Твен вполголоса выругался. Сейчас выбраться из Северона стало важнее, чем когда-либо.
Сперва нужно продать перья гагарки и звездный свет.
Потом он забронирует себе место на «Женской мести» и затаится, чтобы его не отыскали ни долги брата, ни другие так называемые друзья.
Твен заставил себя встать, поправил сумку, поднял воротник куртки. Каждый шаг отзывался острой болью, но Твен пустился в путь. Скоро он превратился в еще одну фигурку, которая пробиралась по лабиринтам Вермиллиона, сливаясь с тенями наступающей ночи.
Глава 4Кинта
Кинта должна была найти волшебную лавку. Этому событию посвящалась вся ее жизнь, и Кинта лавку найдет. Даже если понадобится обойти каждую клятую улицу Северона. Даже если она истопчет туфли и выбьется из сил. Она. Обязательно. Найдет. Лавку. Больше неудачу она не потерпит. Она будет достойна наследия матери.
Но Кинте хотелось не только наследия матери. Она достигнет куда большего – станет не просто циркачкой, показывающей дешевые фокусы для СОВ. Она будет использовать магию, чтобы получить настоящую власть. Люди станут смотреть на нее и уважать за ее способности. Она не умрет простушкой, которую забудут. Она станет яркой, успешной и знаменитой.
«Ты рождена для великих дел».
Кинта не сомневалась в этом.
То есть не сомневалась в большинстве случаев.
Но сперва следовало найти лавку, о которой говорила миссис Дэвенпорт. Кинта не позволяла себе даже думать о том, что такой лавки нет, или допускать возможность, что заведение окажется не лавкой «Вермиллион». В таких ситуациях верить было очень важно, и у Кинты веры было хоть отбавляй.
Каблуки стучали по булыжной мостовой – Кинта рыскала по городу, как ищейка по следу. На соседней колокольне пробило пять, а уже темнело, как бывает в это время года. Куда идет, Кинта точно не знала, но что-то гнало ее по лабиринту улиц Вермиллиона. Наверное, это свистел ветер, но звучало очень похоже на шепот матери: «Скорее, не останавливайся, ты почти у цели».
– Привет, Кинта! – Громкий мужской голос раздался от продуктового ларька, мимо которого она проходила.
Кинта обернулась, сделав сердитое лицо. Окликнул ее Рейф, миловидный рыжий пекарь, с которым она однажды по глупости провела ночь, перепив спиртного в баре. Как правило, она старалась не приближаться к его лотку, но сейчас слишком поздно сообразила, что забрела на его улицу.
– Что?! – рявкнула Кинта. От запаха пирожных на прилавке Рейфа заурчало в животе, но Кинта урчание проигнорировала.
Рейф лениво улыбнулся:
– Ты где пропадала? Иди сюда, поболтаем.
Девушка нетерпеливо отмахнулась:
– Не-а. Я спешу.
– Куда?
– Не скажу. – Кинта не потрудилась уточнить, что сама толком не знала, куда идет. В этом заключалась ее проблема.
– Тебе же хуже, – отозвался Рейф, шевеля бровями. – Как же ты без меня? – Он поиграл бицепсом, и Кинта закатила глаза, злясь на себя за ту жуткую ошибку. Она была из девушек, которые остаются лишь на одну ночь, и старательно избегала парней, которым хотелось большего.
– Как-нибудь справлюсь, – бросила она через плечо.
Хохот Рейфа полетел за Кинтой на незнакомую улочку. Девушка торопливо шагала, обводя взглядом каждую новую вывеску и витрину. В конце улочки она свернула налево, скользнув в лабиринт проулков поменьше. В этой части города у подъездов околачивались пьянчуги, проститутки, дети в лохмотьях. Кинта перепрыгнула через кучу грязи, но на другой стороне улицы не уберегла платье от зловонной лужи.
– Проклятье! – чуть слышно выругалась Кинта, шагая дальше.
– Не желает ли леди увидеть передовые технологии Сайнтифики? – спросил мужчина.
– Эта разработка изменит мир! – пообещал другой, показывая часы с торчащими из корпуса деталями. – Часы ходят на одном паре и ни на минуту не отстают.
– Неинтересно, – буркнула Кинта, торопясь прочь.
В конце ближайшего проулка была незнакомая Кинте лавка – что-то с покрашенной красным вывеской. Может, это и есть лавка «Вермиллион»? Кинта поспешила к ней с громко стучащим сердцем.
Но нет. «Ателье “Полночь”: пошив и ремонт женской одежды». Витрину завесили вызывающими платьями, две сильно накрашенные женщины стояли рядом, громко споря о достоинствах черного платья с глубоким вырезом.
Кинта пошла дальше.
Она направлялась на север, где Вермиллион упирался в Лазурь. Ураганом влетев в Лазурь, Кинта шагала мимо кофеен, набитых студентами и учеными. Живот урчал, но девушка его жалобы игнорировала, проверяя улицу за улицей. Наконец у Большой библиотеки живот взвыл так громко, что пришлось остановиться.
Ладно. Может, она потратит время на чашечку кофе. Кинта повернулась к маленькому кафе у библиотечной лестницы, но замерла, когда ее окликнули.
– Кинта, это ты? – Полный надежды голос принадлежал очаровательной темнокожей девушке, почти скрытой за стопкой книг.
Святые небеса! Похоже, вылазка с целью разыскать лавку «Вермиллион» сулила Кинте встречу со всеми ее северонскими любовниками на одну ночь. Вот почему она предпочитала сидеть дома, читать книги по магии и игнорировать всех.
Застенчиво улыбаясь, Кинта повернулась к девушке:
– Привет, Элис! Не думала, что встречу тебя здесь.
Элис вспыхнула и подняла очки на переносицу:
– Очень рада тебя видеть! Я тут вся в занятиях, но давай угощу тебя кофе? Поболтаем, как в старые добрые времена?
Элис была ученой Сайнтифики. В прошлом году они с Кинтой встретились в библиотеке и подружились. Одним дождливым вечером девушки перебрали вина, а потом провели вместе ночь. То любовное свидание вызвало у Элис поток страстей, а Кинту наполнило сожалением. Кинта знала, что Элис нравится заниматься в этой кофейне, и обходила ее стороной, равно как и лоток Рейфа.
– Прости, но я не могу. Очень спешу.
Кинта исчезла в толпе, и Элис помрачнела. Кинта мысленно отчитала себя за то, что не проследила, куда идет. Убитое лицо Элис объясняло, почему Кинта не оставалась дольше чем на одну ночь. Почему она не влюблялась. Она ведь неудачница. Разочарование. Человек, который вечно всех подводит. Людям стоит знать об этом с самого начала, пока отношения не примут серьезный оборот.
Именно поэтому Кинта нуждалась в магии – чтобы преобразить себя. Новая Кинта не будет лажать и разочаровывать. Новая Кинта будет человеком значимым, который изменит мир к лучшему.
Но до той новой Кинты ей еще далеко.
Полная тяжелых, мрачных мыслей, Кинта двинулась прочь от хорошо освещенных улиц Лазури. По городу гулял холодный ветер, заставивший огоньки газовых фонарей дрожать, а Кинту плотнее запахнуть жакет.
Вернувшись в Вермиллион, Кинта торопливо зашагала по жилым массивам, где в приземистых домишках орали выводки грязных малышей; в Лазури она шла мимо древних особняков, где няньки присматривали за детьми в безукоризненно чистой одежде. Городские часы пробили шесть, потом семь. Кинта шагала и шагала, пока солнце не село за горизонт. В животе заурчало громче, злее и настойчивее.
Еще одна улица. Всего одна. Потом Кинта сделает паузу на ужин. Кинта свернула на широкую аллею, полную магазинчиков и лавок старьевщиков. В таком месте и должна открыться лавка магических товаров. В конце аллеи новый магазин? Узкие витрины, заставленные хламом, – вид у него вполне подходящий.
Вне себя от волнения, Кинта поспешила к магазинчику.
Увы, не то. «Антиквариат Оливье» – гласила вывеска. К тому же магазинчик оказался закрыт. Черт подери.
Вытащив из канавы пустую винную бутылку, Кинта с воплем отчаяния швырнула ее о ближайшую стену. Бутылка разбилась, осколки посыпались на груду ящиков и напугали пару бездомных кошек, возмущенно на нее закричавших.
– Простите, кисоньки, – пробормотала Кинта и нагнулась, чтобы погладить одну из кошек. Та зашипела и шмыгнула прочь.
Наверное, так ей и надо.
Глубоко выдохнув, Кинта взяла себя в руки. Следовало признать: лавку «Вермиллион» ей не отыскать никогда. Северон – огромный город, в нем тысячи лавок и еще больше людей. Миссис Дэвенпорт вечно придумывает истории, чтобы попасть в СОВ; вероятно, эта информация о лавке магических товаров недостоверная.
На миг Кинта возненавидела себя за то, что поверила ей. За то, что позволила себе надеяться. За то, что столкнулась с Рейфом и Элис, которые напомнили, какой дрянной она на деле бывает. Сегодня она лавку «Вермиллион» не найдет – незачем бродить по городу и натыкаться на людей, которых она разочаровала.
Отвернувшись от городского шума, Кинта скользнула в Луна-парк, красивый лесной массив, обозначающий границу между районами Вермиллион и Вердигри. Девушка знала этот парк, хотя давно в нем не бывала. Листья шуршали под ногами, когда она шла напрямик через аллеи, усаженные кленами, шумевшими на ветру. В тени древнего дуба обнимались двое мужчин. Проходя мимо, Кинта зло на них зыркнула. Дураки! Думают, любовь – это надолго.
Кинта углубилась в лесной сумрак. Вечерами в Луна-парке опасно. Вермиллион стражи касорины патрулировали не так активно, как остальные районы, но так было быстрее всего добраться до квартирки над фотостудией Пьера.
Кинта подошла к маленькому пруду в центре парка.
Место было до знакомым до боли – чувство ранило, как осколок под кожей. Девушка остановилась у пруда и сделала глубокий вдох. Воздух пах землей, прудовой водой и чем-то, что Кинта могла описать лишь как воспоминания. Вопреки почти невыносимому для лягушек холоду, они пели свои грустные песни. На другом берегу пруда рос огромный кедр, много лет назад привезенный в Северон амбициозным садоводом.
Ах, тот кедр!
Кто мог подумать, что дерево заставит сердце так сильно болеть?
На миг закрыв глаза, Кинта вспомнила самую страшную ночь в жизни. Как и сейчас, было начало октября. Десятилетняя Кинта спала в цирковом фургончике, где жила с мамой. Девочке снилось, что она гуляет по Большой библиотеке, когда ее разбудил крик. Понимая, что случилось что-то очень-очень страшное, девочка выбежала из фургончика и громко позвала маму. Она нашла Элейну без сил лежащей под кедром: выпучив глаза от страха, та ловила воздух ртом.