Объединенные войска материка семи Королевств выбили врага, полностью его уничтожив, а потом дошли до самого побережья, с которого все и началось. С помощью отряда Авари сделать это оказалось под силу. От их заклинания Меч Сущего, которым они разили врага, у драконов не было защиты, а сами по себе варвары, хоть и были бесстрашными и хорошо обученными воинами, выдержать напор наших армии и магов не могли. Как я поняла, единственной и уникальной их магической способностью являлась возможность устанавливать связь с неразумными ящерами и подчинять их своей воле, в остальном же они были не талантливее обычных людей, коим противопоставить магическим заклинаниям было нечего.
Наши менталисты, как и авари, тоже попытались воздействовать на разум драконов магией, не захотев уничтожать редчайших древних животных, да и перспективы, открывавшиеся в случае положительного исхода, впечатляли. Но как бы ни бились наши лучшие умы и специалисты, повторить успех практически диких варваров не смогли. Авари вынуждены были, скрепя сердце, уничтожить всех уникальных животных до единого. Как бы высоко не оценивались их жизни, жизни людей были дороже.
Постепенно, день за днем королевство возвращалось к мирной жизни. Заселялись разоренные земли, восстанавливались дома и прочие здания, люди заново обживали свои территории. Ужасы войны вытеснялись из повседневной жизни, но не из памяти. Все семь Королевств учредили особую дату, в которую каждый год чествовали победителей, положивших конец той страшной войне. На побережье, с которого все и началось, там, где причалили первые корабли варваров, король приказал поставить форпост, который круглосуточно нес службу, защищая земли от будущих возможных нападений. Сеть подобных постов раскинулась по всему побережью, омываемому Аральским морем, и отдана она была под начало Авари.
Закон, нарушающий права менталистов и магов жизни, отменили и признали право на жизнь детей, рожденных с двумя видами магии. Все семь правителей единодушно согласились, что постановления предков, принятые из одного лишь страха перед неимоверной силой, устаревшие и едва ли не варварские. Это слово после войны стало на всем континенте самым страшным ругательством.
Сами Авари от создания отдельного, восьмого королевства отказались, хотя Свободные земли оставили за собой. Не все захотели бросить родные места и переехать в чужие, пускай и сытые, благоприятные районы. Хотя молодежь в основном отправилась покорять большие города, старики предпочли остаться на привычной земле, в пределах которой провели всю жизнь. Тем более, что племя провело туда достаточно удобный, быстрый, а главное – безопасный тракт, поскольку скрываться им теперь не было необходимости. Наладилась торговля, и жизнь племени постепенно сделалась проще.
Эдрик приехал оттуда абсолютно другим человеком, но это совершенно иная история. Ирвин вернулся в наш университет с приходом осени, и мы продолжили общаться, как старые друзья, будто и не было нашей помолвки. Фливалийский принц держал себя с поистине королевским достоинством и ни единым жестом не выдавал своих чувств. Единственное, о чем я мечтала – это снова увидеть тот жизнеутверждающий блеск его серых глаз, в исчезновении которого я винила только себя. Но между серыми глазами друга и почти черными Дрейка выбор был для меня очевиден. Точнее, его и не было вовсе.
Леди Мирано спешно выдали за герцога соседней Трисии, и бывшей даме сердца лорд-канцлера пришлось к моей радости переехать. Не знаю, как она сама, а вот отец ее таким раскладом остался доволен. Матушка Дрейка поначалу восприняла меня в штыки, не скрывая симпатий к бывшей невесте сына. Не знаю, что такого ей сказал или сделал Дрейк, но по прошествии некоторого времени леди Вестон сделалась весьма доброжелательной и учтивой в общении со мной. Не уверена, что поведение будущей родственницы было искренним, но я отдавала ей должное, отвечая почтением.
– Как думаешь, зачем вообще варвары на нас напали? – как-то поинтересовалась я, когда мы с Дрейком чинно пили чай в моих апартаментах.
Альварик Третий безапелляционно выделил мне комнаты во дворце, где мы с женихом и коротали остаток лета. То есть я коротала, иногда общаясь с королевой и маленьким наследником, а лорд-канцлер был с головой загружен работой, в огромном количестве свалившейся на него, так что эти безмятежные чаепития наедине были для нас редкой и приятной возможностью. Такая вот своеобразная плата за ультиматум* (*имеется в виду ультиматум насчет свадьбы лорд-канцлера и Мари), поставленный самому королю. До нашей свадьбы оставалось чуть больше месяца, и она обещала стать самым грандиозным событием на территории всего материка. Лорд-канцлер слов на ветер не бросал, в этом я могла убедиться не раз.
Готовили это событие лучшие распорядители Альварика, лишь изредка советуясь со мной. Платьем занимался, конечно же, сам мастер Ле’ман, взяв в подмастерья самых искусных умельцев. Ярды вручную вышитой и украшенной драгоценными каменьями ткани уже заочно пугали меня и заставляли задуматься, как же я, такая маленькая, всю эту роскошь на себе умещу? Не упаду ли в самый ответственный момент под тяжестью? Но мастеру, не единожды доказавшему свое превосходство, я безоговорочно доверяла, тем себя и успокаивала. Чуть ли не каждый день я наблюдала из окна дворца за репетициями приглашенных артистов со всех семи королевств. Были там и циркачи, и фокусники, и маги, предпочетшие использовать свой дар на потеху публике, и акробаты, и укротители диких животных… Лучшие пиротехники готовили фейерверки, обещавшие надолго затмить собой небо. Музыканты срочно доводили до идеала инструменты, повара загодя готовили редчайшие ингредиенты. Ювелиры трудились над украшениями для жениха, невесты и гостей. Флористы готовили композиции. А я радовалась одному – тому, что могу принимать во всей этой суматохе самое минимальное участие. Потому что, признаться, голова от подобного размаха шла кругом. Взваливать хоть что-нибудь из предсвадебных забот на свои плечи не было никакого желания.
Единственное, что меня несказанно огорчало – это некоторая отстраненность жениха. Дрейк был постоянно занят работой, в избытке сваленной на него щедрой рукой короля, а в те редкие минуты, что мы могли провести наедине, и пальцем ко мне не притрагивался. Я едва ли не крошила зубы от негодования, но знала – сама виновата, раз испугалась признать законность ритуала, проведенного у Авари. Сама попросила дождаться официальной свадьбы, за язык никто не тянул. Лорд-канцлер лишь неукоснительно выполнял просьбу любимой женщины, вот и приходилось чинно гонять чаи, поедая друг друга взглядами.
Особенно после того случая, когда мы накинулись друг на друга, выспавшись после первой победы над драконами, и едва смогли остановиться. У меня-то точно плыл туман в голове и перед глазами, затмевая разум, когда королева в самый горячий момент явилась навестить меня. Наверное, я бы даже и не заметила присутствия в комнате монаршей особы, если бы Дрейк с болезненным стоном не отлепился от меня и не поднялся на ноги, приветствуя, как и положено по этикету, Ее Величество. Королева невозмутимо сообщила, что подождет нас в малой гостиной и велела горничным подать чай. Я еще полдня заливалась краской жгучего стыда, хотя Ее Величество ни единым жестом не намекнула на то, что невольно сделалась участницей пикантной ситуации. А Дрейк с тех пор моей честью не рисковал, хоть и мог в силу особых отношений с королем позволить себе несколько больше, чем другие люди. Поэтому светские разговоры с обязательным препятствием в виде чайного столика между нами – единственное безопасное времяпрепровождение, что нам оставалось, не то чтобы мне в преддверии свадьбы было интересно обсуждать с женихом мотивы поступков варварского народа.
– Варвары не умеют ничего больше, кроме как воевать, – отвечал Дрейк. Его взгляд горел, но все остальное было скованно поистине железной волей. – Война – залог их выживания. Им с молоком матери внушают, что если не они, то – их. Это образ жизни. Но теперь, когда все их войска разбиты, нам нечего бояться. Не думаю, что в ближайшее время они рискнуть еще раз настолько масштабно напасть на кого бы то ни было. Да и наши границы теперь надежно защищены благодаря Авари.
– Значит, никакой больше войны? – я игриво взмахнула ресницами и с удовольствием могла наблюдать, как потемнели его глаза. К сожалению, это все, чем мне оставалось довольствоваться вплоть до самого дня бракосочетания.
– Никакой, можешь мне верить, – прочистив горло, заверил жених. – Моя разведка работает денно и нощно, так что мы можем спокойно играть свадьбу. Всех врагов я победил.
– Мой герой! – с придыханием выдала я, подалась грудью чуть вперед и снова была вознаграждена: лорд-канцлер с силой втянул воздух.
– Единственное – мне до боли жаль твои волосы, – поспешил свернуть на безопасную тему Дрейк. – Как же ты будешь делать прическу?
– О, это такая мелочь, – я растянула губы в коварной улыбке. – Ведь твоя невеста – маг жизни, – на этих словах я провела ладонью по своим свободно лежащим прядям и повела рукой вниз, за ней послушно потянулись светлые, чуть вьющиеся пряди, вернувшие прежнюю длину.
Чашка тончайшего фарфора, зажатая в руке Дрейка, звякнула о блюдце, лорд-канцлер шумно сглотнул и выдавил:
– Прошу прощения, леди, мне нужно срочно отойти, – и жених стремглав бросился к двери.
Но хоть он и оставил меня одну, разочарования на этот раз я не испытала.
Эпилог
Я спешила. Торопилась как можно скорее покинуть рабочее место, куда меня так не вовремя вызвали прямо из дома. Сегодняшний день для меня был особенным, и университет уж точно никоим образом не входил в мои планы. Вот уже десять лет в этот день муж неизменно устраивал что-то необычное, чтобы отпраздновать очередную годовщину нашей с ним свадьбы, а заодно и победы обычного, но целеустремленного влюбленного человека над казалось бы незыблемым мировым укладом.
– Магистр Вестон, магистр Вестон, – за мной по пятам бежал мой аспирантус, авари Хольден. Талантливый, но очень въедливый, что именно в этот момент для меня было некстати. После того, как я с отличием окончила Королевский государственный университет магических технологий и умений, наставник Дерус предложил мне продолжить учебу в аспирантуре, а потом и вовсе уговорил устроиться преподавать. Подозреваю, Альварик Третий лично приложил к этому руку, после того как я наотрез отказалась поступить на службу во дворец. С поистине королевской вероломностью подкинул мне то