Карвер вошел в комнату, и она сразу показалась тесной. В капитане все было избыточным: рост, широченные плечи, буйные кудри, нос, голос. Он был идеальным начальником стражи на этот курорте, где с декабря и до апреля можно было выкатиться на лыжный спуск прямо из дверей отеля и так же в него вернуться; где ресторанов, ночных клубов и дорогих магазинов было едва ли не столько же, сколько в Лютеции, а список гостей вечеринки зачастую совпадал со списком самых знаменитых персонажей светской хроники — или перечнем лиц, которых в приличных домах запрещено пускать в гостиные. Но вот насчет расследования убийства… Де Вир не мог вспомнить, случались ли в Валь де Неж действительно серьезные преступления за те восемь лет, что он руководит «Эденом». Кажется, не было, максимум — карманные кражи и скандалы в барах. Эдмонд всю жизнь прожил здесь, только учиться уезжал в Лугдун-Лионнэ, так что вряд ли у него есть опыт расследования убийств.
— Что тут произошло? — бас Карвера прервал эти размышления. — Девочки сказали, труп? Врача вызвали?
— Погляди сам, — Кристиан кивнул в сторону ванной.
Стражник заглянул в открытую дверь и быстро отошел от нее.
— Ну… Ты считаешь, его убили? Может, это… сердечный приступ или там еще что? — голос его дрогнул.
— Эд, ну, сам подумай, какой сердечный приступ? Его в этом номере и быть не должно!
— Так, ладно, я все понял. Когда не знаешь, что делать, действуй по правилам, — Карвер кивнул головой своему помощнику Лорану, тот раскрыл блокнот и приготовился записывать. — Начнем с установления личности. Бертье, а ты пока сними отпечатки пальцев и проверь по базе! Крис, как его звали, ты знаешь?
Кристан рассказал все, что он знал о Майроне Кенвуде: двадцать восемь лет, приехал с Эспаньолы, сомелье по винам, должен был приступить к работе в ресторане отеля «Снежный Замок» через два дня.
— Магия или Дар?
— Понятия не имею, — де Вир задумчиво покрутил в воздухе пальцами. — Вообще у сомелье обычно бывает Дар к распознаванию вкусов и запахов. Если больше в сторону обоняния склоняется, то идут в парфюмерию, или пряностями занимаются, если поровну — вином. Думаю, доктор Эленваль определит по остаточному фону.
— А к тебе как он попал?
— Как обычно, по рекомендации. Его кузен работает метрдотелем в люнденвикском «Оленьем роге», а наш владелец господин Валлон там завсегдатай. Вот и сосватали…
Дверь в номер снова распахнулась, и на пороге появился высокий эльф.
— Кристиан, Эдмунд, добрый день! Мне сказали, у нас неприятность?
— Самая большая неприятность случилась с парнем, что лежит сейчас в ванне, — буркнул Карвер. Отчего-то он недолюбливал доктора Эленваля, но причины этой неприязни оба оставляли в тайне.
— Ясно, — доктор подхватил свой чемоданчик и скрылся в ванной комнате.
Капитан продолжил опрос:
— Где Кенвуд должен был жить?
— Как обычно, в доме для персонала. Квартира для него подготовлена.
— И ключи ты ему передал?
— Я его вообще не видел! Он только завтра должен был приехать.
Директор отеля и стражник уставились друг на друга. Первым отмер Карвер:
— Значит, его багаж должен быть где-то в отеле.
— Или на вокзале, — пожал плечами Кристиан. — Полагаю, надо расспросить швейцара, когда и откуда появился Майрон, и что у него было с собой. Только, пожалуйста, не у входа, не пугай мне гостей.
Карвер хмыкнул. Вся его жизнь прошла здесь, на курорте, и он отлично понимал, кого и когда можно пугать. И чем.
Вытирая руки салфеткой, из ванной вышел Эленваль.
— Ну, что скажете, док? — поднял на него глаза капитан.
— Пока только предварительно, точно скажу после вскрытия. Время смерти — от десяти до двенадцати часов назад, причина смерти — удар по затылку тяжелым тупым предметом.
— То есть, никакой магии? — с долей уныния спросил Карвер.
Доктор и де Вир переглянулись. Слегка усмехнувшись, Эленваль ответил:
— Увы, спихнуть дело на Службу магбезопасности не получится. Судя по остаточному фону, никакие заклинания или амулеты к нему не применялись. Кстати, и собственной магии у покойного практически не было.
Тут до Кристиана наконец дошло, и он переспросил:
— Док, вы сказали, десять — двенадцать часов? То есть, его убили глубокой ночью?
— Ну, да, — подтвердил доктор. — Думаю, между полуночью и двумя часами, точно скажу после вскрытия.
— Получается, Майрон приехал вчера… И почему-то не пришел ко мне и даже на коммуникатор сообщение не послал.
— Швейцар во сколько уходит с поста? — спросил Карвер.
Де Вир поморщился:
— После начала ужина, обычно около девяти вечера. Вечером до полуночи у дверей стоят два его племянника, но на них надежды мало. Они гостей в лицо не знают, и пока не научились вычленять и запоминать важное. А Майрон мог прийти в отель и позднее, двери-то никто не запирает. И есть ведь еще и второй вход, с улицы Гренель.
— А дверь со стороны лыжной трассы?
— Ее мы закрываем с возвращением последнего лыжника. Обычно это бывает около пяти часов вечера, темнеет-то сейчас рано… — Директор отеля повернулся к доктору Эленвалю и сказал, — Я сейчас принесу амулет иллюзии, замаскируем тело под багаж на тележке.
Доктор пожал плечами: ему было решительно все равно, каким образом останки окажутся на блестящем цинковом столе для вскрытий, лишь бы они прибыли туда как можно скорее.
Кристиан достал амулет из сейфа и сунул в карман. Потом тщательно запер сейф, мельком глянул на свой стол, зацепился за список заезжающих сегодня гостей… и на мгновение замер. Одно имя в этом списке притянуло его взгляд так же верно, как если бы было напечатано красным: Алексей Верещагин, Москва, царство Русь.
— Луиза, — сказал он, выйдя в приемную, — когда Алекс приедет и разместится, сразу же уведомите меня.
Секретарша кивнула утвердительно.
Когда тело несостоявшегося сомелье, скрытое иллюзией, увезли, и доктор Эленваль, сухо раскланявшись, удалился, де Вир повернулся к необычно молчаливому Карверу и сказал:
— У меня для тебя есть новость… или предложение, как уж ты сам решишь.
— Это связано с открытым расследованием?
— Разумеется. Так вот, сегодня к нам заезжает один человек, вот его карточка, — Кристиан протянул капитану стражи матовый белый прямоугольник и с несколько садистским интересом стал наблюдать, как тот, шевеля губами, пытается прочесть трудную фамилию.
— Вересч… Верешш… Ладно, — сдался стражник. — Мне это не прочесть. Кто это такой и в чем новость?
— Алекс — мой давний приятель… даже, можно сказать, друг. Мы служили вместе в Легионе как раз во время событий на границе Парса и Курдистана. Четырнадцать лет назад он, как и я, уволился, только я оказался здесь, а Алекс вернулся в Москву и открыл детективное бюро.
— Частный сыщик? — гримаса на лице Карвера определенно была презрительной.
— Ты хоть раз в жизни расследовал убийство? — разозлился Кристиан. — Предпочтешь расписаться в собственном бессилии и пригласить следователя из Лугдун-Лионнэ?
— Извини, — капитан стражи махнул рукой и сел на краешек кровати. — Условный рефлекс, что частные сыщики занимаются выслеживанием неверных супругов и несостоятельных должников. Буду с собой бороться.
— Еще не факт, что он согласится тебе помогать, — все еще сердито ответил де Вир. — Он приезжает с детьми, чтобы кататься, а вовсе не для того, чтобы заниматься чужими делами…
— Я понял, понял! Детей могут заинтересовать билеты на гонки собачьих упряжек? Или на концерт Марисоль?
— Ну, чем-то их можно будет подкупить, я думаю… Тьма разберет эти имена, я сам не понял, мальчики это или девочки, но что-нибудь для них мы изобретем.
Дверь комнаты отворилась, и в нее заглянула Луиза Фернье.
— Господин де Вир, прибыли криминалисты.
Начальник лаборатории Люк Голуа и его помощник достали из чемоданчиков кисточки, порошок для снятия отпечатков пальцев и амулеты для фиксирования магических следов. Кристиан со вздохом встал:
— Пойдем отсюда, не будем мешать ребятам. Вдруг они сейчас найдут на двери ванной отпечаток всей пятерни убийцы, и дело будет закрыто прямо сегодня?
— Не с нашим счастьем, — Эдмунд Карвер последовал за ним. — Когда поговоришь со своим другом, набери мне, я буду у себя в кабинете.
Светло-голубые глаза чуть прищурились, и Алекс понял: ну, все, сейчас Катя разгромит своих противников наголову. Поймает и съест, словно кошка — неосторожных мышат. Такое тихое торжество во взгляде означает не меньше чем фулл хауз.
Алекс вознес мысленную благодарность всем светлым богам за то, что тринадцатилетняя Екатерина Верещагина всего лишь его племянница, а не дочь. Его мальчики тоже не большой подарок, но, по крайней мере, пока еще он может общаться с ними с позиции человека старшего, более умного и опытного.
— Вскрываемся? — деловито спросил Серж.
— Я пас, — покачал головой его близнец Стас. — Посмотри на Катерину, она ж от радости сейчас в окно вылетит.
— Ага, на метле, — буркнул брат. — Ладно, я тоже пас. Что у тебя?
Скромно улыбаясь, девочка выложила на стол восьмерку пик и короля бубен.
— У меня набралось всего лишь две пары, дорогие кузены. А у тебя, Сереженька, был фулл хауз от короля. Блефовать надо с умом!
Старший Верещагин проглотил улыбку и строгим голосом сказал:
— Так, карты убрать, все разборки потом. Через полчаса прибываем на станцию Кристоль, прошу упаковать все, что доставалось из багажа, сходить в туалет и приготовить перчатки и шапки.
— Ну, па-ап, шапку-то зачем? Нас же встретят! — традиционно заныл Стас.
— Вот когда встретят, тогда поговорим! И вот что… — Алекс помедлил и договорил с некоторой даже ноткой просьбы. — Я очень прошу вас, мои дорогие: при посторонних говорить только на всеобщем. Покер и прочие азартные игры забываем до возвращения в Москву, и… постарайтесь не подвести меня. Пожалуйста.
— Мы постараемся, — ответила за всех Катя.
Отворачиваясь, Алекс успел заметить, как девочка ткнула в бок Сержа, буркнувшего: «Только на всеобщем, скукота какая!».