– Прежде чем предлагать, придется сделать кое-какие расчеты, – ответил Крестовников.
– Все же? – настаивал Самохин. – Не эвакуировать же предприятие?
– Что вы! – воскликнул Крестовников. – Надо сделать все возможное, чтобы не допустить этого.
Горячность, с какой ответил Крестовников, несколько успокоила Самохина. Он достал из шкафа карту и, сдвинув посуду, разостлал ее на столе.
Все поднялись с мест, стеснились у карты.
С севера на юг карту разделяла темная гряда Кекура. Выделялась над нею скала со странным названием Петушиный Гребень и отметкой 1682 метра. Внизу, в лощине, голубой тесьмой вилась Тулва и уходила в продолговатое озерко – запруду гидроэлектростанции. От озерка отделялись уже две тесемки. Слева тоненькая – отводный канал, по которому в весенний паводок спускали лишнюю воду, не проходившую через рабочую часть плотины. Тулва вырывалась из-под плотины и круто сворачивала на запад. Впрочем, все, что было за поворотом реки и на западном склоне Кекура, никого в кабинете сейчас не интересовало.
– Обратите внимание на это место. – Крестовников взял карандаш и, пользуясь им, как указкой, обвел продолговатый круг под Петушиным Гребнем. – Здесь метелевый снег образовал длинную складку толщиной до трех метров. Несколько выше навис снежный мешок, представляющий наибольшую угрозу. Основа его – крупнозернистый сухой снег – лежит на голом камне и практически не имеет сцепления. Достаточно незначительного увеличения тяжести снежного мешка или легкого толчка – и он скользнет вниз, приведет в движение снежный покров на склоне. Лавина сойдет широким фронтом. – Крестовников помолчал и добавил: – Значительно более широким, чем я предполагал.
– А точнее? – спросил Шихов.
– Для точного определения возможного фронта лавины следовало сделать не десяток замеров и проб снежного горизонта, а много больше. Я исследовал лишь вероятную точку отрыва лавины.
– Времени нет заниматься исследованиями, – поддержал его Самохин.
– Широкий фронт лавины заденет не только защищенную валом шахту, – продолжал Крестовников, – возможно, достанет и до поселка.
– Снег защитного вала перед поселком не прошибет.
– Лавина – не только снег, – возразил Крестовников. – Десятки тысяч тонн снега сметают со склона все: деревья, валуны. Камень весом в тонну и больше несется с горы с бешеной скоростью. Представьте себе его ударную силу. Он если и не пробьет вала, то может перескочить через него и разрушить стоящие за ним здания.
– Все же я попрошу вас поделиться со мной своими практическими соображениями, – сказал Самохин. – Что делать дальше?
– План мой очень прост. – Крестовников придвинул к себе карту. – Я предлагаю: не дожидаясь схода лавины, обрушить ее взрывом.
– На шахту? – спросил Самохин.
– Рано или поздно удара в этом направлении не избежать, – ответил Крестовников. – Только сила его со временем нарастет, станет куда больше.
– Много ли надо взрывчатки? – спросил Самохин.
– Под Петушиным Гребнем снег еле держится, – ответил Крестовников. – Достаточно одной-двух толовых шашек. Я умышленно не останавливаюсь на деталях. Это займет много времени.
– Не надо. – Самохин задумался: «Одна-две толовые шашки... Снег действительно еле держится на склоне». – Какая вам нужна помощь?
– Прежде всего надо сделать необходимые расчеты, – ответил Крестовников. – Времени мало, а расчеты довольно трудоемки.
– Кого вам дать в помощь? Хорошего инженера? Горняка?
– Было бы лучше, если б мне помог человек, имеющий представление о гляциологии. – Крестовников обернулся к молчаливо сидящей в стороне Люсе: – Вы поможете?
Люся недоумевающе посмотрела на него:
– В таких условиях можно не спрашивать.
Она разбудила Крестовникова в полночь. Борясь с дремотой, он включил полный свет, выпил стакан крепкого чая и сказал:
– За дело.
Самохин в кабинете не появлялся. Решение Крестовникова подорвать лавину значительно облегчало положение. Теперь незачем было распылять силы. Сооружаемый с огромным напряжением защитный вал перед обогатительной фабрикой стал не нужен. Рабочих перебросили на восток, к месту ожидаемого схода лавины.
На пустынной каменистой площадке, между шахтой и склоном Кекура, было людно, шумно. Ярко освещенные прожекторами тракторные краны наращивали защитный вал. Строительный материал находился рядом – груды отвальной породы. Мощные тягачи, переваливаясь на буграх и скрежеща гусеницами о камни, подтаскивали к кранам тяжелые валуны, рельсы. В стороне жарко пылали огромные костры, выбрасывая в низкие рыжие облака клубы дыма. Ветер бросался на упругое пламя, прижимал его к земле и, срывая крупные искры, уносил их в сумрак. Временами костер выплескивал огненные языки вверх, и тогда яркий свет вырывал из темноты розовые тракторы, розовые валуны в моховых шубках, розовые силуэты рабочих.
Незадолго до рассвета Крестовников закончил работу и подтвердил свое решение обрушить лавину. Знакомясь с рельефом горы, он обратил внимание на прорезавшую склон неширокую вмятину – гигантский «шрам», память ледниковой эпохи. Начиналась впадина от надломившей хребет седловины. Спускаясь к лощине, она постепенно расширялась и между шахтой и поселком почти сливалась со склоном. Стоило подорвать наверху снег, и лавина устремится по склону, приведет в движение покрывающие его сугробы. Вмятина не даст ей распространиться на запад, в направлении поселка.
Большого ущерба хорошо защищенной шахте удар лавины не нанесет. Пострадают лишь строения подсобного хозяйства: скотный двор, свинарник, конюшня да теплицы. Наверняка сметет лавина столбы – электрические и телефонные.
Разговор Самохина с Крестовниковым был короток. Правота ученого была очевидна. Самохин утвердил его план и приказал немедленно вывезти из обреченных строений все ценное. В ремонтно-механической мастерской спешно готовили светильники. Их должны были установить на высоких шестах, когда погаснет электричество.
Освещение особенно беспокоило Самохина. На улице он разыскал прораба, намечавшего места для светильников.
– Установите-ка один, – сказал Самохин. – На пробу.
Рослый парень в армейском бушлате долбил ломом мерзлую землю; долбил, вкладывая в каждый удар все силы. Под тонким слоем промерзшей почвы был камень. Удары лома высекали из него искры, и только.
– Хватит, – остановил взмокшего от пота рабочего прораб и предложил: – А если прибить шест к стене дома?
– Пожалуй, – согласился Самохин и, заметив стоящего рядом Шихова, спросил: – Вы ко мне?
– Да. Вас не беспокоит, что после схода лавины управление останется без связи с шахтой и электростанцией?
– Что вы предлагаете? – спросил Самохин.
– Протянуть от управления к шахте полевую телефонную линию. На опасных участках ее можно закопать в снег. От осевой линии дадим шлейф на электростанцию. Тогда управление будет обеспечено устойчивой связью с отдаленными объектами в любых условиях.
– Отлично! – подхватил Самохин. – Берите в помощь старшего линейного надсмотрщика Кушниренко. Кабель и индукторные аппараты есть на складе. Рабочих подберет Кушниренко. Мужик он толковый и людей знает. Старожил наш!
Старшего линейного надсмотрщика Шихов нашел на телефонной станции. Оказалось, что Кушниренко служил в армии командиром взвода связи. Телефонное дело он знал основательно и вполне мог самостоятельно справиться с нехитрой задачей.
Перебила их беседу курьерша.
– Насилу разыскала вас! – Она с трудом перевела дыхание. – Товарищ Шихов, Крестовников вас ждет. Очень вы нужны ему. Так и просил передать. Очень!
– Хорошо, что вы пришли, – радостно встретил его Крестовников. – Ждал вас с нетерпением.
Он явно не решался приступить к разговору, и Шихов помог ему.
– Если я могу быть чем-либо полезен...
– Очень! – подхватил Крестовников. – Самохин передал мне ваш разговор о рации. В разведке она была не нужна. Но сейчас необходима. Вот так! – для большей убедительности он провел ребром ладони по горлу.
Шихов не спешил с ответом. Он объяснил особенности своей рации, осторожно прощупывая познания Крестовникова в радиоделе.
– Лучше всего... – он коротко подумал, – я пойду с вами.
– Я полагал, что вы останетесь здесь, – Крестовников явно не ожидал такого поворота, – и возглавите аварийную группу.
– И я так полагал, – согласился Шихов. – Но передать танковую рацию гражданскому лицу...
Он развел руками, показывая, что это выше его возможностей.
Шихов схитрил. Из короткого разговора с Крестовниковым он понял, что Крестовников мог включить и настроить рацию, но не больше. А в горах возможны всякие неожиданности. Справится ли с ней человек, далекий от техники?
Крестовников в армии не служил, о воинских порядках имел очень смутные представления, а потому принял слова Шихова на веру.
– Что ж!.. – Он задумался. – Оставим старшей аварийной группы Клаву Буркову. В горах она держалась хорошо: уверенно и с разумной осторожностью, характерной для опытного и смелого человека, не боящегося, что его обвинят в трусости. – Он помолчал и, убеждая себя, добавил: – Буркова справится.
Словно отвечая на недосказанное собеседником, Шихов спокойно заметил:
– Постараемся обойтись без участия аварийной группы.
Глава третья
Крестовников уверенно вел маленькую группу по проложенной вчера лыжне. Широкие охотничьи лыжи, подбитые мехом нерпы, хорошо держали на подъеме, и он несколько опередил своих спутников. За ним, сильно налегая на палки, осторожно двигался Шихов. За плечами у него была приспособленная для переноски танковая рация – груз не особенно тяжелый, но капризный. Замыкал маленькую колонну румяный крепыш Саня, получивший строгий наказ Крестовникова: на трудных участках страховать Шихова.
Крутизна склона возрастала. Все чаще лыжи проскальзывали, сбивали дыхание. Настойчивый западный ветер теребил полы штормовок, парусил рюкзаки. Вскоре пришлось подниматься лесенкой – боком, переступая в сторону и оставляя за собой на насте следы, похожие на ступеньки.