Он спросил:
– А почему другие Бумаговодители не заходят? Им ведь вроде больше не нужно шестами работать?
– Мы сейчас в восходящей струе семь-шесть. Глубина здесь не менее двадцати саженей, – сказал Пиркин. Теперь, когда он оставил попытки не допустить Артура с товарищами на плот, он оказался довольно-таки приятным малым. – Тем не менее за плотом нужен присмотр: мало ли вдруг что-то отвалится или утонет, нарушив регулировку. Кроме того, они не привыкли к чужакам. Что с них взять, они рядовые члены Ассоциации, а не Отраслевые Секретари, как я.
Артур благодарно принял дымящуюся эмалированную кружку.
– Спасибо. Так, значит, мы в восходящем течении? Как скоро мы достигнем Середины Среднего? И сможем ли оттуда продолжить путь на Верхнюю Полку?
– К утру мы должны добраться до Нижнего Неба. Дальше все будет зависеть от того, как скоро мы сумеем миновать Небесный Затвор и…
– Нижнее Небо? Небесный Затвор? – удивился Артур. – О чем это вы? Я-то думал, Средний Дом – это одна большая гора…
– Это и так и не так, – сказал Пиркин, тоже отпивая горячей воды. – Эх, благодать… Не чай, конечно, но за неимением… Так о чем бишь я? Ну да, Нижнее Небо… Понимаете ли, над Равниной имеется Небо. Оно называется Нижним. И между Серединой Среднего и Верхней Полкой тоже есть Небо, оно называется Средним. И на самом верху, надо полагать, тоже есть Небо… По крайней мере, над Верхней Полкой светит солнце и плывут облака. И Небо, наверное, называется Верхним.
– А… Затвор что такое?
– Там, где Канал проходит сквозь Небо, стоят огромные сдвижные ворота, – сообщил Пиркин. – Такое мучение, скажу я вам, каждый раз их открывать! Требуется сотня рядовых на лебедку и парочка Отраслевых Секретарей, чтобы вести счет. Я уж молчу про то, насколько опасно это занятие! Если оступиться и упасть с берега, очень долго придется лететь…
– Примерно сколько времени это займет?
– А это зависит от обстоятельств, – ответил Пиркин и так передернул плечами, что облился из кружки. Человек не на шутку ошпарился бы, но Житель, кажется, и не заметил. – Если окажется, что по обе стороны выстроились плоты, Затвор, возможно, откроют до нас, и тогда пройдем влет. Или сами откроем по-быстрому…
– А когда окажемся на Середине Среднего, как скоро мы сможем ее пересечь и выйти на Верхнюю Полку? – спросил Артур.
– За пару дней, – сказал Пиркин. – Смотря какой будет груз. Придется остановиться в Буринбурге и забрать его. Если только там все на части не развалилось…
– На части? Это вы о чем?
Пиркин с удивлением посмотрел на Артура.
– Но вы же вроде сами участвуете, разве нет?.. Нам тут с плота Оддкина несколько писем закинули, когда они мимо шли… Так, где они у меня…
Он порылся в карманах, извлекая разного рода сложенные бумаги, и наконец вытащив искомое, вручил Артуру.
– В первом сказано, что госпожа Пятница куда-то свинтила, так что все желающие могут взять выходной, причем разрешено переживание, – сказал Пиркин. – Во втором – что госпожа Пятница передала полномочия Превосходной Субботе, работа должна идти, как обычно, переживания под запретом, всем исполнять приказы Субботы… ну и тому подобное.
Артур быстро просмотрел два письма, отмеченные красочными печатями соответствующего Доверенного Лица. Первое в самом деле подтверждало отбытие госпожи Пятницы, но не упоминало ни об отречении, ни о передаче Ключа, а с ним и власти над Средним Домом.
Второе письмо, исходившее от Превосходной Субботы, можно было назвать разъяснительным. Артур прочел его целиком.
Всем Жителям, облеченным властью в Среднем Доме, наше приветствие.
Госпожа Пятница, прежнее Доверенное Лицо Зодчей, отрекается от власти и слагает с себя полномочия по управлению Средним Домом. На ее место заступает госпожа Суббота, Вышестоящая Колдунья Верхнего Дома. Всем Жителям Среднего Дома надлежит признать власть Превосходной Субботы и ее чиновников.
Вам предписывается исполнять приказы тех, кто состоит на службе у Превосходной Субботы. Эти приказы имеют приоритет перед любыми прежними установлениями, распоряжениями, традициями, обычными практиками, ритуалами, текущими делами и всем прочим, что может войти в противоречие с означенными приказами.
Всем Жителям Среднего Дома надлежит продолжать работать в обычном порядке. Практика, известная как переживание, объявляется запрещенной, обладание так называемым опытом смертности является преступлением, подлежащим самому суровому наказанию, осуществлять каковое полномочен любой служащий Верхнего Дома.
Все Жители Среднего Дома обязаны сотрудничать с означенным чиновничеством, войсками и вспомогательными подразделениями Верхнего Дома. Некоторые вспомогательные служащие могут выглядеть как пустотники, но в действительности таковыми не являются. Это просто подсобные работники Верхнего Дома.
Каждый Житель Среднего Дома должен немедленно обратиться к ближайшему служащему Верхнего Дома, если он увидит, заметит, услышит или узнает любую информацию, касающуюся местонахождения либо намерений опасного преступника, объявленного вне закона: это Артур Пенхалигон, самозваный Законный Наследник непонятно чего.
Каждый Житель Среднего Дома должен немедленно обратиться к ближайшему служащему Верхнего Дома, если он увидит, заметит, услышит или узнает любую информацию, касающуюся местонахождения либо намерений бунтовщика, именуемого Дудочником, равно как и мятежника по прозвищу Моряк (он же Капитан).
Все дети Дудочника, находящиеся в Среднем Доме, отныне объявляются вне закона и подлежат уничтожению. Добропорядочным Жителям Среднего Дома вменяется в обязанность искоренять детей Дудочника, где бы и когда бы те ни были замечены. Улики в виде отсеченных голов следует сохранять в подходящих мешках для предъявления чиновникам Верхнего Дома.
Все создания, известные как Продвинутые Крысы, отныне объявляются вне закона и подлежат уничтожению. Добропорядочным Жителям Среднего Дома вменяется в обязанность искоренять Продвинутых Крыс, где бы и когда бы те ни были замечены. Улики в виде отсеченных хвостов следует сохранять в подходящих мешках для предъявления чиновникам Верхнего Дома.
Издано по приказу госпожи Субботы, Вышестоящей Колдуньи Верхнего Дома, при негласном одобрении Лорда Воскресенье.
Дочитав, Артур нахмурился. Письмо было снабжено печатью госпожи Субботы – золотым диском, посаженным на радужный, переливчатый воск… однако печати Воскресенья на нем не оказалось. И что еще за «негласное одобрение»?
«Надо побольше разузнать про Лорда Воскресенье, – подумал Артур. Эта мысль приходила ему уже не впервые. – Все, что делается мне во вред, организовано как будто Субботой, а Воскресенье держится в тени… Что там на самом деле?»
Прямо сейчас, однако, не время было гадать. Артур решил сосредоточиться на ближайших проблемах.
– Вы с начала до конца прочли второе письмо? – осторожно спросил он Пиркина.
Рука мальчика как бы невзначай легла на Четвертый Ключ у бедра. Артур не стал опоясываться ремнем, но и Ключ далеко не откладывал.
– Я их оба прочел, – сказал Пиркин. – Но, как и говорил Оддкин, это полнейшая чепуха. Истреблять детей Дудочника? Убивать Продвинутых Крыс?.. Ассоциация подобного не одобрит, уж вы мне поверьте. У Субботы нет никакого права здесь распоряжаться. У себя в Верхнем Доме пускай творит что пожелает, но здесь никто не станет глупостями заниматься просто потому, что она так сказала.
Он сделал паузу, чтобы хлебнуть еще кипяточка, и добавил:
– Лучше сказать, почти никто. Может, кто-то из задавак с Верхней Полки выслужиться захочет. Любят они поболтать, что, мол, у них «почти Верхний Дом». Любят повторять, дескать, «верхушка Среднего – это дно Верхнего». Неучи они там, вот что я скажу. Второгодники. Лучше бы записи чинили, как им по штату положено!
– Надеюсь, вы правы, – сказал Артур.
Он понес было кружку ко рту, но ее тут же пришлось схватить двумя руками, ибо плот вдруг резко качнуло. Пол накренился так, что Артур уехал к стене вместе со стулом, на котором сидел.
– Что случилось? – вырвалось у него.
– Это мы на подъем вышли, – сказал Пиркин. Отставил кружку и направился к двери. – И весьма вовремя, право! До Небесного Затвора еще часов десять ходу, а там – Середка и солнышко. У них-то погода в исправности. Пойду прослежу, чтобы мы в быстрейшем течении оказались!
Когда Пиркин вышел, Артур устроился поудобнее. Наклон пола теперь составлял градусов двадцать. Смотрелось и ощущалось весьма странно, но Пиркин отнюдь не выглядел обеспокоенным, так что и Артур решил поменьше переживать.
Он как раз сделал так внезапно отсроченный глоток, когда дверь распахнулась. С порывом ветра и в туче снега ворвались Сьюзи и Фред. Они опасливо приблизились к печке, стараясь не оступиться на наклонном полу, и уселись спиной к теплу, лицом к Артуру.
– Кабана не видать, – сказала Сьюзи. – Угги, правда, бдит все равно.
– Сказал бы мне кто, что однажды я прокачусь с Бумаговодителями на плоту, не поверил бы, – добавил Фред. – Особенно учитывая мою перспективу служить в Армии еще девяносто девять лет, прежде чем вернусь в Буквицу!
– Все еще хочешь стать генералом, Фред? – спросил Артур.
Фред медленно покачал головой и пальцами ощупал петлю-строчку на шее.
– В чьей армии? – спросил он. – Не думаю, чтобы маршал Полдень или еще кто стал мне теперь доверять…
– Уверен, от этой штуки можно избавиться, – сказал Артур. – Доктор Скамандрос или Первоначальствующая Госпожа…
– А ты можешь? Прямо сейчас? – спросила Сьюзи. – Я не вынесу необходимости подчиняться этому…
– Сьюзи! Молчи! – в один голос перебили Артур и Фред, но было поздно.
– …Дудочнику, – докончила Сьюзи.
Стоило прозвучать последнему слову, как строчка у нее на шее негромко, с присвистом зажужжала, и ребята увидели, как она начала затягиваться у Сьюзи на горле.
Сьюзи кашлянула один раз – и сползла на пол, растянувшись у ног Артура. Ее лицо налилось кровью, она царапала шею, где на красной, раздраженной коже белой нитью выделялась надпись…