триумвират не мог призывать новых гостей после моего попадания сюда. У них сломался «механизм». Теперь же Мировое древо восстановило в правах противника Триумвирата — Карната, даруя ему право «призыва гостей».
Старик говорит, что не будет пользоваться этим правом хотя бы для того, что вновь не покачнуть весы.
— Ладно, допустим, все хорошо, реальность меняется в лучшую сторону. Но что мне делать сейчас? Где найти Милену?
Карнат задумчиво пожевал губу и пристально посмотрел на меня.
— Что именно ты хочешь узнать? — проскрипел он, — Я могу сказать, что с Миленой сейчас все в порядке. Ее выкрал Аршак по указанию Триумвирата. Улофа оставили ни с чем, задвинули. Но он предан Триумвирату, считает, что им виднее что и как делать. Похищение спланировано намеренно, дабы усыпить бдительность твоих соглядатаев. Милену везут в Рим. С ней все в порядке. Можешь не переживать за нее. Это все что я могу тебе сказать.
Я радостно растянул рот в улыбке. А мне больше и не надо. Самое главное, что с ней все хорошо и я знаю конечный пункт ее маршрута. Эта новость поразила меня словно бешеная волна, захлестнув потоком эмоций. Сердце, когда-то свинцовое в груди, теперь колотилось о ребра от неистовой радости.
— Тогда у меня к тебе вопросов нет, — улыбаясь заявил старику.
— Вот и славно, — хмыкнул он.
Карнат кивнул моим спутникам и подмигнул мне. Он направился вверх, в сторону гор.
— Слушай, вот не пойму, — я окликнул старика, — а почему ты позвал меня сюда? Что мешало переговорить в лагере? К чему такая таинственность?
— Тебе предстоит совершить важное действие в этих горах, — чуть промедлив заявил он так, чтобы услышал только я, — как раз на пути назад.
— И откуда у тебя эта информация, — пробормотал я, — если гостей, которые могли бы тебе это рассказать, нет.
— Держись, Ларс, — таинственно проскрипел старик.
Карнат отвернулся и направился в горы.
Мы же направились назад. Любопытный взгляд Эсы я проигнорировал. Потом расскажу. Соберу ближников и расскажу в общих чертах о Милене.
Солнце палило мне в шею, пока мы шли по горной тропе. Эстрид, понимая, что я продинамил ее заинтересованные взгляды, фыркнула и закатила глаза. Он начала напевать веселую мелодию. Позади нас Умка что-то рассказывал Аге. Горный воздух был свежим и чистым, небо представляло собой огромное голубое полотно. Жаль, что так жарко.
Интересно, какое же важное действие нужно совершить в этих горах. Карнат что-то темнит. Может на нас нападут здесь? Я непроизвольно стал сканировать пространство на предмет угрозы. Да нет, бред какой-то. Впереди у нас сотня легионеров, которые сейчас маячат на горизонте. Как только они увидели, что мы возвращаемся назад, отряд направился в городок, не теряя нас из виду. Не думаю, что будет нападение. Но ведь Карнату виднее.
Когда мы завернули за поворот, воздух резко стал холоднее. Холодный ветер хлестал нас. Тропа сузилась, окаймленная отвесным обрывом с одной стороны и высокой каменной стеной с другой.
— Отвратительное место, — пробормотал я.
Наше охранение чуть замедлило темп движения. Легионеры были в метрах трехстах. От них слышались нелицеприятные вещи о погоде, с частью которых я был согласен. Отвратительное это место. Мы шли пешком, так как была опасность того, что всадника просто снесет ветром.
Эса, прекратив свое завывание, недовольно огляделась вокруг.
Внезапно земля под моими ногами поддалась. Я вскрикнул, размахивая руками, и сполз к краю пропасти. Эстрид, стоявшая ближе всего о мне, среагировала мгновенно, отчаянной схватив меня за руку. Умка и Ага бросились вперед. Юркий Умка успел схватить ее за другую руку. А Ага успел ухватиться за Умку. Живая цепь из человеческих тел отчаянно материлась. Легионеры увислышали нас и ломанулись на помощь.
— Держись, Ларс! — крикнула Эса, ее лицо исказилось от напряжения.
Я барахтался в воздухе. Эса сползала ко мне. Она сама нависла над пропастью. Ее держал мальчишка. Боюсь он не выдержит нас.
Рыхлый снег под нами рассыпался дальше, и с душераздирающим криком Эса потеряла точку опоры. Я с ней полетели в бездонную утробу пропасти.
В полете я успел заметить испуганные глаза Умки и яростный вопль Аги. Я и Эстрид приземлились в сугроб и скатились по склону. Стараясь прикрывать голову руками, чтобы избежать травмы, я усиленно искал девушку. Я потерял ее из виду.
Покувыркавшись словно болванчик меня остановил валун, который вышиб из меня дух. Сознание помутилось. Кажется, снова треснуло многострадальное ребро.
На задворках сознания промелькнула мысль о Карнате. Последней его фразой было: «Держись, Ларс». Он знал!
Я с трудом разлепил глаза. Ветер заунывно выл, швыряя снег в лицо и затуманивая зрение. Каждый мускул моего тела кричал о боли. Я с трудом встал и огляделся. Вокруг снег, пологий склон и огромная тень горы. Нужно выйти к свету, чтобы согреться. Но сперва надо найти Эсу. Я звал ее до хрипоты. По едва видимым следам моего падения я направился назад. Теплилась надежда найти девушку. В глубине души грыз червячок сомнения, твердивший о том, что я слишком рано потерял из виду Эстрид. Она могла оказаться под глубоким слоем снега. Тем не менее, я продолжал двигаться вперед, движимый отчаянной надеждой и грызущим страхом.
Не знаю, как долго я блуждал, потерявшись в этом ледяном белом аду. Время, казалось, сломалось. Воспоминание о падении было смутным кошмаром — эхо крика Аги и Эсы, тошнотворное падение, чувствительный удар. Здесь я потерял из виду девушку. После — кувыркание по склону. Затем темнота.
Дезориентированный и избитый, я злился на Карната. Ведь мог же предупредить! Так нет же. Держись! Держись — это все, что он сказал. Прибью этот трухлявый пень.
Пейзаж вокруг неприятно ослеплял. Зазубренные вершины впились в небо, их склоны были покрыты девственным снегом. Тишина была огромной, нарушаемой лишь скорбной песней ветра.
Чем дольше я искал девушку, тем сильнее я злился. А потом пришел черед тревоги, паника сдавила мне горло. Вокруг меня — снежная пустыня. Эсы нет. Но ведь должны быть Ага с Умкой, сотня легионеров недалеко. Неужели я так далеко от них. А сотня людей очень помогла бы в поисках киевской княжны.