Итан поправляет фонарик:
– Я пойду по следам Олвен. А вы, если хотите, – идите со мной, хотите – ждите здесь: может, мистер Злой Уборщик вернётся.
Рози хватает его за капюшон толстовки:
– Я с тобой. Лаванда?
Я с тоской оглядываюсь на дверь, желая, чтобы она вдруг распахнулась и в библиотеку вошёл кто-нибудь из учителей или родителей. Но этого не происходит. Готова ли я остаться здесь и в одиночестве ждать кого-то из взрослых? В памяти всплывает ухмыляющееся лицо уборщика, и у меня внутри всё сжимается.
Нет, не готова.
– Пошли. – Я показываю на следы и замечаю, что составляющие их цветки клевера покачиваются, как от ветра. Только ветра на самом деле нет.
Итан идёт вдоль светящейся дорожки, фонарик он так и не включил. От цветков исходит слабый свет, и кажется, будто Итан идёт по книжному туннелю в волшебную страну. И всё бы здорово, не знай я правды – что этот след оставил призрак, а не добрая фея. Увы, фей не существует.
Рози идёт сразу за Итаном, по-прежнему держась за его толстовку, я иду за ними, обхватив себя руками. Следы ведут в конец прохода и пропадают в дальнем конце библиотеки. Мы останавливаемся и в недоумении оглядываемся вокруг. В воздухе разносится едва слышный смешок.
– Отлично. Тупик. – Я мрачно смотрю на корешки книг на полках, прочитать их названия в такой темноте я не могу. – Это не та секция, где собраны всякие унылые книжки про компьютеры?
– Нет, – отвечает Рози. – Это секция ботаники. Я помню, как ходила сюда, когда искала материал для доклада по биологии.
Итан включает фонарик и принимается изучать книги. Быстро проглядев названия, он снимает с верхней полки какой-то том:
– Ага. Трилистник. Также известный как клевер, цветок, который вырастает на следах Олвен.
– Очередной интеллектуальный конкурс? – спрашивает Рози.
– Кружок по ботанике, – отвечает Итан. Открывает книжку и улыбается. – Я знал! Это точно какой-то тайный шифр. Здесь те же самые сигилы, что и на стратагеме.
Он поворачивает книгу к нам с Рози и наклоняет голову, чтобы свет падал на страницы.
И действительно. На бумаге ярко выделяется символ в виде стрелы со спиралью на хвосте, нарисованный кроваво-красными чернилами. Не раздумывая, я протягиваю руку и касаюсь его. В ту же секунду я слышу жужжание в голове; скривившись, я отдёргиваю руку и тру виски. Что со мной?
– Ого! – Ахнув, Рози подходит ближе, чтобы лучше разглядеть страницу. – Это так круто! Но что этот символ значит?
Жужжание становится громче, словно у меня в голове роятся тысячи пчёл. Я зажимаю уши ладонями и зажмуриваюсь. Это всё проделки призрака? Итан и Рози ничего не слышат?
– Не знаю, – отвечает Итан. – Может, он имеет какое-то отношение к хранителям? Или у ковена были свои собственные магические символы?
Я стискиваю зубы, хотя это никак не помогает унять монотонный рёв в голове.
– А-а-а!
Тут я чувствую, что Рози положила руку мне на плечо:
– Лаванда, ты в порядке?
– Эй, что происходит… – В голосе Итана слышится беспокойство, даже с закрытыми глазами я понимаю, что сейчас его фонарик светит мне в лицо.
И как раз в ту секунду, когда мне кажется, что я больше не выдержу, меня пронзает что-то ледяное, и я выдыхаю облачко пара. Меня как будто проткнули сосулькой. Мои глаза резко открываются. Я не собиралась этого делать, но моё тело словно уже мне не принадлежит. Я протягиваю руку и касаюсь сигила, нарисованного на странице книги, – и у меня подгибаются колени. Рози, взвизгнув, хватает меня под локти, чтобы я не упала.
Холод покидает моё тело так же мгновенно, как захватил его. Я уже не вижу ничего: ни книги, ни друзей, ни даже темноты. Передо мной остался лишь багровый символ в форме стрелы со спиральным хвостом, он пульсирует и словно прожигает мне глаза. Боль и жужжание проходят, им на смену наступает зловещая тишина.
Мои губы медленно раскрываются, и с них слетают слова:
– Навсегда Просперус…
– Что? – одновременно спрашивают Итан и Рози.
– Навсегда Просперус!
Откуда-то раздаётся громкий скрип, Итан резко поворачивает голову, и луч света падает в угол, где сходятся два стеллажа. Оба они со скрипом разъезжаются в стороны, и за ними открывается бетонная лестница, уходящая вниз, во тьму.
– Ничего себе! – выдыхает Рози.
– Согласен, – кивает Итан.
Глава седьмая
Надрывное жужжание прекратилось, но кровь всё ещё стучит у меня в висках. Я выпрямляюсь, отстраняюсь от Рози и потираю лоб. У меня в желудке урчит, словно его содержимое готово выплеснуться наружу вместе с теми словами, которые я только что произнесла. Откуда они вообще взялись у меня в голове?! Что произошло?
– Лав, ты в порядке? – с тревогой спрашивает Рози. – У тебя такой вид, будто ты сейчас упадёшь в обморок. Или тебя стошнит. Что случилось?
– Я… Я не знаю. – Я обхватываю себя за плечи, которые буквально несколько секунд назад промерзали до костей. Но сейчас я чувствую пальцами тёплую кожу, хотя всё тело ещё болит. – Те слова, они просто выплеснулись из меня. Я даже не думала…
– Навсегда Просперус… – Рози наклоняет голову набок. – То же самое, что написано под фотографией Олвен в альбоме.
– Олвен… Просперус, – говорю я. – Это написано на обратной стороне стратагемы. Это не имя призрака. Она хотела, чтобы мы нашли Олвен и этот проход. Вчера вечером она написала мне «Библиотека»!
Но зачем призраку из стратагемы понадобилось, чтобы мы нашли Олвен? Олвен может освободить ту ведьму из стратагемы? Потому что если это так, то у меня для неё новости: я этого не допущу. Ни за что – после того, что та ведьма устроила в кукурузном поле.
Итан светит фонариком в открывшийся проход: видны только бетонные ступени и голые стены.
– Должно быть, «Навсегда Просперус» – это пароль, который открывает этот проход! Тот символ наверняка содержит какую-то магию. Когда ты коснулась его, он заставил тебя произнести эти слова. Поставлю-ка я книгу на место, пока она не прокляла нас или ещё чего-нибудь не выкинула.
– Нет! – Рози выхватывает у него книгу и прижимает её к груди. – Она может нам понадобиться, когда мы спустимся по этой лестнице.
– А ну-ка повтори! Ты хочешь туда спуститься?
– Вообще-то ты сам хотел увидеть про́клятую лестницу, – напоминает ему Рози.
– Да, но только без того, чтобы спуститься по ней в страшный подвал, где наверняка какой-нибудь сумасшедший учёный типа Франкенштейна только и ждёт, чтобы сшить из нас одного большого монстра!
Я вглядываюсь в проход, слыша, как у меня бурчит в животе. Бетон весь в каких-то пятнах и выглядит очень старым, с потолка свисает паутина. Кто знает, что ждёт нас там, внизу? У меня в голове сразу же возникают образы восстающих из гробов вампиров, у которых с губ капает кровь. Я впиваюсь ногтями себе в ладонь, чтобы вернуться обратно в реальность. Чудовищ не существует. Есть только ведьмы и призраки…
– Но следы привели нас сюда, к тайному входу, – говорит Рози, по-прежнему прижимая книгу к груди. – Нет там внизу никакого сумасшедшего учёного. Там есть что-то, связанное с ковеном. Сам подумай: Олвен была библиотекарем в этой школе. Здесь учатся только средние классы. Никому бы в голову не пришло искать ведьму в таком месте. Это идеальный вариант, где можно устроить тайное магическое убежище!
Словно в ответ на её слова, с лестницы доносится смех, на этот раз он похож на ребяческий. На первой ступеньке расцветает ещё один цветочный след, потом ещё один и ещё, уходя всё дальше в тёмный провал.
– Видите? Олвен хочет нам что-то показать. – Рози решительно идёт к лестнице и оглядывается на нас.
Меня слегка трясёт от страха:
– У нас нет с собой стратагемы на случай, если призрак нападёт на нас внизу.
– Олвен не злая. Я это чувствую, – возражает Рози. – Я уверена: если бы она хотела нас убить, то давно бы это сделала. Мы уже минут двадцать заперты с ней в этой библиотеке.
Итан искоса поглядывает на меня, продолжая светить фонариком на уходящую вниз бетонную лестницу.
– Она права. Если бы Олвен желала нам зла, мы бы уже не дышали, а наши раздавленные головы лежали между книгами в секции оккультной литературы.
– Фу, мерзость! Не говори так. – Я отмахиваюсь от Итана, силясь подавить бурлящий внутри страх. Но в словах Итана и Рози есть логика, и пока что Олвен пугает нас даже меньше, чем дух моей бабушки в своё время. Может быть, мои друзья правы. Может быть, Олвен не злая и хочет нам помочь. Может быть, спустившись по этой лестнице, мы найдём выход отсюда.
– Ладно. Идёмте.
Мы спускаемся вниз, в темноту, Рози идёт первой. Я стараюсь держаться поближе к ней, а Итан замыкает цепочку, по-прежнему светя фонариком на следы, которые ведут всё дальше. Воздух здесь очень влажный, футболка прилипает к телу, отчего неприятные ощущения от этого места только усиливаются. Мне кажется, что мы спускаемся почти час, хотя, наверное, на самом деле прошло всего несколько минут. Чем глубже мы идём, тем сильнее я нервничаю. Темнота словно становится плотнее и смыкается вокруг нас.
Возможно, спускаться сюда было плохой идеей. Зачем я вообще согласилась? Рози всегда готова с разбегу броситься навстречу опасности, а Итан каждый раз следует её примеру. Но всё-таки я рациональное звено в этой компании. Я должна была убедить их дождаться взрослых вместе со мной.
Но, с другой стороны, тот уборщик… Что, если бы за нами пришёл он, а не кто-нибудь из учителей или родителей?
Мы наконец спустились – и увидели просторную круглую комнату, у стены стоит письменный стол, а прямо напротив нас находится дверь из тёмного дерева. В центре расположен плоский каменный постамент, по его краям горят свечи. Мерцающий свет танцует на книжных полках, идущих вдоль изогнутой стены, и отражается в высоком, выше моего роста, зеркале, притулившемся у стола.
– Ух ты! – ахает Рози. – Что это за место?
Итан выключает фонарик, и комнату теперь освещают только свечи.