— Вы собирались рассказать мне о детях граф! — напомнил я.
— Да-да, ваша светлость! — спохватился Ллойд. — Его сын, Сэмюэль, к которому сейчас перейдет титул графа, весьма приятный молодой человек. Кажется, он учился то ли в Оксфорде, то ли в Кембридже, но не окончил университет, а вернулся домой. Не знаю, по какой именно причине. В каких-либо скандалах не замечен. И сам граф всегда отзывался о нём весьма тепло. Что же касается дочери, леди Паулы, то она очень мила и красива и только-только начала выезжать в свет, поэтому для нее смерть отца может обернуться пропуском первого бального сезона.
— Это все обитатели Кросби-холла?
— Кажется, да. Хотя, когда я был там на одном из приемов, в доме гостил еще и племянник его сиятельства. Но там ли он сейчас, я не знаю. И не припомню его имени, простите.
— Ну, что же, сэр, благодарю вас за превосходную аттестацию семейства Кросби. Нет-нет, сопровождать меня не нужно. Я вызову вас, если потребуется. Но чуть позже. Пока же я предпочел бы отправиться в Кросби-холл в одиночку. Мне нужно будет составить о них собственное мнение, а сделать это будет проще в непринужденной беседе, а не во время допросов. И я полагаю, что со мной они будут чуть откровеннее, чем с вами или с инспектором.
И дело тут было вовсе не в том, что я умел располагать к себе людей. Нет, дело было исключительно в моем титуле. Я был одним из них, вот и всё.
— Как вам будет угодно, ваша светлость! — сказал Ллойд, но я расслышал в его голосе легкую нотку разочарования.
— Обещаю вам, Ллойд, что как только мне станет известно что-то важное, я не премину вам об этом сообщить.
Он вынужден был этим удовольствоваться и отбыл в Матлок.
— Ты не позволишь поехать с тобой в Кросби-холл даже мне? — расстроился и Генри Берроуз. — А я так хотел понаблюдать за тобой в деле.
— Убийство, это не развлечение, Генри! Но я постараюсь завтра рассказать тебе всё самое интересное, что узнаю сам. А если я когда-нибудь решу написать об этом заметки, то можешь не сомневаться, что ты станешь их первым читателем.
Я велел подать экипаж, и Берроуз вышел вместе со мной на крыльцо.
— И всё же, Майкл, кто, по-твоему, мог совершить столь ужасное преступление? С твоим опытом у тебя уже наверняка появились хоть какие-то предположения.
— Я пока не могу делать выводы об этом деле, — усмехнулся я. — Следует хотя бы поговорить со всеми членами семьи и слугами. Но, как показывает практика, в большинстве подобных случаев виновным оказывается супруг. Так что в данном случае я делаю ставку на леди Кэтрин!
Глава 9. Герцог Стенфорд
Кросби-холл произвел на меня двойственное впечатление. Должно быть, когда-то это было очень красивое и богатое имение, но сейчас мой взгляд отметил некоторые признаки того, что дела у Кросби шли не так успешно, как прежде.
Мой экипаж подъехал к особняку не со стороны центральных ворот, а с той дороги, что шла через лес от имения Берроуза. И поэтому мне открылась та неприглядная сторона, что обычно наверняка оберегалась от взглядов гостей. И я заметил и выцветшую краску на задней стороне дома, и недостаточно тщательно подстриженные газоны во дворе, и грязноватые разводы на оконных стеклах, которые свидетельствовали о явном недостатке слуг.
Но с парадной стороны особняк выглядел как и подобало гнезду столь знатной семьи — фасад сверкал яркой краской, кусты и деревья на аллее, что тянулась от парадных ворот, были аккуратно подстрижены, а на газонах радовали глаз своей пестротой розы, астры, георгины.
Я не стал сообщать вышедшему на крыльцо дворецкому свой титул и передавать ему свою карточку, назвавшись просто детективом Стенфордом. Мне любопытно было посмотреть, как примут в этом доме простого полицейского.
И всё оказалось именно так, как я и предполагал. Из столовой, куда дворецкий отправился с докладом о моем прибытии, я услышал резкое «Пусть подождет в холле!»
Голос был немолодой и явно принадлежал старой графине, так что я вполне согласился с Ллойдом, аттестовавшим ее как крайне высокомерную особу. Ну что же, тем забавнее будет сбить с нее эту спесь. И я вошел в комнату, невзирая на возражения дворецкого.
Семейство сидело за накрытым к обеду столом. Во главе — старой дамы, лицо которой при моем появлении побагровело от негодования. Ей было лет семьдесят или чуть больше, и весь ее облик выдавал натуру властную и не терпящую возражений. Наверняка ее сын весьма зависел от ее мнения и было даже странно, что свой второй брак он заключил, не получив на то ее одобрения. Она была худощава, а ее седые волосы были уложены в пышную и безупречно аккуратную прическу.
Место по правую руку от нее пустовало, и было нетрудно догадаться, что прежде тут сидел десятый граф Кросби. С его кончины прошло еще слишком мало времени, чтобы кто-либо осмелился сесть на опустевший стул.
А вот по левую руку сидел молодой человек приятной наружности. Его, пожалуй, можно было бы назвать даже красивым, если бы не некоторая нервозность, которая была и в его взгляде, и в его движениях. У него были светлые, чуть вьющиеся волосы и ярко-голубые глаза.
Рядом с ним находилась юная барышня. Судя по внешнему сходству, она была его сестрой. Ей было не больше восемнадцати лет, но у нее уже был такой же надменный, как и у бабушки взгляд.
Вдова, леди Кэтрин, внешне казалась ненамного старше падчерицы, и я почему-то сразу почувствовал к ней неприязнь. Она вышла замуж по расчету, продав себя и свою магию графу Кросби в обмен на его титул и состояние. Если сведения Ллойда были верны, и его сиятельство действительно стал оказывать знаки внимания другой даме, то леди Кросби это могло стать крушением всех надежд.
А вот увидеть за столом инспектора полиции я совсем не ожидал. Бедняжка, должно быть, обед в обществе этих снобов стал для него испытанием.
Но лицо мужчины показалось мне смутно знакомым. Должно быть, мы уже пересекались с ним по какому-то делу, потому что в его ответном взгляде я тоже уловил узнавание.
— Что вы себе позволяете, сэр? — возмутилась леди Розмари. — Как вы смеете врываться сюда столь бесцеремонным образом? Назовите мне свое имя, и я потребую, чтобы на вас наложили взыскание.
Я был уверен, что как только она узнает, кто я такой, то тут же переменит свое ко мне отношение. И так оно и случилось.
На лице старой графини за одно мгновение мелькнули сразу несколько чувств — растерянность, смятение и, наконец, приязнь. И ее внучка вслед за ней тоже рассыпалась в любезностях, не преминув выразить сожаление о том, что мы не были представлены друг другу во время прошлого бального сезона. Значит, Ллойд всё-таки ошибся, когда сказал, что этот сезон для леди Паулы был первым в свете.
Я не отказался от предложения присоединиться к трапезе, хотя ничуть не был голоден — это давало мне возможность понаблюдать за главными действующими лицами в более непринужденной обстановке. Хотя напряжение тут чувствовалось во всём — в настороженных взглядах, которыми они обменивались, в нервных движениях и в том, что каждый из них, говоря, делал паузы, тщательно подбирая каждое слово.
И разумеется, всех особенно волновало одно — чтобы то, что случилось с графом Кросби, не навредило их положению в обществе. Ведь убийство — это так не аристократично. Мне показалось, что все члены этого семейства предпочли бы, чтобы инспектор Мэдисон оказался менее наблюдательным и признал смерть его сиятельства естественной.
Но что случилось, то случилось, и этого уже было не изменить. И когда я задал вопрос, не хочет ли кто-то открыто высказать свои подозрения, я не ожидал на него ответа.
И оказался необычайно удивлен, когда услышал голос Сэмюэля Кросби:
— Есть лишь один человек, который вызывает у меня подозрения — это моя мачеха леди Кэтрин!
Подобная откровенность свидетельствовала лишь об одном — о том, что отношения внутри этой семьи были куда более враждебными, чем я предполагал изначально. И я был рад, что сам лорд Сэмюэль решил разворошить это осиное гнездо.
Я посмотрел на вдову графа Кросби и увидел страх в ее глазах. Наверняка она ждет, что именно ее я в первую очередь приглашу для приватного разговора.
Но она ошибается. Напротив, сначала я опрошу всех, кроме нее. И только тогда, когда ее нервы окажутся натянутыми как скрипичная струна, я приглашу ее к себе. И она расскажет мне всё — даже то, что будет пытаться скрыть.
Глава 10
Я почувствовала, как жар разливается по моим щекам. Несмотря на то, что я понимала, что Кросби постараются обвинить в преступлении именно меня, я никак не думала, что сделано это будет так громко и открыто. Полагала, что они предпочтут сказать это в приватных разговорах с сыщиками.
И от того, что Сэмюэль объявил об этом громко и спокойно, мне стало не по себе. Это была война. И в этой войне союзников у меня не было.
Но сдаваться я не собиралась. Документы на развод так и не были подписаны, а значит, я всё еще леди Кросби. И с этим главе Королевской службы сыска придется считаться.
За окном, на подъездной аллее раздалось ржание лошадей. Ко крыльцу подъехал экипаж, и леди Розмари недоуменно нахмурилась и посмотрела на герцога Стенфорда.
Но тот в ответ на ее немой вопрос покачал головой:
— Нет-нет, ваше сиятельство, никто из моих людей прибыть не должен.
— Прибыли мистер Айртон и мистер Вэнс! — доложил Чандлер. — Я взял на себя смелость проводить их в гостиную.
Кевин Айртон был тем самым адвокатом, о прибытии которого накануне вечером сообщил Джейкоб. Его прибытия мы ожидали. Интересно, слышал ли он уже о том, что случилось?
А вот появление мистера Вэнса меня удивило.
— Мистер Айртон адвокат моего сына, — Розмари вопросительно посмотрела на герцога. — Он, должно быть, привез документы для развода. А мистер Вэнс — нотариус.
Тут голос ее дрогнул, и она достала из кармана платок и поднесла его к глазам.
— Может быть, мы пройдем в гостиную, миледи? — предложил Стенфорд. — Мне нужно задать им несколько вопросов. И я предпочел бы, чтобы вы все при этом присутствовали.