– Как по мне, очень похоже на логово ведьмы. И кто-то здесь недавно был. – Он показывает пальцем на свечки.
В комнате так холодно, что я вся покрываюсь гусиной кожей.
– Нам лучше вернуться в библиотеку. А вдруг за нами кто-нибудь пришёл?
Но Рози уже разглядывает ближайшую книжную полку:
– Итан, посвети мне тут. Кажется, это книги про лунные фазы!
Итан подходит к ней и светит на корешки, чтобы Рози могла прочитать названия. В то время как они восторженно роются на полках, я не могу оторвать взгляд от двери в противоположном конце комнаты: мне кажется, что вот-вот сюда влетит ведьма и поинтересуется, как мы нашли её секретную комнату.
– Олвен? – шепчу я. – Зачем ты привела нас сюда?
На полу передо мной расцветает клеверный след, затем ещё один, и ещё, – они ведут к столу. Я иду по следу, а Итан и Рози шуршат книгами и взволнованно переговариваются. Но след прерывается не у самого стола, а у зеркала. На серебристой раме вырезаны вьющиеся лозы с нежными листьями и желудями, и в слабом свете свечей они поблёскивают, словно зачарованные.
Я заглядываю в зеркало, ожидая увидеть собственное отражение. Но мне оттуда подмигивает круглолицая женщина с румяными щеками и пышными светлыми волосами, и от удивления я замираю на месте, разинув рот:
– Олвен?
Она кивает и манит меня пальцем, как будто хочет рассказать какой-то секрет. Затаив дыхание, я наклоняюсь к зеркалу и опираюсь рукой на металлическую раму. Тут же в моей голове возникает то самое жужжание, которое я слышала, когда дотронулась до символа в книге. Олвен бросается ко мне, и ледяная боль сковывает моё запястье. Я моргаю. Олвен держит меня, её рука высунулась из зеркала, а по его поверхности идёт рябь, словно по водной глади. Багровые ногти впиваются мне в кожу. Олвен дёргает меня за руку, мир вокруг переворачивается с ног на голову, и я падаю в зеркало.
Я приземляюсь на бетонный пол и, тяжело дыша, кое-как поднимаюсь на ноги. В бедре пульсирует боль, и я, морщась, потираю его. К счастью, жужжание прекратилось. Олвен нигде не видно, а я стою в той же самой круглой комнате в подвале. Книжные полки и стол находятся на тех же местах. Я оборачиваюсь и вижу, что на постаменте теперь горят пять свечей, а перед ним спиной ко мне стоит женщина в кроваво-красном плаще.
Я обеими руками зажимаю рот, чтобы не издать удивлённый вскрик, и, присев на корточки, прячусь за зеркалом. Кто это? Что она делает? Куда делись Итан и Рози? Что Олвен сделала со мной?
Женщина толчёт в деревянной миске какое-то высушенное растение и тихо напевает за работой. Я напрягаю слух, пытаясь разобрать слова, но слышу только какую-то тарабарщину.
Дверь с другой стороны комнаты распахивается, и, сразу же захлопнув её за собой, вбегает бледный мужчина с забранными в низкий хвост волосами. Чёрный плащ на нём запахнут так, словно он под ним что-то прячет. Я приглядываюсь – и чувствую, как сердце начинает колотиться чаще. Это же тот самый уборщик… Что он здесь делает? И почему на нём этот балахон? Он же был одет по-другому.
Женщина оборачивается к нему – и капюшон спадает с её головы, явив чёрные короткостриженые волосы и лицо с тонкими, немного хищными чертами. Я прикусываю руку, чтобы не вскрикнуть. Это же Сара! Только волосы у неё больше не бирюзовые. Что происходит?!
– Блейз! – рычит женщина. – Мог бы и поторопиться! Ты принёс всё, что я сказала?
Блейз? Разве не так звали одного из членов ковена в 1980-х? Разве он не пропал вместе с остальными? И почему он так молодо выглядит? Ему бы уже пора состариться – столько лет прошло.
Если только он не призрак…
Мужчина неуверенно приближается к Саре, распахивает плащ и протягивает ей мятый бумажный пакет:
– Да. Даже тысячелистник. Я нашёл немного на заднем дворе миссис Хилстед.
Ну вот, можно попрощаться с моей теорией насчёт того, что он призрак. Ни один дух не смог бы говорить так громко. Моей бабушке едва давался еле слышный шёпот. Но если он не призрак – то почему тогда так молодо выглядит? Существует магия, позволяющая предотвратить старение?
Сара кивает, изучая содержимое пакета:
– А банановые слизни?
Блейз морщит нос, достаёт из внутреннего кармана банку с завинчивающейся крышкой и протягивает её Саре. Внутри копошится что-то жёлтое, и от вида этих существ у меня к горлу подступает тошнота.
– Здесь. Отвратительные создания.
Широко ухмыльнувшись, Сара ставит банку на пьедестал рядом с миской:
– Значит, у нас есть всё, что нужно. Скоро заклятие будет готово, и мы получим собственную стратагему. Хранители больше не смогут нам угрожать. Силы сравняются.
Сара идёт к столу, открывает верхний ящик и вытаскивает оттуда шкатулку размером с карточную колоду. На её крышке и стенках выжжены знакомые мне символы.
Та самая стратагема!
От страха мне трудно дышать. Мама уже успела отдать её? Я думала, Сара только завтра сможет за ней приехать! Она что, собирается прямо сейчас выпустить оттуда призрака?! И что она имела в виду, когда говорила о хранителях? Я думала, она с ними в родстве.
Блейз, ссутулившись, отходит в сторону:
– Ты уверена, что стоит связываться с такого рода магией? Верховной Жрице Хейзел это не понравится.
– Хейзел может хоть в реке утопиться, мне всё равно, – фыркает Сара. – Её как раз прибьёт течением к Салему, где ей самое место. Она не здешняя. В отличие от меня. Я истинная ведьма Дред Фоллз, а она – нет. Я должна быть Жрицей.
Блейз отводит взгляд и чешет нос:
– Но это магия хранителей. Нам не положено…
– Убирайся, – коротко говорит Сара, не отрывая глаз от шкатулки у себя в руке. – И если хоть словом обмолвишься Хейзел или кому-то ещё, моя месть не заставит себя ждать. Ясно?
– Месть? – Блейз вскидывает тонкую бровь.
– Думаешь, я не знаю, что ты держишь собачонку в лачуге, которую называешь домом? Ведьмы и колдуны не должны заводить собак. Кошек – да. Но собак… – Сара цокает языком и грозит Блейзу пальцем. – Что бы Хейзел сказала на это?
Блейз вскидывает голову и, не встречаясь с Сарой глазами, идёт к двери:
– Ладно. Я никому не скажу. Но пожалуйста, не впутывай Коко во всё это. Она одна бродила по улицам. Ей нужен был дом.
– Ты мог подбросить её в приют, – говорит Сара. – Но не волнуйся. Она будет в безопасности. До тех пор, пока наш секрет остаётся секретом.
Блейз, фыркнув, коротко кивает Саре и выскальзывает из комнаты.
Сара с довольной улыбкой подходит к постаменту и ставит на него шкатулку. Потом берёт банку и в свете свечей разглядывает копошащихся в ней слизней.
– Скоро бедной Коко опять придётся искать новый дом. Но я готова заплатить эту цену, чтобы прибрать ковен к рукам и организовать всё так, как нужно мне. – Держа банку в одной руке, пальцами другой она постукивает по крышке стратагемы. – Как только я на веки вечные заточу здесь Блейза и всех остальных, лишив их всех сил, они пожалеют, что не послушали меня, и будут раскаиваться, что отдали корону Верховной Жрицы этой старой карге Хейзел, а не мне.
О чём это она? Кто она? В тех статьях о ковене не упоминалось никого по имени Сара.
Ледяная боль пронзает мои плечи, и меня тащит к задней стенке зеркала. Не успеваю я ничего понять, как снова куда-то падаю, и мои крики теряются в кромешной тьме.
Глава восьмая
Тяжело дыша, я открываю глаза и вижу, что сижу на полу перед зеркалом. Из него на меня смотрит Олвен; она больше не улыбается лукавой улыбкой, её лицо мрачно и серьёзно. Она хмурится, как будто теперь мы обе знаем тот секрет, который мне только что показали.
Но я ничего не понимаю. Сара состоит в ковене и не любит бедную собаку Коко, а уборщика зовут Блейз… я совсем запуталась. После ухода Блейза Сара сказала, что… Не похоже, что она с помощью стратагемы хочет обеспечить ковену защиту. Она хочет им напакостить: заточить внутри стратагемы и лишить всех сил.
Но зачем ей это?
– Лаванда! – Крик Рози эхом отражается от каменных стен, а она сама уже бежит ко мне. Итан немного отстаёт от неё, бережно держа в руках книгу в кожаной обложке. Рози опускается на колени рядом со мной и, сдерживая плач, обнимает меня за плечи:
– Ты в порядке? Ты только что была здесь, а потом мы оглянулись – а ты пропала! Что произошло? Как ты вернулась?
Глаза у Итана сейчас размером со стеклянные сферы на полках. Он указывает на зеркало:
– Это имеет отношение к Олвен?
Я вижу, что в зеркале Олвен машет нам рукой, у неё на губах снова играет насмеш-ливая улыбка.
– Я в порядке. И – да. Не знаю. – Запутавшись в словах, я поднимаюсь на ноги. Перевожу дыхание и продолжаю более твёрдым голосом: – Олвен каким-то образом затащила меня в зеркало. Сюда же. В эту самую комнату. Но она выглядела иначе. Здесь была Сара. И уборщик.
– Уборщик? – Итан удивленно вскидывает бровь. – Подожди-ка. Раз они были здесь – наверное, Олвен показала тебе воспоминание. Потому что сюда никто не входил. Всё это время здесь были только мы с Рози.
– Воспоминание? Но Олвен с ними в комнате не было.
Рози морщит лоб и подёргивает себя за косу:
– Там было зеркало? Ты касалась его, прежде чем она затащила тебя туда?
Я напрягаю мозг, пытаясь вспомнить, как всё было.
– Да, конечно, оно там было. Так я вернулась обратно сюда… в наше время.
Даже просто говорить об этом странно. Путешествий во времени не бывает. И попасть в чьи-либо воспоминания тоже невозможно. Но, с другой стороны, – призраки тоже не должны существовать. Как ещё можно объяснить то, что произошло?
– И – да, я коснулась рамы.
Рози переглядывается с Итаном:
– Помнишь тринадцатую серию, когда Декс рассказывал остальным, что можно находиться одновременно в двух местах?
Итан фыркает:
– Да, но у него ничего не вышло.
– Но это не значит, что такого не бывает, – настаивает Рози. – А Лаванда у нас из рода хранителей. У них же были экстрасенсорные способности!