Военачальники приходили и уходили с выражением беспокойства на лицах. Они говорили приглушенным голосом, обсуждая вопросы военной кампании. Но их слова терялись для меня. Я то приходил в сознание, то терял его. Ему снились поля сражений и ревущие пожары, строгий взгляд отца Гостомысла и нежное прикосновение руки матери Руяны. А однажды вообще приснилось, будто в мою постель прокралась Эстрид и согревала меня своим телом. Я бредил.
Однажды утром он проснулся от ворчания Эда.
— Ей-богу, Ларс, ты похож на ощипанную курицу.
На моем лице расплылась улыбка, хотя она и была слабой.
— Метик, — прохрипел я.
— Ты наконец-то готов воссоединиться с живыми? Армия начинает беспокоиться, и я боюсь, что они просто ради забавы возьмут на штык ближайшее государство.
— Я… сильнее. Лихорадка спала.
— Хорошо, — сказал Эд, хлопая меня по плечу, возможно, слишком сердечно.
Тяжелейшая простуда внесла свои коррективы в мой поход.
После того, как Метик ушел, ко мне ввалилась Эса. Она держала в руках поднос с вкусно пахнущей едой. Мой желудок протяжно завыл от счастья под смех киевской княжны.
— Я слышу, как твой живот требует пожрать, — хмыкнула девушка.
— Он предатель, — улыбаясь буркнул я.
Эстрид разложила еду на стол, который придвинули к кровати. Пламя в печи хорошо грело небольшую хижину. Я выбрался из кучи одеял и улегся поудобнее.
— Слишком горячее, — фыркнула Эса на мой требовательный взгляд.
Она взяла миску с бульоном и стала его остужать. Она дула на поверхность супа и мешала его деревянной ложкой. Напомнило детство.
Запах куриного бульона с травами и легким чесночным ароматом приятно щекотал ноздри.
Воительница скосила глаза в мою сторону и снова фыркнула.
— У тебя уши сейчас треснут, — бросила она.
— С чего бы?
— Улыбаешься так, что челюсть не выдержит, треснут уши.
— Это я тренируюсь, чтобы больше еды влезло, — невозмутимо ответил я.
Эса закатила глаза на мое замечание, а потом остановилась. Кивнув своим мыслям, она начала есть мой бульон. Опешив от ее наглости, я первое время даже потерял дар речи. Эта лиса успела съесть половину моей миски, пока я сообразил захлопнуть рот и рвануть к ней, чтобы отвоевать остатки еды. Весело вскрикнув, девушка отбежала и отвернулась. Она смеялась и протянула миску с бульоном себе за спину.
Я схватил добычу и только потом сообразил, что лежал голый в постели. Буркнув что-то про вредность отдельно взятых особ, я спешно ретировался на кровать, под одеяло.
Девушка повернулась и сдерживая смешок подошла ко мне.
— Не подходи к моей еде, — строго прорычал я, отодвигая поднос подальше от нее.
Я схватил остатки бульона и придвинул к себе. Не услышав от подруги колкость, я бросил взгляд на нее. Ее брови были сосредоточенно нахмурены, губы поджаты. Она резко побледнела.
Внезапно рука Эсы легла на свою шею, ее глаза испуганно расширились.
— Эса, — я вскочил на ноги и бросился к девушке.
Воительница обмякла. Ее когда-то яркое лицо теперь было бледным и осунувшимся, а дыхание стало затрудненным.
— Яд… — выдавила она почти шепотом, — бульон…
Взгляд метнулся к миске. Меня охватил холодный ужас. Я тоскливо прижал к себе девушку, ее сердце едва колотилось о ребра.
Я крикнул Эда на помощь. Вбежавший Ага, мигом разобрался в ситуации и трубно прорычал: «Ага!». На его рык сбежались легионеры. Метик ворвался в домик. Кратко поведав ему о случившемся, я передал Эсу в руки медика. Он начал оказывать ей первую помощь.
Я накинул на себя одежду. Мои мысли метались. Должно же быть что-то, что я мог сделать. Какая-нибудь трава, какое-нибудь противоядие, способное нейтрализовать яд. Я не позволю ей умереть.
Огонь потрескивал и шипел, отбрасывая длинные тени на стены, словно насмехаясь над моей беспомощностью. Ярость переплелась внутри меня, образуя узел необузданных эмоций, который грозил валится в нечто непоправимое.
— Нужно напоить ее как можно большим количеством воды, — деловито размышлял вслух Метик.
Он раздавал указания и довольно быстро принесли бадью с холодной водой. Девушку перенесли на мою кровать. Я помог другу и поил Эсу небольшой кружкой. Она вяло сопротивлялась, хрипела, что больше не влезает. С трудом, но удалось впихнуть к нее еще пару кружек.
Эд вышел на улицу, вылил остатки воды и поставил рядом с девушкой пустую бадью.
— А теперь нужно все это назад вернуть, — осторожно заявил Эд.
— Не понял, — я растерянно посмотрел на него.
— Нужно вызвать рвоту, — шепотом уточнил лекарь, — надавить пальцами на корень языка и…
Эд покрутил рукой изображая рвоту.
Я собрался с мыслями и выполнил указания доктора. Промывание желудка — не самый приятный процесс. В какой-то момент я даже подумал, что никому другому я не смог бы помочь, настолько это интимная процедура.
Был один момент, когда мы с эдом немного струхнули. Ближе к концу процесса, Эса окатила нас пронзительным взглядом и печатая слова рыкнула в наш адрес весому угрозу.
— Я тебе — посмотрела она на меня, — и тебе, — перевела она взгляд на Эда, — этого никогда не прощу. Буа…
Через минут десять этой экзекуции, обессиленная Эстрид учащенно дыша, обмякла в постели.
— Питание при отравлении играет ключевую роль, — лекарь увлеченно рассказывал нам лекцию, ходы по комнате взд-вперед, — необходимо принимать следующие продукты: кисель, отвар шиповника и ромашки, а также кисло-сладкие запеченные яблоки. Диета, — он важно поднял указательный палец вверх, — самая важная вещь в данном случае.
После этого он померил Эсе пульс, потрогал лоб и ретировался. Я остался наедине с девушкой. Она уснула.
Я позвал Умку, чтобы он помог мне убрать со стола. Миску с отравой забрал Ходот. Он сказа, что разберется с этим. Попытка отравления меня немного смутила. Получается, что среди нас есть предатель. Не могла же Эса взять еду из непроверенного места. Я всегда из общего котла своих солдат ел. Когда девушка придет в себя, нужно будет выяснить происхождение этого бульона. Ходот и Метик сейчас проводят экспресс-допрос всех легионеров. В первую очередь допрашивают того, кто готовил еду, но он сам такой испуганный, что мало верится, что имеет отношение к отравлению.
Кто мог отравить этот бульон? Это предназначалось для меня или для Эсы? Было ли это случайностью или же это целенаправленная атака? Необходимость найти предателя, выявить источник яда огнем горела в моих жилах. Нельзя позволить тому, кто это сделал, уйти. Но прежде всего мое внимание было на девушке.
Эта красотка уже в который раз спасает мою жизнь.
— Знаешь, — вдруг послышался шепот со стороны кровати, — мне начинает казаться, что ты притягиваешь опасность, как мотылек — пламя.
Эса лежала с закрытыми глазами, но легкая улыбка на бледном лице говорила о том, что она не спит.
— Что я могу сказать? — я развел руками — Я очаровательный человек, — криво усмехнулся я.
— Больше похож на ходячую зону бедствия, — прошептала Эстрид.
— Ты спасла мне жизнь. В очередной раз.
— Просто делаю свою работу, мой царь, — открыла глаза девушка, — хотя повышение в качестве благодарности не помешало бы.
— Ты имеешь в виду, — я притворно схватился за сердце, — что делаешь это не по доброте душевной?
Наш смех заставил войти Агу в комнату. Он подошел к Эсе, погладил своей лапой ее белую щеку, поцеловал ее в лоб и ушел на свой пост.
Я присел возле Эстрид. Ее лицо нисколько не уродовал шрам, который она приобрела, опять, же из-за меня.
Кремовая кожа цвета лунного света обрамляла высокие скулы и рельефную линию подбородка. Большие миндалевидные глаза таили в себе глубину, которая манила своей яркостью. Длинные темные ресницы обрамляли ее глазки, отбрасывая перистые тени на ее чуть порозовевшие щеки.
А этот шрам не был недостатком. Вместо этого он добавил интригу, молчаливое свидетельство преодоленного прошлого. Когда она улыбалась, шрам, казалось, исчезал, омраченный сиянием ее лица. В этой улыбке был виден не след раны, а торжество духа, который отказался сломиться. Воительница! Не только по роду деятельности, но и по духу.
— Яд… — начал я животрепещущую тему, — виновного пока еще не нашли.
— Я брала бульон из общего котла легионеров, — заявила девушка, — легионер готовил похлебку. До того, как он добавил в варево пшено и овощи, я набрала оттуда бульон. Если он не при чем, то найти отравителя будет сложно.
Она права. Наличие огромного количества врагов не дает оснований указывать на кого-то конкретного. Триумвират? Сомнительно. Они могут убрать меня проще.
Это мог быть кто угодно. Попытка отравления заставляет с подозрением относиться ко всем и каждому.
— Знаешь, — я тяжело вздохнул, — все вокруг страдают из-за меня.
Она пристально посмотрела на меня. В ее взгляде был укор. Сейчас она начнет меня переубеждать. У меня вырвалась эта фраза. Не хотел вызывать к себе жалость или сострадание. Я просто устал от всего этого сумбура вокруг меня. Хочется спокойствия, предсказуемости, да простого отдыха.
— Ты прав, — сказала Эса.
Глава 15
Середина лета 827 г., Балканские горы, охотничья хижина.
Не понял! В каком смысле? Недоумение и растерянность ярко отразились на моей физиономии. И, судя по реакции Эсы, довольно сильно. Ее слабый смешок заставил меня заподозрить подвох.
— Ты прав, — повторила девушка, — прав в том, что все страдают из-за тебя. Если бы не ты, то многих из нас просто не было. Кем мы были до того, как встретились с тобой? Я была марионеткой своего отца, который подчиняется Триумвирату. А Метик? Он был отшельником-лекарем. А Ходот? Он еле отбивался от набегов хазар и притеснений киевского князя Мирослава. Про Агу я вообще молчу. Он был заточен и приговорен к смерти, — Эса от волнения начала тяжело дышать, — поэтому ты прав. Мы страдаем из-за тебя только потому, что без тебя нас не было бы здесь и сейчас. Поэтому будь любезен никогда не произноси вслух такие абсурдные вещи.