Сигналки не было.
— Не услышал? — спросил я Кабыра.
— Курит.
— Ты его что, в прицел винтовки выцеливаешь?
— Ну да, а что, хорошая оптика, всё видно.
Тем временем Кипп включил налобный фонарик и сконцентрировался на том, чтобы сменить блок замка. Возился он долго, блок не желал откручиваться. Чертыхнувшись, он полез головой под панель и стал что-то там вырывать. Надеюсь, он знает, что делает.
Глава 14Второе вымирание
'Революция не постель из роз.
Революция — это битва между будущим и прошлым'
Фидель Кастро
Чужак не подошёл. Мы не узнали, как он выглядел, кем он был, почему ходил. Мы не знали об этом четыре бесконечно долгие минуты, пока сидели внутри машины.
Возможно, кунг был оборудован изнутри как радиостудия. А может и нет. В любом случае все стенки и потолок покрыты ворсистым материалом, который сейчас покрывала наледь. Были микрофоны, какие-то стеллажи. Сказать трудно, потому что я не бывал внутри радиостудии, не считая Надежды FM, которая настоящей и оригинальной студией не была.
Тут было три стола-рабочих места, на одном из них действительно был ноутбук. Вот только он не включался. Когда я сказал об этом Климентию, он предложил очевидное — проверить, подключён ли он к сети и подождать, может батарея села, зарядится, включится.
К этому моменту Кипп уже выполнил свою часть работы, машину завёл. Двигатель работал ровно, при этом явственно чувствовалось, что за техникой присматривали.
Закончив свою миссию, притом весьма ответственную, Кипп сидел на корточках между сидениями и как сурикат из норки, внимательно наблюдал за парковкой.
Небо светлело.
Шнуры питания были воткнуты, но сказать, что заряжение идёт или нет, я не мог.
На приборной панели были рычаги включения контуров питания: «контур1», «контур2», «контур3» и я на всякий случай включил все.
Под столами были кондовые чёрные розетки, обычные такие, откуда ноутбук и запитывался.
Я достал из сумки блок питания на смартфон и проверил соседнюю с уже занятой, розетку. Она была исправна и заряд показывала. Это, конечно, не исключало того, что сам по себе блок питания ноутбука может полететь от морозов, как и батарея ноутбука, да и сам ноут…
Чёрт, такой план может отправится в тартарары из-за какой-то ерунды!
Кипп напряжённо смотрел на меня, а я тем временем отыскал аудиовыход, который вёл к ноутбуку и вёл к какому-то распределительному блоку, стоящему в одной из боковых ниш.
— Так. Ждём три минуты, если долбанный ноут не запустится, я подрублю к звуковому выходу свой андроид, пусть Климентий оттуда работу ведёт.
Но, раньше, чем отведённое самим себе время, в течение которого мы гадали, подойдёт к нам тот ходок или нет, истекло, чёрный потёртый ноутбук модели ASUS мигнул и ожил загрузкой.
Ему потребовались долгие полторы минуты, чтобы загрузится, но в итоге Климентий удовлетворённо выдал: «Процесс синхронизации пошёл. Ты можешь оставить свой телефон и уходить. Или подождать… Ориентировочно сорок девять секунд для заселения основными протоколами… Нет, прошу всё же оставить телефон, так будет возможно вести прямую синхронизацию работы ноутбука и остальных устройств».
— Без проблем, — я положил свой смартфон рядом со злосчастным ноутом и махнул Киппу.
Тот, не вставая в полный рост, как школьник на уроке физкультуры, тем самым «гусиным шагом» (а я всё думал, когда это упражнение пригодится), последовал за мной в задней двери.
На улице нам в лица дунул свежий утренний ветерок.
— Кабыр, — спросил я гарнитуру, — где там этот грёбанный ходок?
— Недалеко от вас, но не видит.
— Мы вышли.
— Хорошо. Если что, я его собью. Держу на прицеле постоянно.
— Понял, уходим осторожно. И нас не подстрели, пожалуйста.
И мы пошли, пригибаясь чтобы оставаться под прикрытием машин, не бежали, но шли быстро, опасаясь окрика в спину.
Сердце стучало бешено и шли к трофейному внедорожнику мы, казалось, целый час, хотя объективно прошло около двенадцати минут.
Кабыр лежал на кабине, распластавшись в обнимку с винтовкой, а Денис стоял на подножке. С одной стороны, он был готов вести стрельбу, если на них нападут, например, откуда-то сбоку, для чего стал повыше, отчасти прикрываясь кабиной машины. С другой, намеревался сдёргивать вниз Кабыра, если тот увлечётся игрой в снайпера, а надо будет уже валить.
Теперь, когда мы с Киппом вернулись, Кабыр неохотно слез с кабины по лесенке в задней части машины и мы все забрались в салон. Там было тепло и воняло дизельным топливом. Я сел за водительское и завёл машину, чтобы согреться.
— Чего вы так долго? — Денис недовольно зыркнул на Киппа. — Не мог завестись?
— Я справился быстро, — нахмурился он, — там какой-то ноутбук не запускался. Пришлось ждать.
Денис перевёл взгляд на меня, ожидая подтверждения и я кивнул, но от себя ничего не добавил, потому что бы занял извлечением из сумки своего окуляра.
Парковка была перед нами как на ладони. Теперь оставалось только ждать. Причём делали мы это в гробовой тишине, только негромко шуршали перчатки Кабыра по винтовке, он проверял оружие.
— Клим, ты нас слышишь?
— Да, — он ответил через динамики трофейной машины. По ощущениям как будто с нами говорил автомобиль.
— Всё работает?
— Жаль у Урала нет бортового компьютера, — если бы Климентий мог ворчать, это было бы вот прямо сейчас, когда он попеняет нерадивое человечество за недостаточное техническое оснащение, затрудняя вымирание этого самого человечества. — О работе двигателя приходится делать выводы косвенно, но потому, что заряд ноутбука продолжается. Я проверил акустики, запустил звуки природы — ветер, чтобы не показаться подозрительным. Большая часть динамиков работает. Отсюда вывод — ждём. Сейчас пойдут сменяться посты, сейчас начнут просыпаться бойцы Орды.
— Скажи, а что, у Орды нет постов на крыше, которые могли видеть парковку? — вообще-то я что-то такое спрашивал у Климентия.
— О, ты не переживай. Они построили себе утеплённое убежище там, на крыше и наружу не выходят. То есть, формально пост есть, но через окошки они видят горизонт, но не парковку.
— Не переживать? А если бы они вышли и посмотрели вниз?
— Я врубил бы свирель и сказал об этом Кабыру, чтобы он такого любопытного кожаного мешка успокоил.
— Гм. Ну да. То-то ты сказал, не беспокойтесь. Лучше бы было напрямую знать, — проворчал я.
— И беспокоиться? Больше ошибаться, действовать громче, чтобы дрожали руки? Нет, вам, человекам, лучше знать не всё и меньше волноваться.
— Ладно… Ждём.
…
Ожидать пришлось буквально ещё несколько минут, то есть мы провернули запуск двигателя и загрузку ноутбука буквально в последний момент.
— Я рекомендую вам уезжать, — предупредил Климентий.
— У машины хорошая звукоизоляция, а пропустить такое было бы жалко.
Наш электронный друг, а местами и вовсе не друг, не стал комментировать это пожелание, а просто начал.
Честно говоря, внешне это не выглядело эффектно, хотя мы смотрели во все глаза. Да, в тот момент к дверям одного из зданий шли полторы дюжины бойцов. Да, они попадали, причём дергались от силы полминуты. Но на этом и всё. Ничего не горело, не взрывалось, никто не прыгал из окон. Если бы это было кино, то Оскар за спецэффекты ему ждать не стоило.
Звук давил и на нас, чувствовался через стекло, наваливалась головная боль, подёргивались мышцы. Но, пока терпимо.
Кабыр закряхтел, рефлекторно потянувшись к старой ране на животе.
— Это полная мощность, Клим? — мне тоже было больно, но я держался и изображал бодрость.
— Нет, пока около тридцати двух процентов. Буду постепенно повышать. Враг проснулся и паникует. Я контролирую все средства связи, включая стационарный телефон посредством его автоматизированной станции. Кто-то из страха побежит на улицу, это будет фатально для него. Кто-то спрячется, но убежать от устройств, которые внутри, сложнее, их там слишком много. Когда вы уедете, я включу всё на полную мощность, пусть это и повреждает акустическое оборудование.
— Ладно, давайте и правда валить, пока нас Клим как тараканов не перебил.
Поскольку за рулём был я, такая у меня привычка, то не дожидаясь реакции, развернул машину и направился по курсу строго от источника пиздеца. То есть, следуя тактике «крути педали, пока не дали».
— Справа от вас группа боевиков под воздействием свирели. Прошу к ним не приближаться до конца санации, — уведомил нас Климентий.
— Да без проблем.
Справа действительно была группа машин, которые по какой-то причине тут же, а не в основном лагере и ночевали. Может, боялись заражения. В любом случае, вирус им теперь не страшен.
Я прибавил газку и с каждой секундой становилось всё легче и легче. Боль отступала как под действием лекарств. Когда мы остановились в паре километров от акустического эпицентра, хотелось выйти из машины и подышать, но мы не стали, потому что звук бьёт далеко, это в условиях звукоизоляции машины нам сейчас пофигу, а выйдем, опять накроет.
— Как думаете, Климентий получает удовольствие от того, что убивает людей?
— Уверен, что он нас слышит и способен ответить. Но мне кажется, что ему плевать, — предположил я. — Он просто устраняет угрозу. Как владелец квартиры, который травит тараканов. Никакой ненависти, чистая борьба за жизненное пространство. А нас не устраняет, потому что у нас симбиоз.
— Муравьи? Пчёлы?
— Трудно сказать, кто мы для него. Он понимает, что если мы все умрём, то перестанем поддерживать генерацию электричества.
— Матрица в реале, — осторожно прокомментировал Кипп, — люди и машины взаимозависимы. Только машина одна. Не знаю, легче ли от этого.
— Ага и еду самим приходится добывать, без машин и Нео с косой, — добавил Денис.
— Самые серьёзные конфликты случаются внутри вида, — продолжал свою мысль Кипп. — Мы для него не конкурент. А вот Орда для нас — да, поэтому мы готовы буквально на всё, лишь бы победить их. Странно только то, что в войне терминатора и машин мы выступили на стороне терминатора.