ли часовни в честь покровителя варягов-норвежцев св. Торлака. Но мы не знаем ни времени, ни места постройки, ни даже того, было ли это новое здание или же реконструкция прежнего[116]. Более типичным являлось основание латинских церквей на месте ранее существовавших греческих. Так, например, в 1232 г. во Влахернах таким образом устроили свой храм доминиканцы, посвятив его свв. Павлу и Марии[117].
Под натиском греческой «реконкисты» и под ударами болгар латиняне чувствовали себя на берегах Босфора весьма непрочно. К тому же строительной деятельности мешала крайняя скудость финансов. По мере нарастания военно-политического кризиса латинские императоры, правившие в городе, отрезанном от его традиционной аграрной периферии, должны были закладывать, а подчас и распродавать свое достояние. Последний государь Латинской империи Балдуин II продал даже знаменитую позолоченную свинцовую крышу своего дворца, а в качестве залога венецианцам за полученную от них ссуду отдал им собственного сына Филиппа[118]. И все же, несмотря на разорение, прекрасные памятники царственного града производили впечатление на крестоносцев. Знакомство с ними не прошло бесследно и для культуры Западной Европы, прежде всего Венеции, где византийское влияние после 1204 г. ощущалось особенно сильно[119].
Афины, как и Константинополь, в период латинского господства почти не знали гражданского строительства[120]. Город продолжал сокращаться в размерах, даже по сравнению с концом XII в., когда он уже испытывал явный упадок. На знаменитой афинской агоре пасли овец, а Одеон Аттика и стоя Эвмена были, возможно в XIV в., включены в состав оборонительных сооружений[121]. Еще Ф. Грегоровиус отметил любопытную деталь: слово и понятие акрополь совершенно исчезает из употребления. Как французы, так и каталанцы именуют афинскую цитадель Castel Setines, и даже Боккаччо в своей «Тезеиде» не назвал акрополь его именем[122]. Акрополь тем не менее стал чуть ли не единственным местом в Афинах, где продолжалось строительство. Северное крыло Пропилеев (бывший архиепископский дворец) было превращено афинскими герцогами в свою резиденцию. Реконструкция завершилась в XV в., в правление династии Аччайуоли (1388–1460). Этот флорентийский род довольно бережно обращался с древним памятником, возможно сознавая era историческое и культурное значение. Сооружение с как бы встроенными в него античными колоннами протянулось до Эрехтейона. Часть так называемой Пинакотеки стала капеллой св. Варфоломея. С самого начала французского владычества Парфенон был из православной митрополии обращен в латинскую с тем же посвящением Деве Марии. Он не подвергся существенной перестройке. На акрополе была воздвигнута высокая сторожевая квадратная башня (разобрана в 1874–1875 гг.), а также сооружен форт[123]. В ту эпоху, когда во Флоренции в полной мере ощущалось дыхание Ренессанса, флорентийское господство в Аттике не привело к какому-либо духовному обновлению. Правда, интерес к древним памятникам Афин заметен со второй половины XIV в.: в 1380 г. Педро IV Арагонский впервые описал акрополь как самую драгоценную в мире жемчужину[124]. Нотарий Николо Мартони, посетивший город в 1394 г., с проводником осматривал античные памятники: храм Зевса Олимпийского, который сочли большим дворцом императора Адриана, акведук Адриана (принятый за знаменитую школу Аристотеля с источником, вода которого способствовала овладению науками). Мартони всюду отмечал великолепие колонн и мраморных фрагментов, но уровень знаний о древнем городе был невелик[125]. Первым археологом античных Афин, восстановившим, кстати, и древнее именование акрополя, стал Чириако из Анконы (ок. 1391 — ок. 1455)[126].
Центры Латинской Романии возникают в новых местах или переносятся в древние, но захиревшие города. Так, например, при каталанцах столицей их герцогства становятся Фивы (с 1311 по 1379 г.), где была заново укреплена Кадмейская крепость. «Морейская хроника» именует Фивы «самой прекрасной и богатой сеньорией (manoir) всей Романии»[127]. Каталанские Фивы были резиденцией архиепископа и наместника герцога. В период правления Арагонского дома, в Фивах применяли нормы каталонского городского права.
Крупный город Патры после завоевания был центром баронии (1205–1267 гг.), однако, затем город был куплен у Гийома II Алемана латинским епископом за 16 тыс. перперов и вплоть до отвоевания византийцами в 1429 г. был полусамостоятельным государством под церковным управлением. Патры, контролировавшие плодородную долину, торговали местными продуктами: вином, зерном, маслом, а также шелком и хлопком. Основные торговые магистрали обходили город стороной, и хотя венецианцы и рагузанцы пользовались в нем значительными фискальными привилегиями, он не получил, при сравнительно большом числе жителей, особого значения в международной торговле, оставаясь локальным центром. Укрепления Патр состояли из внешнего пояса стен, цитадели и донжона. Внутри крепости находилось несколько домов, храм святых Феодоров, но архиепископский дворец, вместе с канцелярией, скорее всего, как и в византийские времена, располагался вне стен[128].
Важнейшими пунктами транзитной торговли, связывавшими Романию с Венецией, стали Корон и Moдон. Там останавливались караваны галей, шедших из Адриатики в Александрию, Сирию, на Крит, в Черное море, совершалась закупка разнообразных товаров. Эти города, имевшие небольшое население (в начале XV в. в Модоне, например, проживало ок. 2 тыс. жителей), были хорошо укреплены, но застроены преимущественно деревянными домами. Корон и Модон взаимодополняли друг друга, были тесно связаны с аграрным хинтерляндом и получали оттуда высококачественные вина, фрукты и зерно[129].
Резиденцией князей Морей являлась Андравида, расположенная вдали от моря и гор, что защищало ее от неожиданных набегов пиратов и разбойников. Андравида не имела даже крепостных стен. Ее защиту обеспечивали крепости Кларенца и Клермон, стоявшие неподалеку. В Андравиде были построены княжеский дворец, церкви готического стиля, крупнейшая из которых была доминиканская — св. Софии, где проходили парламенты — ассамблеи княжества. Источники упоминают также храмы тамплиеров — св. Иакова, францисканцев — св. Стефана, кармелитов — св. Николая. К сожалению, большинство построек Андравиды не сохранилось[130]. Сообщение Андравиды с морем осуществлялось через крупный порт Ахейского княжества Кларенцу. Она имела удобную внутреннюю гавань и была защищена широким поясом стен толщиной до двух метров, охватывавшим территорию почти 9 тыс. кв. м. Стены были усилены угловыми башнями, перед ними был вырыт ров. Но возведены они были из непрочного материала: грубые брикеты необожженного кирпича укладывались на каменный цоколь. В 1428 г. Константин Палеолог, захватив город, повелел сломать стены, чтобы крепость не стала оплотом пиратов[131]. Хроника Токко сообщает, что в начале XV в. Кларенца отличалась красотой и обилием богатых домов, где жили владетельные архонты и зажиточные купцы. Там был построен и княжеский дворец. Кларенца изобиловала товарами, особенно драгоценными тканями[132].
Прочие города Морей являлись просто более или менее крупными сторожевыми пунктами, лишенными большого экономического значения. Доныне хорошо сохранились постройки Клермона (Хлемутци). Этот замок был построен между 1220 и 1223 гг. и считался ключом к Элиде. Это типичное сооружение архитектуры крестоносцев на Востоке и напоминает знаменитый Крак де Шевалье, построенный в графстве Триполи. Грандиозное сооружение в форме многоугольника с двумя поясами стен и круглыми башнями возводилось целиком западноевропейскими мастерами и не имеет аналогов в византийской архитектуре. В помещениях крепости много печей: сказывалась привычка северофранцузских рыцарей к более холодному климату. Какие-либо декоративные элементы в постройке отсутствуют[133].
Крупной крепостью Морей была также Каритена. С высоты птичьего полета она напоминала вытянутый многоугольник на вершине скалы. Вход защищал барбакан. Суровую архитектуру лишь изредка оживляли стрельчатые арки двери или окна[134].
В 1249 г. для контроля над горным районом Тайгета князь Ахайи Гийом II Виллардуэн построил замок в Мистре на 634-х метровой скале в пяти километрах от древней Спарты. Мощные крепостные стены окаймляли скалу. В северо-западной части, на плоской вершине, располагался дворец Виллардуэнов с донжоном. С юга возвышалась сторожевая башня. К первоначальной застройке относилась также капелла и 2 бастиона. Все было сделано из местного камня и, в отличие от Клермона, местными греческими мастерами, хотя и под руководством французских зодчих. Франкская крепость Мистры с дворцом Виллардуэнов хорошо сохранилась и была поэтично описана Гете во II книге «Фауста». По склонам холма «франки» начали строить жилища. И сам Гийом свой второй, двухэтажный городской дворец возвел там же. Но жить в нем князьям Морей оставалось недолго. В 1262 г., по договору с Михаилом VIII Палеологом, Мистра была возвращена Византии. Ей предстояло стать последним выдающимся центром поздневизантийской культуры