Но увы, мечтам моим сбыться было не суждено. Пришлось, переложив содержимое банки в тарелку, приступать к обеду так, без хлеба. То ли с голодухи, то ли правда рагу было очень вкусным, но смаковала я каждый кусочек.
Правда недолго. Не успела доесть и половину, как услышала, что дзынькнул колокольчик над дверью и нахмурилась. Странно, специально же повесила табличку «Закрыто» на дверь.
А может это…
Взгляд метнулся на дверцы буфета — мои горе-дракошки крепко спали. А бабуля где? Вдруг она хулиганит? Или, не приведи господи, вчерашний женишок? Я вздохнула, отложила ложку, проговорила вслух:
— Где тут моя сковородка?
И надежно вооруженная пошла встречать непрошенных гостей.
«Динь-динь-динь», — вновь пропел колокольчик. Кто там такой нетерпеливый? Я поудобнее перехватила ручку сковородыи, выглянула в торговый зал и обомлела.
Кого-кого, а этого «гостя» я ожидала увидеть меньше всего. Точнее, хотела конечно, но не думала, что мое желание когда-нибудь сбудется. Где он, а где я! Мы с ним из разных миров.
Он явно настоящий аристократ. В нем порода видна невооруженным глазом и столетия благородных предков в анамнезе. А я обычная девушка — пять минут, как хозяйка крохотной лавочки. Благо, что не нищенка. Да еще и опять, как дура, со сковородкой. И в платье для уборки! Мама дорогая, позор-то какой.
— Добрый день, — начал первым мой спаситель.
У меня все защекотало внутри. Что бы это значило?
Насмешливый взгляд был практически прикован к орудию защиты в моих руках.
— Вас опять женихи донимают? — На губах красавчика мелькнула усмешка.
— Вы подслушали вчера в Пончике? — вырвалось у меня возмущенно.
— Сложно было не услышать, — сказал он. — Вы так громко рассказывали.
Замолчал и приподнял вопросительно бровь:
— Так донимают?
Пришлось отвечать уклончиво:
— Есть тут один.
— А…
Я поспешно увела разговор со скользкой темы:
— Это же вы заплатили за меня вчера?
Незнакомец с любопытством наклонил голову набок.
— Вы? — надавила я, но кивка не дождалась.
И не надо!
— Вот! — Я выложила на стойку две монеты. — возьмите, я вам задолжала.
Глава 6.2
Он покачал головой и одним пальцем подвинул медяки обратно.
— Прошу меня извинить, мадемуазель, но за добрые дела я денег не беру.
— Но, — я почему-то растерялась, хоть на душе и стало приятно. Мамочки, такой мужчина! Мечта! Не то что Антон-женишок. — Мне, право, неудобно…
— Забудьте, — мой рыцарь, небрежно махнул рукой, — это — такая мелочь. Неужели я не могу себе позволить угостить столь прелестную девушку чашечкой кофе.
Я окончательно растаяла, впрочем, ненадолго. Вопрос, который следовало задать с самого начала, наконец-то вырвался на волю:
— А как вы сюда попали?
Незнакомец основательно озадачился.
— Обычно, через дверь. У вас было открыто.
Конечно открыто, я опять забыла воткнуть швабру! Но глаза-то у этого умника на месте. Вон, на двери висит табличка. Там черным по меди написано: “Закрыто!” Правда, за шторкой отсюда ее не видно. Но он-то заходил с улицы. И я неожиданно даже для себя съязвила:
— А читать вас, видимо, не научили?
— Почему? — незнакомец ничуть не обиделся, — научили.
— Тогда подойдите к двери и посмотрите, что написано на табличке.
— Зачем мне куда-то идти? — усмехнулся он. — Я и так все прекрасно помню. Там написано «Открыто».
— Да быть такого не может! Я точно помню, как повесила табличку!
В сердцах я прихлопнула по стойке сковородой, и мой гость уставился на медный раритет, как завороженный.
— Мда, — почему-то пробормотал он, — прав был мэтр Ньюм. Кто бы мог подумать.
— Что вы там шепчете?
— Я говорю, вы что-то напутали, мадемуазель Наташа.
И имя мое он, стало быть, слышал. А я даже не знаю, как к нему обращаться.
— Ну, знаете…
Оставив сковороду без присмотра, я направилась к двери и отодвинула шторку.
— Вот, смотрите!
— Смотрю, — сказал он с усмешкой, — и даже не знаю, что вам сказать. Боюсь, если начну возражать, то буду невольно причислен к докучливым женихам. А с ними вы, — холеный палец указал на сковороду, — не слишком церемонитесь.
— Правильно боитесь! — произнесла с победными нотками в голосе и наконец-то глянула на табличку сама.
Мама дорогая! Это же надо так оконфузиться. Табличка была повернута на улицу «открытой» стороной.
— Э-э-э-э, — протянула я задумчиво.
Кто мне такую свинью подложил? Не иначе, бабуля. Пусть только попадется…
Мой спаситель лишь хмыкнул.
Я опустила шторку, сделала лицо кирпичом и спросила, как ни в чем бывало:
— Так зачем вы пожаловали, месье?
— Мне больше не грозит сковорода? — невинно поинтересовался он.
— Нет, — ответила я невозмутимо, — чтобы быть зачисленным в мои женихи, нужно основательно постараться.
— Обещаю, что сделаю все возможное.
От последнего утверждения я невольно покраснела. Вот нахал! Обещает он.
— Вы так и не ответили, зачем пришли.
Мужчина посторонился, пропуская меня за стойку. Проходя мимо, я сделала вдох и невольно задержала дыхание. Как от него хорошо пахнет! Парфюм, дорогой и тонкий! Чуть терпкий, чуть горьковатый, в меру свежий, почти без сладких ноток.
Гость подал мне сковороду, и я с досадой сунула ее на ближайшую полку. Собралась с духом и обернулась.
— Так зачем?
— У вас же лавка редкостей? Вот мне и нужно что-то редкое. Подарок для одного человека.
— Мужчины или женщины? — слишком быстро спросила я.
Он заметил мою поспешность и понимающе хмыкнул.
— Женщины. Очень близкой и дорогой мне.
Почему-то невинный ответ меня невероятно расстроил. Я мысленно отругала себя за это и уточнила:
— Какой именно подарок?
— Не знаю. Что-то ценное, элегантное и необычное. — Незнакомец уставился на меня вопросительным взглядом. — Вы наверняка сможете подобрать на свой вкус. Женщины в этом лучше понимают.
— Посмотрю, — ответила я уклончиво, — но мне нужно время.
Незнакомец кивнул и полез за бумажником.
— Давайте, так, — сказал он деловито, — я оставлю вам задаток, а завтра вернусь, допустим ближе к вечеру, и посмотрю, что вам удалось для меня отыскать.
Красивые пальцы потянули из кожаных недр незнакомую купюру, вместе с ней на стойку выпала карточка, тисненая золотом, с рельефным вензелем и гербом. Я быстро прочитала: «Александр Витторио маркиз дель Гранже». И окончательно приуныла.
Ничего себе, целый маркиз!
Мужчина проворно подобрал карточку и задержал ее в руке.
Купюра легла передо мной.
— Этого должно хватить. А окончательно рассчитаемся, когда определимся с подарком.
На бумажке стояла цифра «5», украшенная затейливыми завитками. Рядом было выведено вполне знакомым шрифтом: «Солеров».
Я решительно отодвинула деньги.
— Нет. Я не возьму у вас аванса. А если вы не вернетесь? Где прикажете потом вас искать? Я и так чувствую себя неловко после вчерашнего происшествия.
— Не возьмете? Но… — Александр обвел взглядом лавку и мой непрезентабельный вид. — Вы же нуждаетесь?
Я сделала строгое и непреклонное лицо и покачала головой.
— И все же, нет.
— Будь по-вашему, — Александр не стал спорить и принял у меня купюру, — но можете не сомневаться, я обязательно вернусь. А если вдруг обстоятельства не позволят мне этого сделать, вот моя визитная карточка. Вы всегда сможете разыскать меня.
Теплая от его ладони визитка перекочевала ко мне. Пришлось сделать вид, что я внимательно читаю его имя.
— Маркиз дель Гранже, — кивнула я.
— Для вас просто Александр. Можно без титула.
Не успел он спрятать бумажник, как колокольчик звякнул вновь.
Мы дружно обернулись к двери. На пороге стоял мой вчерашний женишок. На этот раз какой-то помятый и не прилизанный, а наоборот взъерошенный.
Рука сама потянулась к сковороде. Сама же и отдернулась под внимательным взглядом маркиза.
— Энтони, — проговорила я раздраженно, — что вам здесь надо? Если не ошибаюсь, мы вчера все с вами выяснили.
«Жених» поднял палец вверх, выпятил губу, весь надулся и произнес обиженно:
— Ошибаетесь, Наташа, не все.
Глава 6.3
Вот как? Что еще за новости? Я вновь покосилась на сковороду.
— Я думал всю ночь и решил, что вы обязаны вернуть мне кольцо, — палец указал на тоненький золотой ободок с голубым камешком на моей руке, — и шкатулку, которую я подарил вам на помолвку. Эти вещи дарят невесте, а не такой, как вы. Такой…
Александр Витторио сделал шаг вперед. Взгляд его стал ледяным и опасным, как лезвие кинжала.
— Не забывайтесь, — проговорил он с угрозой, — вы сейчас разговариваете с порядочной девицей. Оставьте свои домыслы для других, — он усмехнулся и выговорил, словно плюнул: — дам.
Я посмотрела на него с благодарностью. Поспешно стянула с пальца кольцо и положила на стойку.
— Возьмите, мне от вас ничего не надо.
Антон даже и не подумал приблизиться.
— Еще шкатулку! А в ней мыло, перчатки и духи! — выкрикнул он запальчиво. — Без шкатулки я не уйду. Вот же скупердяй. Я совершенно не знала, что делать. В вещах Наташи Риммель не было никаких шкатулок. И духов с мылом не было тоже. Поэтому попыталась ответить честно:
— У меня ее нет. Я сюда приехала без нее.
Женишок аж покраснел от возмущения.
— Не хотите отдавать, значит, верните деньги! Я не уйду, пока не получу свое.
Мне было так тошно от его присутствия, что захотелось отдать все, что есть, до последней монеты, лишь бы этот слизняк не тревожил больше меня своим присутствием.
Но Александр остановил меня движением руки. Купюра, которую он так и не успел убрать, легла на стол рядом с колечком.
— Надеюсь, этого не мало, месье?
По тому, как алчно блеснули глаза Наташиного жениха, стало ясно, что этого много. Даже слишком много. Жадные пальцы вцепились и в деньги, и в кольцо, сгребли все и спешно спрятали в карман.