— Нужен, еще как нужен, — совершенно искренне обрадовалась я. — Мне столько всего нужно! Во-первых, вода для уборки. Сможете починить?
Дракончики быстро переглянулись.
— Не-а, это мы не умеем, — тут же вернули меня с небес на землю.
— Почему-то так я и думала, — пытаясь скрыть разочарование, задумчиво протянула я. — Тогда можете уход…
— Дурак, она нас сейчас обратно на буфет прогонит, — хлопнул один другого по голове лапкой.
На столе вновь завязалась возня. Один из дракончиков поскользнулся и плюхнулся на пол, прям возле буфета. Второй с любопытством глянул сверху.
И тут до меня дошло, почему они мне знакомы. Я кинула взгляд на дверцы буфета. Так и есть, двойные резные рамы, обрамляющие их по краю, были пусты. Вчерашние забавные дракончики оттуда исчезли.
Из дверок внезапно вынырнула бабуля, оглядела нашу компанию и выдала брюзгливо:
— Что, выпустила уже дармоедов?
Я не успела даже открыть рот, чтобы возразить.
— Гони их обратно в буфет. Иначе, помяни мое слово, наплачешься!
— Ой, не надо нас в буфет.
На этот раз дракончики были единодушны — дружно перелетели ко мне на колени, прижались, как перепуганные котята.
— Там скучно. Там плохо. Мы слышали, ты ищешь воду. Мы знаем, где неподалеку есть вода. Мы расскажем.
Такого разочарования я не испытывала уже давно. Все содержимое Наташиного узелка было разложено на кровати. Я оглядела вещи и вздохнула.
Да, не густо. Одни панталоны, ночная сорочка, сменный воротничок, старенькая юбка, блузка, заштопанная в трех местах, совсем ветхие ботики, нитяные чулки и одно более-менее приличное платье неожиданно красивого мятного цвета. А еще костяной гребень, крохотное зеркальце и два бульварных романа в дешевых обложках.
Все. Этого было не просто мало. Не вещи — натуральные слезы. Набор приютской девчонки, завернутый в старую-престарую шаль.
Я вздохнула, сложила все обратно. Себе оставила лишь юбку с блузкой. Их было совсем не жалко. А мне нужна одежда для уборки.
Мимо зеркала проскочила отвернувшись. Мне совсем не хотелось видеть Наташу Риммель такой. Эти жалкие обноски совершенно не подходили столь нежной красавице.
В кладовой с помощью малышни я отыскала большой таз, два ведра, старые ситцевые тряпки и круглую мочалку. Там же неожиданно нашлась медная табличка на цепочке с надписью: “Открыто/Закрыто”.
Дело осталось за водой.
Я оттащила весь инвентарь в торговый зал, вынула швабру из дверной ручки, повесила табличку “закрытой” стороной и вышла в город.
Было тепло. В воздухе плыл медвяный аромат. Такой вкусный, что я заулыбалась.
— Доброе утро, Наташа, — выглянула из своей двери Марта, — вы сегодня с ведрами? Сковородка больше не помогает отгонять женихов?
Глава 5Где у меня появляется неожиданный помощник и немного денег
Я неожиданно расхохоталась, и она поддержала меня.
— Знаете, — я подошла к кафе, — оказалось, что сковородкой воду носить неудобно.
Увидела удивленный взгляд и поспешила уточнить:
— Да шучу я. Не знаю, как жила моя предшественница, но в доме совсем нет воды. Чуть позже нужно будет починить. А пока вот, — я приподняла ведра повыше, — хочу навести порядок.
— А, понятно, — Марта сразу успокоилась, — здесь недалеко есть колонка.
Ее рука указала сначала вдоль по улице, потом за угол.
— Вода там очень вкусная. Да вы сами поймете, когда попробуете. А вечером, приходите к нам. Я сегодня буду печь фруктовый пирог. Приходите, не пожалеете.
Марта скрылась за дверью. А я осталась стоять посреди улицы с кислой миной. Как признаться человеку, что у меня на ее пироги попросту нет денег?
За поворотом дома кончались, и начинался сквер. Меня это несказанно удивило. Всюду цвели невероятной красоты деревья. Названия их я не знала. Впрочем, зачем мне какие-то названия. Я смотрела во все глаза, пытаясь разом впитать волшебную прелесть этих мест так, словно прямо сейчас все закончится. Словно я перенесусь обратно, из мира полного чудес в свою обычную серую повседневность.
Мысль эта почему-то меня напугала. Я ухватилась покрепче за ручки ведер и ускорила шаг.
Колонка нашлась буквально в десяти шагах на маленьком, выложенном терракотовой плиткой пятачке. Возле нее крутились вездесущие мальчишки, черпали воду пригоршнями, брызгали друг в друга, хохотали. Но, завидев меня, прыснули в стороны. Так что к колонке я подошла без конкурентов.
Вода бежала весело, шумно. Я не удержалась, сложила ладонь лодочкой, набрала полнехонько, до краев, и отхлебнула. Боже, как же хорошо! Вода была вкусной, ледяной, кристально чистой.
Набирать ведра полными я не стала. Все-таки Наташа Риммель слишком хрупкая для такой ноши. Лишь вода наполнила две трети, я оставила колонку в покое, обхватила покрепче деревянные ручки и неспешно пошла обратно.
Было тяжело, но вполне терпимо. Сколько раз еще мне придется проделать этот путь? Из груди моей вырвался тяжкий вздох.
— Лопни мои глазоньки, — раздалось вдруг рядом восхищенное, — сколько живу, но такой красоты в наших местах не встречал. Кто вы, мадемуазель?
Вот, так и знала, что без сковородки выходить нельзя. Почему я не взяла ее с собой? Этими ведрами даже не размахнешься особо.
Дорогу мне перегородила самодельная тележка с кучей ящиков на борту. Вез ее плотный мужчина средних лет. Коренастый, сильный, с красным лицом, блестящей лысиной почти во всю голову, роскошными усами и внушительным пузом.
Именно он сейчас взирал на меня с совершенно детским восторгом.
Я скромно потупила взгляд.
— Наташа Риммель. Я новая хозяйка лавки редкостей. Только вчера приехала.
— Лопни мои глазоньки, нашей тетушке Терезе привалило счастье. Будет с кем поболтать старушке. А то она переживала, бедняжечка, какой окажется наследница покойной Женевьев.
Как он ласково-то о старой вредине. К потупленным очам я добавила невинную улыбку, и сама поразилась своему артистизму.
— А как вас зовут?
— Месье Сюар. Я местный старьевщик и мастер на все руки. — Взгляд его стал совершенно умильным.
Мой новый знакомец огладил усы, зачем-то втянул брюшко, застегнул на жилете среднюю пуговицу и добавил:
— Вы, мадемуазель, можете называть меня запросто — дядюшка Леопольд. Тем более мы с вами соседи. Моя супруга, мадам Бабетта, держит швейную лавку прям рядышком с вашей.
Он вдруг всплеснул руками, ринулся к тележке и принялся сдвигать ящики, приговаривая:
— Что это я, старый дурак, мадемуазель такую тяжесть в своих нежных ручках держит, а я совсем ничего не вижу, лопни мои глазоньки!
Я вдруг тоже подумала: “Что это я, как дура, стою наперевес с такой тяжестью?” И наконец-то опустила ведра на мостовую.
Дядюшка Леопольд легко расчистил завалы и освободил место для моей ноши.
— Ставьте, моя дорогая, ставьте, — проговорил он. — Нам все равно по пути.
От столь щедрого предложения грех было отказываться. Я водрузила ведра на тележку. Месье Сюар потянул ее за ручку и покатил на нашу улицу. А мы продолжили душевный разговор.
— Дядюшка Леопольд, — спросила я, — вы говорили, что мастер на все руки.
— Что правда, то правда, — он остановил свой транспорт и сунул мне под нос мозолистые ладони, — я этими руками могу всё!
— Так уж и все? — лукаво улыбнулась я.
— Вы меня обижаете недоверием, мадемуазель Наташа. Вот скажите, что у вас дома нужно починить?
— Водопровод! — тут же вырвалось у меня.
— А-а-а, — протянул он с облегчением, — а я-то думаю, что за блажь тащить ведра за тридевять земель, когда дома в кране есть вода.
— Нету, — выкрикнула я горячо, — нету воды. И крана нету, в том-то и дело.
Чуть задумалась и добавила:
— И денег нет, чтобы заплатить вам за работу.
Месье Сюар бросил взгляд на плохонький наряд Наташи Риммель и понимающе кивнул.
— Что денег нет, мадемуазель, то не беда. В вашей лавке наверняка найдется для меня много нужного.
Он любовно огладил рукой ящики со своими сокровищами.
— Так что сочтемся.
За разговорами мы совершенно незаметно подкатили к моей лавке. Месье Сюар остановил тележку, а я лишь только потянулась к ручке, как дверь сама собой распахнулась.
Над порогом застыла грозная бабуля. По бокам ее смирно висели два драконьих ангелочка.
— Вот в мое время, — она назидательно воздела палец вверх. Пенсне на ее носу возмущенно блеснуло. Малышня перепугано прыснула в дом. — Благовоспитанные девицы не покидали жилище, не заперев дверей!
— Мадам Тереза! — улыбка соседа стала совершенно счастливой. — Вы как всегда невыразимо прекрасны!
— Старый льстец! — небрежно бросила бабуля, но было видно, что ей безумно приятно.
Глава 5.2
С дядюшкой Леопольдом мы договорились на послеобеденное время.
Старый ловелас вновь рассыпался в комплиментах мне, бабуле и всем дамам вокруг. После раскланялся и удалился. А меня практически под конвоем затолкали в дом.
Там я без лишних раздумий взялась за дела.
Бабуля Тереза милостиво подогрела воду легким щелчком призрачных пальцев. Два крылатых бездельника тут же нырнули в ведро и сами, без посторонней помощи вдоволь наплескались.
Я засучила рукава, принесла из туалетного шкафа все незнакомые банки, открыла, перенюхала и нашла в одной нечто, безумно похожее на жидкое хозяйственное мыло. Остальные вернула на место. С ними можно будет разобраться потом, когда у бабули появится настроение.
Дело сразу пошло веселее. Всё, что стояло на полу, я взгромоздила на стеллажи и стойку. Смахнула пыль с полок. А с потолков тенета насобирали на себя мои помощнички. Они как дети малые носились повсюду, мельтешили под ногами, ныряли во все углы, уже через десять минут позабыв, что обещали помогать.
Очень скоро два крылатых обормота до того уделались в пыли, что напоминали не драконов, пусть и совсем миниатюрных, а два серых комка с крыльями. Паутина свисала с довольных морд, а на ней качались перепуганные пауки, не дававшие согласия на участие в безумной карусели.