– Что мне сделать? Как тебя спасти? – в отчаянии спрашивала перепуганная Кинта, без толку маша руками вокруг лица и плеч матери. Элейна Великая корчилась от невидимой боли и скрежетала зубами. Наблюдать было невыносимо.
– Милая, ты мне ничем не поможешь, – вымучила Элейна, когда смогла говорить. – Я навредила себе сама, пытаясь собрать лунную тень.
Перед смертью Элейна успела вручить дочери пузырек с лунной тенью, визитку лавки «Вермиллион» и дать последний наказ:
– Найди эту лавку. Тогда поймешь, что делать с лунной тенью.
«Ты рождена для великих дел».
Рывком вернувшись в настоящее, Кинта судорожно выдохнула.
Проклятье! Даже если миссис Дэвенпорт солгала, сдаваться нельзя. Нельзя, если есть хоть малейший шанс найти в Североне лавку «Вермиллион». Эта лавка ей нужна, дабы понять, что делать с лунной тенью.
Кинта стиснула пузырек у себя на шее, глядя, как синяя материя извивается, подобно угрю в корзине.
Кинта так и не успела расспросить маму о лунной тени. С тех пор как умерла Элейна, ей каждый вечер хотелось вскрыть пузырек, но она пока не вскрыла. Это было бы так легко, особенно сегодня, когда надежда на исходе. Нужно лишь вытащить пробку и…
«Нет!»
Она не вскроет пузырек с лунной тенью. Она найдет лавку «Вермиллион» и там больше узнает о волшебной субстанции.
Нужно искать дальше.
«Ты рождена для великих дел».
Вдруг лавка, которую Кинта ищет годами, где-то в городе, а она тут стоит под деревом, глотает слезы и смотрит на пузырек. Что за сентиментальная чушь?!
– Время для нового плана! – сказала вслух Кинта, собирая волю в кулак. – До полуночи я буду обыскивать улицы с другой стороны парка. Потом поужинаю, пойду домой, а завтра попробую снова.
Магия где-то рядом, и Кинта ее найдет.
Заряженная своим планом, Кинта поспешила прочь из Луна-парка.
Она выбралась на знакомую улицу Вермиллиона, полную ресторанов, баров, кабаре и самых разных заведений, пик активности которых приходился примерно на это время. Шумный рынок развернулся прямо на улице, торговцы окликали прохожих. Трое моложавых иксилийских наемников в красно-синей форме бродили по рынку, вытаращив глаза. Непримиримо воинственный остров Иксилия лежал к юго-востоку от Северона, всем его гражданам надлежало проходить трехлетнюю военную службу. Впоследствии многие становились наемниками, готовыми орудовать мечом или ружьем. Эти трое – два парня и девушка – носили ножи на поясе и, похоже, попали в Северон впервые. Кинта была готова поспорить, что утро они встретят с пустыми карманами и разболевшимися животами.
Громкая компания ученых – двое из Сайнтифики, в зеленых пиджаках, и трое из Арканы, в синих пальто, – протолкнулась мимо иксилийских наемников. Наемники что-то крикнули, но ученые были слишком поглощены спором о том, какие науки изучать важнее, точные или гуманитарные, чтобы обратить на них внимание. Ученые как крысы – скоро начнут бродить по улицам большими стаями, ведь город наполняется ожиданием Бала Ученых, запланированного на конец месяца.
Кинта участвовать в Бале Ученых не желала. По крайней мере, больше не желала. Вступительный экзамен она сдавала лишь в надежде, что Аркана поможет ей больше узнать о магии. Но кому нужен такой вариант, если можно просто найти лавку магических товаров со всеми ответами? Точно не ей.
Колокола на соседней церкви пробили восемь, Кинта разглядывала витрины, пока что-то не остановило ее посреди улицы. Ощущение того, что цель близко, вернулось. Девушка опустила руку в карман и провела пальцами по визитке, которую получила от матери.
– Ты совсем близко, – шепнул голос на ветру. – Поспеши!
Кинта не могла не послушаться.
Вместо того чтобы идти вдоль рынка, по дороге, которая вела домой, Кинта свернула налево. С той стороны дул соленый бриз, а над головой кричала чайка – словно гнала девушку вперед.
Выбравшись из проулка, Кинта затаила дыхание.
В глухом углу притаился магазин, выглядевший так, словно стоял на том месте уже век. Абсурд, конечно, ведь Кинта точно знала, что несколько дней назад его там не было. Фасад выкрасили в темно-рубиновый, окна с импостами завесили мантиями, заставили стопками книг, игрушками, шляпами и дюжинами пузырьков, все разного цвета.
Высокий худой парень в драной рубашке, со светло-коричневой кожей и темными волосами до плеч, стоял у магазина, заложив руки в карманы, и смотрел на витрину. Он был примерно ее возраста, и, когда повернулся к ней, Кинта заметила, что глаза у него цвета морской волны, а красота такая, что у нее заныло сердце.
Только дыхание у Кинты сбилось не из-за этого. Вывеска над дверью магазина заставила ее встать столбом.
Броско написанная красным и золотым, вывеска гласила:
Разумеется, такого не могло быть.
Но было.
Перед Кинтой было неизвестное место, которое она искала все эти долгие годы.
Глава 5Твен
Услышав чье-то «ох!», Твен отвернулся от витрины, которую рассматривал. Бледная девушка с густыми бровями, темными глазами и дикой гривой черных кудрей стояла и дивилась вывеске. На ней было черное платье в белую полоску, красный жакет-болеро, а на шее – лента, с которой свисал пузырек. Эту девушку Твен никогда прежде не видел, но почему-то она сразу показалась знакомой. Она была как песня, которую Твен однажды слышал, а ноты вспомнить не мог.
Девушка поднесла дрожащую руку к губам. Казалось, она хочет затолкнуть свое «ох!» обратно. Перехватив взгляд Твена, девушка нахмурилась.
– Что ты тут делаешь? – Вопрос прозвучал так, будто в тот момент она никак не ожидала встретить в Североне живую душу.
Твену, обожавшему сложные ситуации, опасные вещи и девчонок с шипами, о которые порежешься в кровь, она тотчас понравилась. Он улыбнулся ей своей кривоватой улыбкой, намеком на то, что былое обаяние возвращалось к жизни.
– «Тут» в смысле «на улице» или «тут» в смысле в «Североне»?
Девушка раздраженно фыркнула:
– «Тут» в смысле «перед этим магазином». Знаешь, откуда он взялся? Видел, как он появился?
– Видел, как появился магазин?
Твен искал место, чтобы перекусить, и старался уйти подальше от искореженных трупов Анри и Гюстава. Он толком не знал, как ноги привели его сюда, но что-то заставило его остановиться и заглянуть в витрину магазина. Заглянув, Твен уже не мог оторваться. В углу витрины стоял игрушечный кораблик, точная копия того, на котором утонули его родители. Рядом лежала книга, которая, Твен мог поклясться, в детстве была у них с Зандом. На другой стороне витрины рядом с серебряным калейдоскопом висела карта с маршрутом кругосветного путешествия по морю. Все эти вещицы и многие другие диковинки Твен завороженно разглядывал, пока не появилась девушка.
– Я так и сказала, – огрызнулась девушка. – Ты всегда повторяешь каждый вопрос, который тебе задают?
– Я не всегда повторяю каждый вопрос, который мне задают. – Помимо воли Твена, в его голосе звучала улыбка. Почему-то с этой девчонкой тянуло поговорить подольше. Хотя у него были дела и два трупа за спиной. Девчонка стала эдакой симпатичной отдушиной, и на миг Твен с удовольствием забыл обо всех горестях своей одинокой жизни.
Девушка раздраженно запыхтела, и Твен засмеялся. Она выжидающе на него смотрела.
– И нет, я не видел, как появился магазин, – продолжал Твен. – Насколько мне известно, он здесь уже целую вечность.
– Нет, неправда! Хотя, конечно, если магазин просто меняет адреса, то как новый не воспринимается. – Девушка посмотрела на витрину. – Поверить не могу, что не могла его найти. Ты в него заходил?
Твен покачал головой.
– Я собирался поужинать и кое-что продать, а не закупаться в каждом магазине, мимо которого прохожу. – Твен пошевелил плечами и показал девушке рюкзак. Сам толком не понимая, зачем это делает, он вытащил одно перо гагарки и протянул незнакомке.
– Что это?
По выражению лица девушки Твен видел: она понимает, что это.
– Мой тебе подарок. Красивое перо для красивой девушки.
– Не пори чушь. Надеешься очаровать меня перьями?
Твен пожал плечами и улыбнулся. Девчонка снова нахмурилась и засунула перо в карман жакета.
Твену понравилось, что она даже не сказала «спасибо»; только ему впрямь следовало заняться продажей куска звездного света. И спрятаться – на случай, если за ним придут солдаты касорины.
А эта красотка уже спешила прочь. Из всех сюрпризов, которые преподнес сегодняшний день, она была самым невероятным. Твен не мог позволить ей исчезнуть.
– Кстати, я Твен, – представился он. – Вдруг кто-нибудь спросит, что за удалец подарил тебе перо гагарки.
– Спросят – обязательно так и отвечу, – сказала девушка, едва скрывая фырканье.
– Как тебя зовут?
– Тебя не касается.
– Ой приятно познакомиться, Тебя-Не-Касается. А почему тебя так интересует… – Твен поднял голову, чтобы прочесть надпись на вывеске. – …лавка «Вермиллион»?
Девушка уже взялась за ручку двери магазина, но тут остановилась и снова вздохнула, словно ее просили объяснить что-то очевиднейшее докучливому ребенку:
– Меня зовут не Тебя-Не-Касается. Я говорю, что, как меня зовут, тебя не касается.
– Яснее ясного, Тебя-Не-Касается.
Девушка заскрежетала зубами:
– Ну ладно. Я Кинта. Вот. Ты доволен?
– Невероятно. – Твен улыбнулся. – Привет, Кинта. Почему ты без ума от этого магазина?
– Я не без ума от этого магазина.
– Так я и поверил! Ты смотришь на него как на давно потерянного любимого.
Из горла у Кинты вырвался рык, звучавший по-настоящему угрожающе.
– Если тебе так нужно знать, я искала этот магазин добрую половину своей жизни. Раз я нашла его, значит, должна войти. Одна. Прямо сейчас. Прощай навсегда.
«Какой странный объект поисков», – подумал Твен, но прежде чем мысль укоренилась в его сознании и превратилась в настоящую тайну, Кинта распахнула дверь. Твен, любопытство которого не желало отпускать эту милую ершистую девушку в странный магазин одну, последовал за ней. Запах тотчас окутал их обоих, заставив Кинту замереть на пороге.